На самом деле мы просто существуем, а не живем. Мы вовсе не счастливы и не свободны. Мы лишь чувствуем, и кричим от боли. Существуя, без воздуха. Кто-то как Александра Клиффорд кричит очень громко, стремиться перекричать остальных, что бы её услышали, что бы её не забыли. Кто-то вроде Джексона Макоуэна потерял голос, в надежде хотя бы ухватиться за призрачную надежду глотнуть воздуха.
Вырвавшись за пределы Илая, штат Миниссота и набрав высоту в семь тысяч метров над землей, Алекс поняла что, наконец услышана, и, глотнув воздуха, расправила руки, задев какую-то девушку.
Почему Джексон старается глотнуть хотя бы глоток воздуха? Потому что он тщетно старается не заснуть, и ответить на вопросы полицейских. Ему наплевать на то что происходит вокруг, он думает лишь о том что в смокинге стало слишком мало место, и ему нужно поспать.
-- Так вы думаете, что Марго Мария Эльверсин могла, совершить самоубийство или нет? – какой-то туповатый полицейский уже третий раз задавал один и тот же вопрос, словно не замечая, что изо рта Макоуэна текут слюни, и, подпирая рукой, подбородок он засыпает.
-- Да, я думаю что могла. Жизнь у неё не сахар, -- вытирая слюни, промямлил Джексон, и посмотрел на испуганное лицо своей матери за спиной полицейского.
Миссис Макоуэн узнала о том, что ожидает внука вместе со всеми учащимися средней школы. Не смотря, что мистер Макоуэн был ошарашен и не очень рад, женщина пританцовывала от радости, ожидая появления внука. Узнав о смерти Марго и наблюдая за равнодушной реакцией сына, миссис Макоуэн упала в обморок, и долго твердила, что не будет жить, пока у её сына не появиться душа. Как жаль, что ей сложно понять, что душа Джексона ушла, и больше не вернется. С того самого момента как Александра Клиффорд вышла за двери школы.
-- И последний вопрос. – Полицейский полистал блокнот и нашел свободную страницу, что бы записать «многословные» изречения Джексона. – Думаете ли вы, что Александра Клиффорд может быть причастна к смерти Марго?
-- Вы намекаете, что она её убила? – с не менее равнодушным лицом, чем прежде спросил Макоуэн.
Полицейский прочистил горло. – Я понимаю, что вы были с Алекс в отношениях, но прошу ответить как можно честнее.
Собрав волю в кулак, и открыв как можно шире для его состояния глаза, Джексон растянул бабочку на шее. – Александра Клиффорд была моей девушкой, но все слава Господу кончилось. Она была психопаткой, но, не смотря ни на что, я не думаю что она причастна к смерти Марго, так как Эльверсин была её лучшей подругой, на этом все? Можно я лягу поспать?
-- Конечно, спасибо.
-- И вам, -- пробурчал Джексон, и закрыв глаза упал с обувью на кровать, стараясь не думать о том что Алекс стала лишь тенью всего Илая.
***
«Она не любит,
Она не видит,
Открывая глаза ни для кого, для ничего.
Никогда не слышит и никогда не чувствует.
Конечно, она желает что-то забыть,
Конечно, она падает,
Но я то вижу, что терзает тебя,
И если никто уже не ожидает увидеть тебя,
Я знаю что мы ещё встретимся»,
-- Пойдем чувак, похороны начнутся через час. Нам нужно ещё заехать за цветами, -- Роберт затянул потуже галстук и коснулся плеча Джексона, с тетрадью в руках. – Ты что песню пишешь?
Джексон усмехнулся. – Я решил, что Алекс заслуживает её. Она так стремиться, не быть забытой, может я смогу подарить ей песню?
-- А я смотрю, ты в фильм какой-то впал, Джекс, -- как можно более радостно сказал Роб, но прекрасно понимал, что вложить задор получилось плохо. Отрицать, что Александра и её тень нависла над ним тоже, тяжелым грузом он не хотел. – Тебе медведь на ухо наступил.
Весь Илай ещё мучился над причастностью Алекс к смерти Марго, или же нет. Конечно, полиция уже давно разобралась, и умыла руки от этого несчастного проклятого городка, когда пошли первые июньский дождь и затопил все в округе. Пришлось ждать неделю, пока высохнет земля, и гроб приедет из самого Сиэтла.
Кривые люди, потерявшиеся в кривом городе, засыпанные кривыми мыслями, угнетенными кривыми отображениями. Теперь все они облачились в черное и гурьбой столпились на городском кладбище, тихо смахивая слезу.
-- Кто впал в фильм? – Филл и Джереми стояли в другой стороне гаража Макоуэнов. Джером старался застегнуть запонки на рукавах Филла, который вот уже неделю отходил от выпускного и не мог сосредоточиться и сфокусироваться ни на чем кроме пива. И ещё раз пива.
-- Кажется по инициативе Джексона, мы создаем группу, поздравляю вас ребятки, вы в дерьме, -- и, показывая два больших пальца Роберт вышел под легкий дождь на улице.
***
-- И покоится Марго с миром, зная что навсегда останется в наших сердцах, -- громко воскликнул священник и закрыв толстенную черную книгу, вслушался к громкие крики из толпы. Родственники Марго, друзья, все смахивали слезу со щеки, наблюдая как тело девушки в синем топике, как по завещанию, и в коротенькой джинсовой юбочке, уже никогда не вдохнет в легкие воздуха. Наблюдать за смертью гораздо сложнее, чем чувствовать смерть. Наблюдать за смертью, значит проживать эту жизнь. Наблюдая, мы боимся почувствовать смерть, а чувствуя, уже не боимся ничего. Наблюдая мы страдаем, понимая, что больше никогда не коснемся умершего. Он теперь предан земле.
Скрестив руки на груди, и чувствуя как шипи розы вот вот вопьются в пальцы Джексон вглядывался в толпу. Призрачная надежда того что Алекс появится на похоронах легла на его лицо, и он нервно подрагивал. Роберт тоже нервничал, не смирившись ни с мыслью о том что он на похоронах, ни с мыслью что он Александра может появиться. Джереми не мог понять волнения которое исходило от его друзей, наблюдая как его руки нервно колотят низ пиджака.
-- Она не придет, -- прошептал он. – Никогда.
-- Никогда не говори никогда, -- грустно подметил Филл, и криво улыбнулся. В его памяти всплыла улыбка Алекс. Но на похоронах принято вспоминать усопшего, так что он вернулся к Марго, в которую был влюблен весь восьмой класс.
-- В каком-то роде для нас Алекс умерла, -- понимая чего вдруг застыдился друг, сказал Роберт. – Только вот не все её будут вспоминать, она не будет героиней, и мученицей как Марго.
Джексон тяжело вздохнул, решив прервать этот разговор. – Может оно и к лучшему, она всегда стремилась стать загадкой, загадкой она и стала, -- и, положив розу на могилу Марго, Джексон похоронил двух девушек сразу. Любовь всей его жизни, и просто забавную девочку со светлыми волосами, которую будет тяжело забыть, а может, и нет.
***
-- Джексон, милый зайди на кухню! – крикнула миссис Макоуэн, а проще говоря, Сара, отдирая от рук тесто для печенья.
Джексон держал в руках упаковку струн, спуская по лестнице, перепрыгивая через ступеньку и спеша поскорей спуститься в гараж.
-- Что такое мам? – Запах сладостей ударил ему в нос, и пару раз чихнув, Макоуэн застыл в дверном проеме.
В это утро Сара перенервничала больше положенного, собирая вещи единственного сына, к отбытию в Эльский университет. К сожалению, парню пришлось долго вытаскивать палатку и надувную лодку из походной сумки.
-- На, возьми ребятам печенье, а то вы с голоду умрете за своими этими палками и струнами. – Под палками и струнами женщина имела ввиду новенькие музыкальные инструменты в гараже.
-- Мы позавтракали час назад, сомневаюсь, что мы умрем от голода. – Не слушая что, озаботившись, стала бормотать миссис Макоуэн, Джексон побежал в гараж.
Филл сидел с озадаченным лицом, наблюдая, как Джереми усердно лупит по барабанам, а Роберт пытается связать гитарную струну. В его руках гитара выглядела странно, и не смотря на то, что он уже вторую неделю учит аккорды, привыкнуть, что руки издают музыку сложно. Он сглотнул, и дернул очередную струну.
-- Роб, лови. – Джексон кинул упаковку новых струн и уселся за синтезатор, вытирая вспотевшие ладони о штаны.
-- О, печенько, -- отвлекаясь от своего оглушающего соло, спохватился Джереми и закинул в рот печенье, сладко улыбнулся.
Огромный гараж Макоуэнов вмещал три машины, настольный футбол, телевизор и целую музыкальную группу. Освещение, конечно, было к черту, но открыв огромную въездную дверь, можно было различить, где нажимать на клавиши, и где именно открытая баночка колы, а не закрытая.
Джексон уже битый час пытался заставить хоть кого-то начать играть, кроме Джереми. Его он усердно просил заткнуться. Филл вечно бегал в туалет, отходя от недели отхождения после выпускного, а Роберт, закинув ноги на стену, и лежа на рюкзаке головой и видел очередной сон. В его руках была гитара, и он усердно представлял себя в роли Джонни Кэша. А потом порвал струны, и проснулся, удивленно хлопая глазами.
-- Обычно парни, когда их кидают, злятся и втыкают иголки в куклы Вуду, а не посвящают девушкам песни, -- разжевывая печенье, сказал Джером.
Джексон вскинул брови. – Не путай куклы Вуду с девушками. – Ребята громко рассмеялись, и все-таки спустя ещё полчаса сели за инструменты, и неумело играя, влились в общий ритм, когда Джексон начал петь. Не смотря на медведя и ухо, его низкий и немного дрожащий голос, полный грусти заставил Филла смахнуть слезу, и закапать рубашку. Конечно, получилась не вся песня, так как текст был не дописан, так же как и музыка и музыкальные таланты парней. Но как только Макоуэн закрыл рот, и победно закричал, подняв две руки, по гаражу раздался смех и поздравления.
-- Ну, все, держитесь Битлз, мы идем! – засмеялся Роб, и дернул струну, понимая, как она остается в руках.
***
Ребята уже ушли, и, оставшись наедине с собой, Джексон опустился на кровать и заклал глаза. Люди правы. Монстры и призраки существуют, но они не вокруг, они внутри нас. Призраки формируются из воспоминаний, монстры из скелетов в шкафу. И когда все это вместе обрушивается на тебя, начинается самый настоящий фильм ужасов, похожий на жизнь Макоуэна, который закрывая глаза, уже месяц видит один и тот же сон. Алекс была той женщиной, с которой ему хотелось быть. Но после, превратилась в Дьяволицу, которой никогда не получить.
Решив не ложиться этой ночью, Джексон открыл одну из запакованных коробок, и немного порывшись, он достал видео камеру, и, сняв футболку с джинсами залез под одеяло, включая тридцать седьмую видеозапись.
На этой пленке день рожденье Марго. Она переодевает новое платье, подаренное мамой, и швыряет футболку в руки Джексона.
-- Ты можешь остаться в одном нижнем белье, -- слышится его голос, немного пониженный и хриплый.
Марго закатывает глаза, и ломает застежку. Оставив камеру на кровати, Макоуэн медленно подтягивает Марго к себе и застегивает молнию ярко голубого платья.
-- Ну все, неси камеру, сейчас снимем всех.
Камера трясется, Джексон бежит по коридору и запрыгивает в кухню, обдаваемый громким криком. Алекс роняет противень с печеньем, забыв взять полотенца, и хватаясь руками за воздух, пронзительно визжит.
-- Черт, мои руки!
Джексон смеется и ставит камеру на кухонную тумбу. Затем берет в руки полотенце и все ещё бесцеремонно смеясь, мочит его в раковине под холодной водой.
-- Лови. – Алекс ловит холодное мокрое полотенце, и облегчено расслабляется сидя на полу в кухне Марго. Джексон наклоняется, что бы собрать печенье, и на этом зарядка садиться, так как экран темнеет.
Макоуэн улыбнулся. В течение месяца он просмотрел примерно тридцать семь похожих «фильмов», из которых следовала одна и та же суть. Понять, что парень влюблен в Александру можно было ещё два года назад. И возможно случившись это раньше, все бы не приняло такой летальный исход. Хотя в целом найдя нужного человека мы либо не понимаем этого как Джексон, либо не можем удержать, впрочем как и Джексон снова. Жутко лажаем, а потом кусаем локти.
На часах половина одиннадцатого, и это значит что впереди долгая ночь. Заснуть Макоуэн и не надеется, так что парень тянется за телефоном и набирает Роберта. – Как ты смотришь на то что бы оторваться в клубе?
***
Может Джереми и прав. Чем быстрее Джексон забудет Алекс, тем быстрее он станет нормально спать, тем быстрее он снова влюбится, и тем быстрее он снова станет человеком. Тем человеком, к которому под покровом ночи не вломилась Алекс-ниндзя, которая уже тогда тщетно пыталась убедить себя что делает это для подруги, а не для того что бы увидеть Макоуэна.
Но такое чувствуют лишь однажды. На протяжении целых двух лет молчат, а потом взрываются, оступаются и падают, а потом помнят. Все жизнь. Отныне и навеки – определение такой любви. Так что, засунув руки в карманы джинсов, парень направлялся к входу ночного клуба, наблюдая Роберта и Джереми на входе. Филл снова проблевался, и остался дома.
-- Ну что, пойдем цеплять цыпочек? – радостно улыбнулся Джереми.
-- Я хочу напиться, -- протянул Джексон.
-- А я просто хочу наконец забыться.
-- Это одно и тоже.
Вход был свободным, так что клуб был забит до предела. Он находился за пределами Илая, так что встретить тут кого-то из знакомых было почти неестественно. Огромное количество пьяных полураздетых людей на танцполе под заслонами дыма.
-- Пропустим по виски, и оторвемся, -- сказал Джексон, и обратился к бармену. -- Три виски.
-- Вам есть восемнадцать, молодой человек? – Мужчина уже преклонного возраста, немного обкуренный, облокотился о стойку и расплылся в дибильной улыбке.
-- Да ты обдолбанный, -- засмеялся Джексон, и протянул паспорт.
Бармен заржал, и достал новую бутылку виски. – Я пошутил ребятки, убери свой паспорт.
-- Забавный старикашка, -- прошептал Роберт.
Они пропустили пару стопок. Немного покачиваясь первым, голос подал Макоуэн.
-- Ну, все, я в хлам, кто идет танцевать? – Джереми покачиваясь, едва ли не упал со стула, но ощутив под собой Роберта, выпрямился, облокачиваясь на него рукой.
Они пробились в толпу, и сразу утонули в окружении девушек. Почти раздетых девушках, которые были ещё более обдолбанные чем бармен. Они что-то кричали, пытались танцевать, но Джексон лишь смеялся, и поднимал руки вверх, ощущая как какая-то очередная девушка пытается залезть на него. Роберт старался отодрать руки какой-то блондинки от своих штанов, а Джереми уже направлялся в сторону туалета, крича в след друзьям, что-то не членораздельное.
-- Твоюэжматьявхламммм, -- и дико заржал, а потом скрылся за поворотом. От происходящего Макоуэна распирало как розового счастливого слона, и даже тогда когда более менее трезвая брюнетка коснулась его губ.
***
Нет ничего хуже трех набравшихся друзей, разбросанных по разным частям страны в полном смятении и с жуткой болью головы. Нет ничего хуже Джексона, который в один трусах идет по пустому шоссе и поет «Я так горяч», нет ничего хуже Роберта который плохо справляется с машиной Макоуэна и его шатает по дроге из стороны в сторону, в глазах двоится и приходится щурится что бы найти друга. И нет ничего хуже Джерома в женском туалете, накрытого чьей-то кожаной курткой, пропахшей табаком. Сам он так проспиртовался, что выведи его на свет, он наверно бы загорелся.
Словном, погуляли они весело. Настолько что, уже прижимая ко лбу холодную бутылку пива, уже в машине, Джексон едва различимо вспоминал, где он оставил все вещи. Роберт крутанул руль и заглох посреди дороге. Почему никто не напомнил, что нужно заправляться? На лицах обоих парней не отразилось ничего кроме принятия должного, и, кинув единственное транспортное средство в ближайших десяти милях, они поплелись по дороге. Макоуэн прижимал пиво к голове, забыв закрыть пробку, так что содержимое быстро оказалось на нем и оставило шлейф на асфальте. Роберт прикрывался от палящего солнца, чувствуя себя единственным предметом к которому чертово солнце привязалось и не дает покоя.
-- Мы где-то Джереми потеряли, -- наконец подал голос Роб и оглянулся, что бы с ужасом посмотреть на то, что Джексон озабоченно крутиться вокруг себя и что-то бормочет.
-- Кто-то выпил все пиво, -- шепчет парень и снова крутиться, пока ноги не заплетаются и он почти не падает.
-- Да что ты? – Роберт тянет его за руку вперед, и предвкушает ближайшие три часа пешком, по непонятной дороге, ведущей в никуда. Наконец весьма расплывчато появляется очертание вчерашнего клуба, и сквозь внутренние погромы и под обломками, в смятении ребята начинают искать друга, уже смутно представляя его живого.
-- Кто тут так развлекся? – Джексон почти пришел в себя, его смущала лишь его одежда. То есть её полное отсутствие.
-- Я нашел его, -- раздался голос Роберта. Джереми покоился в скрюченном состоянии в последней кабинке, прикрываясь от света курткой. Голова покоилась на точке. Когда взгляд Макоуэна перестал расходиться в разные стороны, он понял одну забавную вещь. Куртка на Джероме это его кожаная куртка. И последний человек, который ей носил – Александра Клиффорд. Для парня было легче поверить в существование Эдварда Каллена, нежели в существование Александры. Для них встретится было суждено уже лишь во снах. И хотя сомнения теребили душу, и похмелье резко прошло, Джексон растерянно съехал по туалетной стенке и посмотрел на Роберта. Некоторые люди не исчезают из нашей жизни. Они не рядом, и даже могут не давать о себе знать долгое время. Но в какой-то момент они просто появляются, внезапно, и дают понять, что всё это время они тебя помнили. И готовы помнить всю последующую вечность.
-- Мы в дерьме.
-- Думаешь? – Роб усмехнулся и поднял Джереми с пола. Джексон не хотел говорить о своей догадке, что Алекс побывала здесь ночью и спасла Джерома от передозировки наркотиков и алкоголя. Он хотел сам в этом разобраться. Дело было не в том что он не доверяет Роберту, дело было в том что он отказывался принимать факты такими какие они есть. Ему не верилось, что Роба и Алекс связывают дружеские отношения. Дружбы между мужчиной не бывает. Все что угодно, только не дружба, и эта ненавистная ревность так раздражала Джексона, что хотелось рвать волосы на голове, лицезря как он начинает призирать лучшего друга из-за девушки которая, по сути, никогда ему и не принадлежала. Любовь сведет с ума, как будто наваждение.
И чем больней любовь, тем больше наслаждение. Ради ее улыбки, он был готов на все. Он бы стал лучше для нее. Ведь, стоит лишь сказать, что она хочет, чтобы он изменился. Но Алекс никогда не попросит Мкоуэна об этом, потому что всегда будет видеть в его глазах лишь монстра, неспособного чувствовать. Для Джексона каждая их встреча была уколом адреналина, и отпускать это так же сложно, как отпустить все на свете. Но сейчас Макоуэн слишком пьян. Когда он пьян, а она — безумна, они почти друг друга стоят.
-- Ладно, давай, звони Филу, и поехали уже из этого места.
***
Блевотина подошла без приглашения, и как по часам, каждые семнадцать минут на протяжении часа не оставляла Макоуэна в покое. Обнимаясь с унитазом, он все думал и думал о своей куртке, и наконец, выйдя из душа в одном полотенце он взял телефон и набрал Джереми. Перепуганная и встревоженная мама Джексона как курица в курятнике носилась с чаем и таблетками от головы вокруг сына, заставляя его скрежетать зубами от чрезмерной любви. Ему хотелось, что бы его сейчас все возненавидели и отпустили, что бы, наконец, позволить погрузиться в себя.
Джером ответил лишь через полчаса, когда Джексон от скуки швырял футбольный мяч в потолок.
-- Что ты от меня хочешь? – простонал голос в трубке.
-- От куда у тебя куртка была, и стакан воды под боком?
-- Какая-то брюнетка спасла мне жизнь, а что?
-- Ничего.
Джером помолчал, его рвало. – Что можно выпить от головы? Дома никого.
-- Погугли, мне пора, -- усмехнулся Макоуэн и положил трубку оборвав парня на «Чертов козе...». У Алекс красные волосы и не заметить их можно было лишь с закрытыми глазами. Значит девушка с его курткой не Алекс. Пошарив по карманам, Джексон нащупал кусок бумаги и глубоко вздохнув, развернул лист сложенный пополам. «Делай то, что боишься сделать». Подчерк Александры Клиффорд можно узнать из семи миллиардов остальных подчерков. Теперь в голове совсем ничего не складывалось и, решив просто подождать, Макоуэн скатился по наклонной и заснул.
На него напал снова тот самый злосчастный сон. Ничего, словом ничего хорошего он не предвещал. Конечно, для парня он был единственным местом, в котором Джексон мог повидать Алекс, но за то какой была эта встреча, известна одному Дьяволу.
Вокруг них все словно пережило Великий пожар 1666 года. Впрочем, и сама Александра пережила не меньший пожар. Джексон все бежал и бежал за ней, а когда, наконец, нагонял и пытался удержать, она пеплом рассыпалась на части.
Обливаясь потом, Макоуэн вскочил на кровати и неуклюже упал на пол, прижимаясь к холодному полу и, чувствуя, как сердцебиение постепенно успокаивается. На часах было три часа утра, и за окном уже постепенно светало, но лишь постепенно и относительно хорошо.
Что бы понять, где сейчас Алекс и причину, по которой она сбежала можно понять лишь став Александрой. Эта не на шутку идиотская идея взбудоражила Макоуэна, и, ухватившись за это, как за спасательный балласт, он выпрыгнул в окно. Первое место, которое говорило об Александре Клиффорд, как о человеке с глубоко разложившимся понятием счастья, было городское кладбище, на котором Макоуэн с трудом отыскал могилу миссис Клиффорд. Ему тогда было вроде шесть, и родитель заперли его дома с глухонемой няней. Мальчик ничего не понимал. Ни понимал новостей по местному каналу, ни понимал того что ребята не выходили на улицу, и не понимал шествия в черном в день похорон. Теперь же сидя на мокрой земле, и наблюдая, как свежие ромашки начинают скисать, он на секунду стал Алекс, и в голове образовалась первая не утешительная цепочка. Ромашки – любимые цветы Александры, они свежие, уйти навсегда девушка не сможет, хотя бы, потому что могилу матери в карман с собой не положишь. Следовательно, накрыв Джерома курткой, она нарочно выдала себя, положив записку, она снова затеяла одну из своих игр, и, в конце концов, сегодня ночью она снова проберется в дом Макоуэн. В течение пяти минут эта мысль плохо усваивалась в голове Джексона, но окончательно переварив, её она со всей силы рванул по мокрой траве, чувствуя, как дыхание только приходит и расправляет его легкие.
Достигнув окна своего дома, Джексон уже замечал свежие и мокрые отпечатки чьих-то ног. Поток адреналина захлестнул его с головой и, с грохотом свалившись в комнату, он обнаружил, что в ней пусто. Да, никого, да ничего.
-- Черт, идиот, -- ударяя со всей силой рукой о комод прошипел Макоуэн, и, не обращая внимания на воющую боль в кулаке, опустился на пол.
Прошел месяц, целый месяц с того момента как Александру уже никто не видел а её семья тщетно отказывалась давать какие-то сведенья, закрывая дверь и прося не сунуть свой нос в чужое дело.
Повалившись на кровать, Макоуэн снова окунулся в свои размышления, и уже решаясь заснуть, к несчастью услышал телефонный звонок, и, наблюдая, как Роберт усердно перезванивает третий раз, наконец, взял трубку.
-- Ты должен это увидеть, -- прошептал Роб в трубку и сбросил, оставляя Джексона в оцепенении, ужасе и в чем-то вроде предвкушения.
На пути к дому Роберта, Макоуэн неожиданно получил смс с другими координатами, и свернул на знакомую улицу. Найти Роберта, Джереми и Фила не составило труда, так как они стояли в окружении полицейский с побелевшими лицами.
-- Что случилось? – подбегая спросил Макоуэн, и не получив ответа проследил взглядом как кого-то с накрытым с лицом увозят в машине скорой помощи. Все части тела сразу отняло. Два трупа за один месяц. Для Илая с чистой репутацией это феномен.
-- Бреда нашли повешенного, кстати, это письмо было у меня на кровати. – Даже не взглянув на друга Роб передал ему письмо, и продолжал наблюдать за тем как маму Бреда в истерике садят в другую машину скорой.
Дрожащими руками Макоуэн открыл конверт и извлек письмо.
«Сверьте факты, найдите виновного. Марго Мария Эльверсин не покончила жизнь самоубийством. Слишком много не состыковок. Во-первых, не было стула на месте преступления, разве что она запрыгнула в петлю, ну а во-вторых, она слишком любила Джексона Макуоэна, что бы убить его ребенка».
***
-- Ты действительно влюбленный надеющийся дурак, или я просто уже не знаю на что рассчитывать, -- пробубнил Роберт, сжимая и разжимая руки в карманах джинс. В его голове не укладывалось три факта сразу, и для человека с весьма устойчивой психикой и здравым мышлением это было странно. Он впервые взбудоражено не ощущал себя собой. Слегка касаясь, Фила плечом, он чувствовала как друга колотит нервная дрожь и одинаковая мысль обуревает всех четверых. «Что если мы следующие?». Джексон усердно отогнал это напряжение, нависшее со стороны Гроун стрит. Дом Алекс уже близко, и хотя шансов там её встретить мало, нужно было обратиться к единственному здравомыслящему человеку в этой семье. Изабелле Клиффорд. Даже в половину шестого утра.
К всеобщей суматохе и потоку мыслей к Макоуэну прилипла самая обидная. Александра оставила письмо Роберту, не ему. Она доверяла больше Робу, чем ему, но отрицать, что она не побывала в доме Джексона за час до этого, она уже не сможет. Её небольшой аккуратный размер ноги хорошо сохранился на крыше Макоуэнов и это хоть как-то грело душу Джексона.
-- Мы просто как в каком-то фильме про четырех выживших, -- подал голос Джером. Его меньше остальных заботило происходящее. Ему хотелось лишь выспаться и на чистый разум пораскинуть мозгами, каковы его шансы остаться в живых.
-- Обычно в таких фильмах в конце остается один, -- усмехнулся Роберт.
Джереми театрально изобразил ужас, и все сразу засмеялись.
Дверь дома Клиффородов открылась незамедлительно и на пороге образовалось непонятное лицо какого-то парня лет двадцати, не больше. Он был явно полу спящий, так как увидев парней ничуть не удивился, и явно решив что все что происходит вокруг это сон запустил их в дом, без лишних слов.
Белла вовремя спохватилась, держа в руках блинчик и выглядывая из-за стены. – Кто там, Ник?... – Не успела она договорить как в ужасе швырнула блин на пол и оттолкнув Ника загородила парням проход в дом, будто опасаясь что они что-то увидят.
-- Простите, ребята. Но вам наверно пора, -- быстро и озабоченно тараторила девушка и двигалась к выходу.
Джереми и Роберт примерно этого и ожидали, а вот Фил возмущенно пыхтел.
--Я пойду пожалуй уже одеваться, у нас рейс через пару часов, -- почесав затылок и будто ничего и не происходит Ник двинулся к лестнице.
-- Эй, я хочу поговорить на счет Алекс. Это очень важно. Бреда кто-то убил, -- пытаясь за одну секунду изложить всю важную информацию кричал Джексон, и старался ухватиться взглядом на фигуру показывающуюся из-за угла.
Александра в одном полотенце и с мокрыми волосами ошарашено стояла около лестницы, и наблюдала за тем как Белла усердно прогоняет непрошенных гостей. Её исхудавшее тело сжалось, старясь спрятать в границах махрового полотенца, но ничего не вышло. Полтора месяца в дали от Алекс дали свое, и Джексон не смотря не на крики Беллы, не на вопли Роба бросился к девушке. Эта встреча казалось была просто невозможной, и её не должно было произойти, но ощущая как Александра покорно обнимает Макоуэна за шею, и то как Джексон чувствует её бархатистую кожу, зажгла обоих, настолько что даже Белла вспыхнула.
-- Джексон вам нужно идти, пожалуйста, сейчас же, -- шептала Алекс, все ещё удерживая одну руку на лице Макоуэна. Оно так изменилось за целый месяц. Стало более мужественным, и покрылось легкой тенью щетины. Она так скучала по нему.
-- Я никуда не уйду, -- шептал Макоуэн в ответ, чувствуя как вторая рука Александры тщетно пытается его оттолкнуть.
-- Ты должен разобраться в смерти Марго и Бреда, потому что я не могу, потому что мне нужно ехать, я прошу тебя, иди пока не поздно, -- в этом голосе уже был слышен откровенный ужас, будто через пару минут кто-то ворвется в дом и убьет всех кто касается Александры.
Глаза девушки нашли синие глаза Роберта, такого грустного и печального, затем Джереми и Фила, и, расплывшись в улыбке Александра, наконец, решительно оттолкнула Макоуэна.
-- Беги, Джексон, -- шепнула она, и, наблюдая за тем как Роб тянет его к двери, едва слышно прошептала. – Я люблю тебя.