Меня зовут Василий. Я – молодой, здоровый и жизнерадостный. Меня все любят. Потому что я белый и пушистый. И я - кот.
Помимо всех перечисленных замечательностей, я ещё и крайне чистоплотен. Нет, я не вылизываюсь, как все мои собратья. Я люблю купаться. Когда моё чуткое ухо улавливает звук льющейся воды, я со всех четырёх лап мчусь в ванную комнату и запрыгиваю в прозрачное, тёплое блаженство. Может быть тот, кто готовил его для себя, и расстраивается, но видя моё счастье, смягчается и кричит домочадцам: «Опять Васька меня опередил!». Не поймёшь этих людей - сначала силком запихивают в воду, а когда привыкнешь и даже полюбишь это мокрое дело, видите ли, недовольны!
Но однажды любовь к водным процедурам послужила причиной необычного приключения.
Пришла как-то к моей хозяйке соседка со слёзной просьбой. Мол, замучили её мыши - и в подполе шуршат, и припасы погребные подъедают. Прямо спасу нет! И хочет та соседка, чтобы я немного поохотился на этих наглых тварей.
Хозяйка погладила мою белую шубку, вздохнула - жалко ей, видно, было такую красоту отдавать - но решилась -таки. И отправился я на охоту в соседний дом.
Вечер прошёл недурно – я обошёл и обнюхал новую территорию и должен был признать, что мышами пахло везде. У меня даже шерсть вздыбилась от охватившего меня азарта. Но самих мышей я не обнаружил и, дабы успокоить нервы, улёгся спать в хозяйское кресло.
Пробуждение было уже не таким приятным - меня небрежно спихнули с мягкого удобного ложа. Моё возмущенное вяканье не произвело никакого впечатления на здоровенного мужика, который и прервал мой сон.
Как я понял, этим мужиком был хозяин дома, кресло которого я занял. Надо сказать, я давно заметил, что человеческие самцы не так нежно относятся к кошачьему племени, как человеческие самочки. Самочки нас гладят, целуют в носик и ласково мурлычат. А от самцов и тапком запросто можно получить. Поэтому я посчитал разумным поискать хозяйку, которая, как я и рассчитывал, сумела сгладить неприятные впечатления куском колбасы.
Но тут опять появился хозяин и заявил, что пора меня использовать по прямому назначению, то есть запихать в подвал. Не успел я опомниться, как оказался в тёмном пыльном подполье. Мышей там было видимо-невидимо. Наверное. Потому что запах стоял просто невероятный. Я попытался вспомнить, как собственно ловить мышей, но поскольку в нашем доме мышей не было, я ничего не вспомнил и положился на инстинкт. Это жестокое чувство заставило меня двигаться по следу и привело в самый тёмный и грязный угол подвала. Мыши, вероятно, тоже положились на инстинкт и разбежались ещё до того, как я проник в их логово. Инстинкт стал затихать, а взамен ему проснулось моё гипертрофированное пристрастие к чистоте. Мне не оставалось ничего другого, как заявить хозяевам о моём желании выбраться из заточения. Не думаю, что они уже уснули, но подвал не открывался возмутительно долго. Я чуть не охрип, оглашая дом самыми душераздирающими воплями, на которые только был способен.
Наконец дверца отворилась, и я вылетел из подвала, отряхиваясь и продолжая по инерции орать. Наверное, мне следовало бы обратить внимание на то, что подвал открыл хозяин, а не хозяйка. Но эта светлая мысль посетила меня с опозданием, так что я успел-таки получить от человеческого самца хороший пендель и, мявкнув напоследок, спрятался под кресло.
Тишина, воцарившаяся в доме, сподвигла меня на размышления о несправедливости мира, межвидовом неравенстве и о других не менее глобальных проблемах.
От раздумий меня отвлекли приятноузнаваемые звуки – где-то рядом плескалась вода! Именно плескалась, а не лилась. То есть кто-то уже принимал ванну. Кто-то, а не я! Хотя именно мне она требовалась больше, чем кому бы то ни было.
Я выбрался из-под кресла и двинулся на поиски желанной ёмкости. Слух у нас, у кошек, не хуже нюха, и ёмкость я обнаружил довольно быстро. Но, что странно, обнаружил я её на столе. А поскольку и прыгучесть у нас неслабая, то через мгновение я уже обследовал маленькое стеклянное подобие ванны.
Если продолжить перечисление наших, кошачьих, талантов, то стоит вспомнить ещё и о нашей способности видеть в темноте. О! Какое это было завораживающее зрелище! Там, в стеклянной ванне плавали рыбки. Большие и маленькие, неповоротливые и юркие, серенькие и золотистые. Стоит ли упоминать ещё и о том, как мы, кошки, любим рыбок? Охотничий инстинкт не заставил себя долго ждать, и я прыгнул в воду.
Утро было солнечным и прекрасным, а я был чист, сыт и возлежал в нирване, рядом с опустевшим стеклянным кубом. Тем не менее, от первого, летящего в меня тапка, я успел увернуться. А вот второй достал меня и под креслом . Боюсь, что последующая экзекуция могла бы стать центральной сценой зловещего ужастика, но меня спасла вовремя подоспевшая хозяйка. Она, смеясь и одновременно плача, вцепилась в мужа, чем предотвратила акт неоправданного насилия над бедным животным.
Мы, кошки, несмотря на массу замечательных особенностей, слов не понимаем. Но! Мы чувствуем. И это лучше всякого переводчика. Не знаю, что больше подействовало на хозяина, смех или слёзы, но я почувствовал, что опасность миновала. И не ошибся. Вернули меня относительно невредимым.
Я не понял, о чём был разговор во время процедуры передачи меня с рук на руки, но почувствовал, что в аренду меня больше не возьмут.