Данил Персиков всегда думал о второстепенных героях в художественных фильмах (особенно в боевиках) с сожалением. Глядя, как Арнольд и Сильвестр укладывают врагов пачками, он думал "Ну вот каждый из них же родился, учился, у него была какая-то жизнь, и всё это ради того, чтобы вот так умереть?". Его сильно угнетала такая судьба этих героев, ведь это так было похоже на судьбы реальных солдат.
В этот вечер к нему в гости пришли товарищи – Кирилл Умбертов и Петя Фогнариов. Они собирались посвятить вечер изучению шахмат на троих. Они честно начали изучать материалы и даже попробовали сыграть партию, но это им быстро надоело. Петя был немногословным малым, поэтому непонятно даже, зачем мы о нём упомянули в контексте данного рассказа.
Кирилл рос в набожной семье, поэтому мечтал стать священником, а Данил его от этой идеи отговаривал. В этот раз разговор перешёл от обсуждения щетины отца Пети, из которой он собирался вырастить бороду, как раз к священнослужителям.
– Ну и что, – спросил Данил, – Неужели ты всё ещё думаешь о том, чтобы стать священником?
– А если и думаю, то что? – ответил Кирилл.
– Да в том-то и дело, что ничего в этом нет, – сказал Данил, – Жизнь мимо пройдёт, а ты так и останешься в дураках.
– В том, чтобы служить богу, нет ничего плохого, – зарделся Кирилл, – Это очень, наоборот, почётно и правильно.
Данил скривил губы, а Петя оставался таким же невзрачным – он сидел, уткнувшись в свой телефон и ничего вообще не воспринимал.
– Если бог такой добрый, то... – начал Данил, но Кирилл его перебил:
– Давай не будем начинать эти рассуждения, давай ты не будешь...
Но его, в свою очередь, перебил Данил:
– Ты боишься признаться сам себе, что никакого доброго бога нет!
Кирилл охнул и обреченно махнул рукой, глядя на товарища взглядом, который выражал сожаление относительно ограниченности его взглядов.
А Данил продолжал, всё больше распаляясь к концу повествования, как петух:
– Как добрый бог мог создать мир, в котором существуют хищники и его величество естественный отбор? Почему добрый бог такой мстительный и почему он требует к себе нескончаемого поклонения? Почему всё человечество должно расплачиваться за какой-то там первородный грех? А всё потому, что, если мир и устроен так по воле высшего существа – его существование я как раз допускаю и верю в него – то уж библия написана людьми и для людей, а, следовательно, и попы как класс – просто мошенники!
– Ты не понимаешь, что говоришь! – воскликнул Кирилл, а его щёчки запылали алым пламенем.
– Это ты не понимаешь! – разошёлся Данил, который злился на Кирилла за то, что он не понимает таких очевидных, с его точки зрения, вещей.
– В самом деле, – буркнул Петя, а потом опять уткнулся в свой телефон. Согласитесь, ради этой фразы не стоило упоминать о нём в данном рассказе, как мы уже и отмечали ранее.
– А девчонки тебе и не дадут! – сказал Данил.
– В самом деле? – забеспокоился Кирилл.
– Об этом тебе твои родители уж, наверное, не говорили? – спросил Данил.
– Отчего же... – с сомнением проговорил Кирилл. – Так, значит, и не дадут?
– Нет, – сказал Данил, – То-то и оно.
– Как же так? – окончательно растерялся Кирилл.
– Таков закон, – сообщил Данил с отеческим снисхождением.
– Так я, пожалуй, не согласен, – сказал Кирилл.
– Ну вот и славно, – улыбнулся Данил.
Вечером друзья ходили гулять с девчонками. Не то, чтобы им что-то перепало, но домой Кирилл возвращался в приподнятом настроении, потому что ему удалось поцеловать девушку. А родители говорили, что Данил на него плохо влияет!
Когда Кирилл рассказал о произошедшем, в его набожной семье произошёл раскол, и всё покатилось к чёрту. Надо ли говорить, что отец Кирилла обнаружил в себе подавляемую ранее тягу к мужикам, а мама никак не хотела его отпускать. Мама также не захотела отпускать из-под своего крыла и сыночка, когда отец Кирилла всё-таки сбежал в Гималаи с волосатым литовцем. А так как у Кирилла не было ни капли характера, он вырос слюнтяем и маминым сыночком, который в 40 лет постоянно срывался в плач по любому поводу, в то время как нормальные мужики уже благополучно вступали в кризис среднего возраста.
Данила Персикова, кстати, убили на войне.