Двадцать воплощений.
Первое.
Один писатель любил править свой текст до такой степени, что от него не оставалось и следа.
Второе.
И вот некий писатель принялся править свой текст так, что от него ничего не и не осталось.
Третье.
Кто изменяет свой текст в процессе правки до неузнаваемости, тот не остановится пока не перестанет не узнавать себя в нем.
Четвертое.
Любить править текст. Так было до тех пор, пока не стало по-другому.
И вот стало по-другому .
И вот он любит править текст.
И так будет до тех пор, пока не станет по-другому.
И когда станет по-другому, тогда он полюбит править так, чтобы возвращаться к этому снова и снова до тех пор, пока не поймет, что, все.
Достаточно.
Хватит.
Пятое.
Это может продолжаться бесконечно долго, прерываясь на поесть-попить-поспать-проснуться, и вновь
Шестое.
Он доверяет своему вкусу к жизни. Именно так он это и называет.
Именно так и было всегда. Было всегда еще до того, как отражение в зеркале стало напоминать о том, что смотрящий в зеркало есть тот, кого станут называть "я".
Седьмое.
Все началось с периодического перечитывания.
Откуда эта привычка - возвращаться к тому, что прошло?
Перевоплощения? Эдем? Материнская утроба?
Чем бы это ни было, это может быть напоминанием о чем угодно. И дело не в этом. И не в том. И тем более не в чем-то еще.
Так в чем же?
Восьмое.
Слова ковыляют из стороны в сторону.
Представим себе процесс мышления мозаикой Эшера: как его описать?
Как что-то, что рискуешь потерять тогда, когда начинаешь задумываться о том, что же такое суть (и с чем ее едят, пьют и так далее).
Девятое.
Ну вот. Не получилось. Еще раз. И еще раз. И еще раз еще раз.
Такое случается, когда ваятель находит себя в сказочном мире.
Его тайны запечатаны в сундуке.
Сундук и его тайны...
Это странно.
Десятое.
Да, слова имеют свойство своевольничать.
Интересно, а змейки в мозаике так же своевольничали бы, окажись они перед моими глазами сейчас вот так, в живую?
Возможно ли такое? Не слишком ли я взрослый для подобного рода чудес?
Одиннадцатое.
Как могут слова своевольничать?
Как и узоры Эшера.
Приглянешься к ним повнимательнее, и вот они то пляшут парами, то хороводы водят, весело притопывая ножкой: левая-левая, правая-правая, левая-левая, правая-правая…
Двенадцатое.
Ох уж этот дядечка! Ох уж эти мозаики! Ох уж эти слова! А ведь иногда можно и без них.
А ведь иногда бывает и такое, что не уснуть всю ночь.
И вот тогда музыка, точно - твой особенный друг.
Тринадцатое.
Так и я о чем.
Интересно.
Кто будет перечитывать, вчитываться, копаться в всем этом до такой степени, чтобы взять и докопаться до самой сути?
Четырнадцатое.
О чем я и говорил в самом начале.
Да, такое случается. Да, мне нравится придумывать то, чего нет; воплощать то, что существует незримо.
Как ни глянь, рано или поздно невидимые идеи обретают видимые формы.
И я хочу быть тем, кто дружит с невидимыми идеями. Пускай себе воплощаются моими руками.
Пускай печатаются на маленьком экранчике маленькими буковкам для маленького, но очень гордого текста.
Пятнадцатое.
А вообще, это очень занимательная история.
Обычно это начинается как что-то либо одно или другое, либо как что-то совершенно иного толка.
И что мы имеем нынче?
Совершенно другое.
И если возникают ощущения типа "хм, это похоже на то, что уже случалось", то да, так и есть.
Так и есть, это уже случалось.
Шестнадцатое.
Занимательно, не так ли?
Семнадцатое.
Не пора ли кончать эту тираду?
За окном светает. На душе приятно от того, что все хорошо и тихо, и спокойно. И вообще...
Звуки нежно ласкают слух. Ошибка невозможна.
Восемнадцатое.
Это всего лишь занимательная история о бесконечных воплощениях.
Интересно, как тайна, которую я увидел, стоя на балконе среди лабиринта из кирпича и плитки, может быть полезной в обыденной жизни?
Может, еще как может!
Девятнадцатое.
Оказывается, все может быть как всем или ничем, так и чем-нибудь еще.
Это что-нибудь еще из мира идей, и в наших силах одним лишь взглядом сотворить такое, что это что-нибудь еще точно произойдет!
Произойдет само собой.
И произойдя однажды, может произойти снова.
И произойдя снова, может произойти снова и снова.
Снова и снова.
И снова.
Снова.
И...
...
.
Двадцатое.
Это начинается как одно, продолжается как другое и кончается как что-то еще, чего не ожидаешь в самом начале.
Одно начинается как это, продолжается как другое и кончается совсем как что-то, чего не ожидаешь в самом начале.
Другое начинается как одно, продолжается как это и кончается как что-то еще, чего не ожидаешь в самом начале.
Что-то еще, чего не ожидаешь в самом начале, начинается как одно, продолжается как другое и кончается как это.
Так что есть что?