Я очнулся лишь под утро следующего дня, лежащим на полу и обнимающимся с ножкой кровати. Всё тело ужасно болело, голова ныла, а об острой боли в заднице я и вовсе предпочёл бы промолчать. Но самое ужасное было не это. Проснувшись, я никого не обнаружил рядом с собой.
Медленно и аккуратно поднявшись, я закряхтел от боли и схватился за поясницу, которая довольно сильно ныла. Сделав глубокий вдох, огляделся по сторонам. Ничего не указывало на то, что вчера тут что-то произошло. Неужели, он убрался? Это, конечно, хорошо, но где и сам Джойи?
Может, они с Лео снова пошли на свою «ночную охоту»? Единственный способ узнать, это посетить комнату блондина, чем я сейчас и собираюсь заняться. Да и время, вроде, позволяет, как раз через полчаса будет завтрак.
Кивнув самому себе, я уже подошёл к двери и собирался выйти, как вдруг вспомнил, что стою совершенно голый. Как можно было этого не заметить? Идиот. Пришлось брать свои принадлежности и шагать в ванную, после чего я вновь вернулся в комнату, надел на себя бриджи тёмно-зелёного цвета и чёрную футболку без какого-либо принта. Пятая точка всё ещё побаливала, поэтому приходилось двигаться с особой осторожностью и аккуратностью.
Минуя коридоры и лестницы, я постепенно дошёл до комнаты Лео и постучался в дверь. После того, как меня встретила лишь тишина, я медленно приоткрыл дверь, никого не обнаружив внутри. Совершенно пусто. Тогда никто не будет против, если я войду, так ведь?
Кровать Лео была аккуратно застелена, из чего можно было сделать вывод, что в комнате он не ночевал. Тогда всё ясно, они с Смитом действительно ушли искать себе ночные приключения. Но странно то, что обычно они возвращались к рассвету, а теперь их всё ещё нет, хоть уже и время завтрака.
Углубившись в свои мысли, я и не заметил, как развернулся лицом к одной из стен, где висела пара рисунков. Лео часто рисовал, аргументируя это тем, что так ему легче запомнить лица, которые так часто кажутся ему другими. На этих рисунках был и я, и Джойи, наши учителя, его сосед. Всё это было понятно, он просто пытался нас запомнить, но что здесь делал рисунок с изображением цветочного магазина?
Верно, как-то Лео восхищался этим зданием, когда они с Джойи вернулись из очередной ночной прогулки. Всё точно так, как он говорил: большое, высокое, с огромным кактусом, изображенным на вывеске. Вот только зачем Лео было его рисовать? Хотел его запомнить? Странновато.
Выйдя из его комнаты, я направился в столовую, по пути обдумывая всё то, что сейчас происходит. По стеклу тарабанил недавно начавшийся дождь, и это навевало и без того затаившуюся внутри тоску.
После завтрака всё происходящее вдруг смешалось в одну серую кучу, ведь я просто сидел в своей комнате, не выходя оттуда. Вот, что меня волновало: на улице уже стемнело, а этих двоих всё ещё не было. Я уверен, что санитары уже что-то заподозрили, а это явно было не к добру. Что мне теперь делать? Я не могу вечно их прикрывать.
Да и дело не совсем в этом.
Я весь уже извёлся от переживаний, даже места себе найти не могу. Вот так просто взяли и исчезли, будто их тут и не было никогда. Они ведь не могли просто так, без каких-либо причин, задержаться? Значит, что-то случилось?
А возможно, они просто сбежали?
Нет, они не могли бросить меня здесь. Джойи… После всего того, что вчера было, он просто не мог! Я же отдал ему себя, подтверждая то, что действительно влюблён в него. Невозможно, он бы так не поступил.
Сорвавшись с кровати (и тут же об этом пожалев из-за боли в пояснице), я подбежал к шкафу и комоду, распахивая их настежь. С души словно камень свалился, когда я увидел, что вещи Смита на прежнем месте. И как я только мог подумать о том, что он сбежал и бросил меня? Кажется, я забыл, что должен доверять ему. Тогда я не могу просто так сидеть тут, сложа руки.
Я должен найти его.
Взглянув в окно, я убедился в том, что дождь идёт ещё сильнее, поэтому оделся потеплее, накинув на себя тёмную куртку, но внезапно осёкся. Если меня увидят в куртке, то сразу обо всём узнают. Значит, придётся идти без неё.
Сняв её, я захватил с собой лишь свой плеер, подаренный Джойи, и вышел из комнаты, засунув его в карман. По времени скоро должен был начаться комендантский час, поэтому на своём пути я почти не встречал людей. Конечно же, пока не завернул за угол…
— Куда ты собрался? — знакомый мерзкий голос окликнул меня, заставив мои плечи поёжиться. Это был тот, кого я меньше всего желал увидеть на своём пути.
— В ванную, — я держался непринуждённо, словно ничего не произошло вчера, хотя и отчётливо помнил, как сказал ему держаться подальше от меня.
— Джонни—
— Нет. Нет! — тут же перебил его я, развернувшись к нему лицом, — не смей, Клэптон. Не смей оправдываться, извиняться, что-то доказывать, даже говорить со мной не смей. Я не хочу даже произносить твоего имени, не хочу находиться с тобой рядом и слышать твой голос. Забудь обо мне. Со вчерашнего дня ты просто работник персонала, а я просто пациент.
— Ты сам во всём виноват, — неожиданно для меня ядовито кинул он.
— Оставь меня в покое, — от этих слов у меня приоткрылись губы, и я еле сдерживался, чтобы не показать ему своих слёз. Больше никогда. Ты этого не стоишь.
Развернувшись, я зашагал к ванной, в которую быстро влетел, подбежав к ванной. Я тут же умылся, топя свои слёзы в грязной воде. Подняв голову и посмотрев на себя в зеркало, я на секунду замер, а потом сжал кулаки от уверенности и решительности. Думал сломить меня? Никогда. Только не ты.
Приоткрыв дверь, я оглянулся и, удостоверившись в том, что всё чисто, рванул по лестнице к нижнему этажу, где пробежал через старый заброшенный коридор, по которому давно уже никто не ходит. Спуститься на первый этаж я не могу, ведь если попытаюсь сбежать, то меня тут же схватят. Остаётся бежать отсюда.
Мне повезло, что окна открывались на первом и втором этаже (тут просто не было комнат пациентов), потому что это дало мне возможность, открыв окно, спуститься по водосточной трубе. Из-за прошлых страхов и фобий мои конечности предательски тряслись, ведь я боялся, что сейчас же полечу вниз, да ещё и дождь размывал собой мой кругозор. Я на улице всего пару секунд, а уже вымок до нитки.
Когда мои ноги почувствовали твёрдую землю, я на мгновение замер. Я… Я больше не внутри. Теперь я там, где больше всего боялся очутиться — снаружи. Не теряя времени, я рванул с места к воротам, пока меня не засекли, а потом и быстро выбежал за пределы школы.
Теперь передо мной стояли три проблемы:
А) Я не знал, куда идти и что делать;
Б) Дело шло к грому;
В) Я панически боялся внешнего мира.
Казалось бы, чего тут бояться? Мир — это госпиталь неизлечимых больных, такой же, как и тот, в котором до этого времени находился я. Но дело в том, что пока человек защищен безумием, он действует и благоденствует, однако стоит ему освободиться от живительной тирании навязчивых идей, как он теряет себя и разрушается.
Откинув все мысли, я быстро побежал туда, куда глаза глядят. В конце концов, каждая из этих дорог вела к городу, так что беспокоиться мне было не о чем. Но вот что мне делать тогда, когда я добегу до города? Куда идти потом.
«— Мы сегодня видели такой большой цветочный магазин! На нём была яркая вывеска, которая светилась, а ещё… ещё…».
Я знаю, куда мне нужно идти.
В этот момент я будто бы почувствовал огромную силу, которая зародилась во мне, поэтому прибавил скорость. Несмотря на дождь, который чертовски мешал, я бежал, не останавливаясь, ведь видел перед глазами лишь одно — Джойи.
Я никогда не отличался особыми атлетическими способностями, более того, я был совсем никудышным спортсменом, но сейчас всё было по-другому. Адреналин огромной дозой разлился по моей крови, только прибавляя мне сил, воспитывая во мне настоящую выносливость, храбрость, бесстрашие.
Всё это, конечно, звучало и чувствовалось довольно клёво, но вот только продлилось это недолго. Стоило грому лишь раз прогреметь, как я тут же свалился на колени и закричал, прикрыв уши. Нет. От этой фобии я не смогу избавиться никогда. Безнадёжно.
Хотелось спрятаться, уйти от этого, забыть. Но прятаться было негде, не считая дерев, которые росли на обочине, по которой я и ходил. Но, насколько я знал, прятаться под деревьями в гром и грозу — ещё хуже, чем сидеть под открытым небом.
Из моих губ доносились всхлипы и хныканье, глаза мерзко защипало, грудь задрожала. Ещё один грохот грома, и я вовсе опустил голову настолько, что коснулся ею мокрой земли. Снова кричу, снова страшно, снова слёзы. Я сижу под проливным дождём и плачу, испугавшись грома. Я безнадёжен.
— И долго ты ещё собрался штаны просиживать? — голос надо мной такой уверенный, и говорит это с такой интонацией, будто насмехается. Удивлённо поднимаю голову и смотрю вверх.
— Джойи? — в горле пересыхает, и я перестаю дышать.
— Твой плеер, Джонни, — улыбается он, присаживаясь на корточки. — Просто надень наушники.
Я слушаюсь и лезу в карман за плеером. Просовываю наушники снизу рубашки, а сам плеер кладу обратно в карман и включаю на полную громкость первую попавшуюся песню. Как только поднимаю взгляд обратно на парня, обнаруживаю, что, кроме меня, здесь никого нет.
Померещилось? Не может быть. Я что, вовсе с ума схожу?
Нет. Это сигнал. Знак того, что я должен бежать дальше. Я должен найти их и помочь, несмотря ни на что.
Дорога до города оказывается долгой и забирает у меня достаточное количество сил, но я не сдаюсь. Нужно мыслить логически: цветочный магазин должен находиться где-то на окраине, ведь я не думаю, что они бы стали гулять по всему городу. Нет. Им просто не хватило бы времени, поэтому они были лишь на той стороне, откуда пришли.
Да и к тому же, это здание, по словам Лео, большое и с яркой вывеской, поэтому неприметным быть не должно. Большое и с яркой вывеской? Секундочку…
Обернувшись, я увидел за собой тот самый цветочный магазин. Под описание подходит, так что это точно должен быть он. Подорвавшись с места, я побежал туда, молясь про себя, чтобы они оказались там, но когда я открывал двери здания, я и представить себе не мог, что захочу того, чтобы их там никогда не было…