Дорогие читатели, кому моя книга попадет в руки, могут возникнуть некоторые
сомнения, возможно, даже непонимание.
Мои стихи – прожитая жизнь. Различные издержки советизма, антисемитизма и,
соответственно; быта, производства, улицы, различных взаимоотношений.
Жизнь не на блюдце с синей каймой.
Родился я 1938 году 16 декабря в г. Москва. Я бы сказал в очень материально
необеспеченной семье. Сколько себя помню, вплоть до ухода на службу в Советскую Армию, я постоянно не доедал.
Мама 1908 г.р. – от природы очень умная и талантливая. Прекрасно знала оперу,
балет, оперетту, пела, когда пелось. Во время войны спасла нас, троих детей, от голода, сама часто пребывала в голодном обмороке. Помню, как часто её приводили домой под руки, после очередного обморока. Она урождённая Зак Софья Марковна, родом из г. Дубровно БССР. Папа 1899 г.р. родом с п. Ляды (местечко) Изрин Борис Исаакович, Дубровинского района. Он пережил царя, Ленина, Сталина, Хрущёва, – отвоевал первую (1918–1923 гг.)под командованием бездарного командующего-жандарма Михаила Тухачевского и вторую Мировую с 24 июня 1941 по 18 октября 1945 гг.
Первая война с белополяками – контузия, сыпной тиф, наполовину облысел,
Последний год дослуживал при академии им. Фрунзе.
За честный и добросовестный труд в 1936 г. поганая чурка "сталын" посадил на 1,5 года (без вины виноватый). В конце апреле 1945 г. – папа назначен комендантом в Померании до октября этого же года. У него множество профессий и должностей, поэтому моё соц. происхождение, мне самому не ясно.
Родина наградила еврея-фронтовика 6 боевыми медалями и двумя орденами, кроме
того, он был награждён двумя почётными грамотами, от К.К.Рокоссовского и от палача Сталина. Он умер 14 сентября 1981г., до срочно, так как был отравлен «любимой» снохой, с целью захватить материальные ценности, что б другим членам семьи не досталось, в полном согласовании со своим мужем, который избежал наказания, так как купил путёвку в Кисловодск для алиби. Терять ей было нечего. Она была больная раком, инвалид 1 группы, после преступления прожила ещё 2 года.
У меня два старших брата.
Старший 1929 г.р. – Марк Борисович, тот самый отравитель который по документам брат, а если говорить о братских чувствах, то я всё время ощущал с его стороны неприязнь,которая подкреплялась алчностью обладать материальными ценностями от родителей. Ненависть исходила не скрываемая ко мне и к среднему брату тоже Льву Борисовичу. Лев Борисович 1933 г.р. – доверчивый, по натуре добрый временами, у нас с ним много общего. Оба музыканты, окончили одно и то же училище, служили в ВВС – он радист, я вооружейник, только в разное время, хотя самолеты одни и те же.
Ему досталось в этой жизни не мало, а именно – четверо детей, жена не друг, да и с головой не всё в порядке. Хотя жизнь прожил играючи, не перетрудился.
Один из эпизодов его жизни перевернула его жизнь с головы на ноги. В конце 70-х годов он нечаянно знакомится с поэтом Игорем Мироновичем Губерманом, который в настоящее проживает в Иерусалиме.
Откровенно Губерман занимался перепродажей икон. Он скупал иконы в России и переправлял иконы в ФРГ. В 1980 году на скамье подсудимых, к моему удивлению оказались Игорь Губерман и мой брат Лев Борисович. Основы работы органов МВД и КГБ исходили из записных книжек! Такая книжка была конфискована у Игоря Губермана, а там в записной книжке оказалась фамилия моего брата. В этот самый период Губерман совершил мужественный политический поступок ( он редактировал сионистский журнал).Это и послужило главным мотивом у КГБ к задержанию Игоря Губермана. У моего брата в СИЗО начались приступы глаукомы, которые сопровождались адскими болями и вместо оказания медицинской помощи, полковник Беликов, начальник Дмитровского ГУВД, требовал заключённого Льва, привести на допрос. После ряда издевательств в течении полугода в СИЗО, Лев Борисович навсегда потерял глаз и никто из бандитов МВД не понёс никакого наказания! От Льва Борисовича на допросе, изуверским методом, требовали подписать материал против Губермана, которую он так и не подписал ценою своего глаза, который он потерял навсегда. На основании решения Дмитровского суда Губерман отправился на 5 лет в колонию общего режима, а Лев Борисович получил полтора года. Была ли в этой бумаге правда, да частично была и Игорь просил Лёву не подписывать. Губермана готовили вообще отправить на лет 10. Прошло 1,5 года, вернулся Лев Борисович, а Губерману ещё оставалось 3 года и вскоре всё осталось позади. Однако Лев прозябал, без денег, влачил нищенское существование с одним глазом о чём я поведал по телефону Губерману.
На что "великий поэт" Игорь Миронович Губерман мне ответил по телефону: "Пошёл он нахуй, я нищим не подаю! Хотя у меня где то завалялись 50 рублей, я эти деньги могу ему передать, но я ему ничего не должен"! В трубке звучал противный, визгливый до неприятности голос Губермана!
Могу без прикрас утверждать-Губерман, как поэт заслуживает определённого
внимания, но как человек-просто мерзость.
Подвожу тем самым итог прожитой жизни. Всем большой и пламенный привет.