Когда-то давно месяц июнь вовсе не был для меня каким-то примечательным, кроме того, что с него начиналось лето.
Лето, это лучшие в мире, трёхмесячные школьные каникулы, много солнца, свободы! Потом июнь немножко был занят школьными делами - после седьмого класса в июне мы ездили в трудовой лагерь "Спутник", проще сказать колхоз, после восьмого сдавали экзамены, после десятого тоже.
В 88-м в июне у меня умер дедушка, так этот месяц стал окрашиваться для меня грустными тонами.
В июне отмечаются замечательный День защиты детей и День молодёжи и студентов. Вроде я уж и к молодёжи имею лишь косвенное отношение, а ещё поздравляют, что очень смешит и забавляет.
Ещё 27-го июня я раньше ходила на дни рождения своей подруги. Потом она перестала быть таковой, на дни рождения я к ней не то что не хожу, даже не звоню, чтобы поздравить, но помню, что раньше отмечали, было весело, помню, что в этот день она родилась.
В 2008-м 27-го июня умерла папина тётка, самый жизнестойкий человек в моём окружении, а 2009-м 14-го июня не стало дорогой нашей тёти Шуры уже из маминых родных. Вот так июнь приобрёл для меня некое траурное значение. А в прошлом 2014-м опять же 27-го июня умер ещё один человек, который имел для меня большое значение в жизни.
И в тот же день прошлого года решили мы навестить папину тётку на кладбище. Это мы с Олей решили, мама работала до позднего часу, поэтому присутствовать не могла. Но и нам пришлось ехать уже вечером. Кладбище самое новое у нас теперь далеко за городом, поэтому пришлось дожидаться, когда приедет с работы Олин муж. Заодно подумали, что надо позвать с собой Мишку,моего братца, он вообще ни разу у неё не был.
А погода взяла к вечеру и испортилась. Даже не просто испортилась, а совсем-совсем испоганилась. Прошёл приличный ливень, который задержал меня дома. Поэтому за мной заехал Антон, муж моей дочери, вместе с ним мы отправились в Солнечный за Ольгой. Туда же ожидали и Мишку с его работы. Мишенька трудится тоже за городом, но ездит на мопедике. Оля позвонила ему, определила по голосу, что дядюшка трезв и пригласила его с нами.
Оказалось, что определила неверно. К тому же Мишка попал в ливень, а у мопедика крыши нет, поэтому он не то что намок, а вымок до ниточки. И ещё замёрз. В тепле его начало развозить. Поэтому к нашему с Антоном появлению, уже переодетый в одежду моего зятя, Мишенька представлял собой комичное зрелище.
Оля накормила нас поминальным обедом и мы тронулись в путь.
Путь не близкий. К тому же небо снова принялось корчить нам рожи, в виде жуткой чёрной тучи, наползающей быстро и стремительно. Всё бы ничего, но Мишка-то на мопедике! Отчего мы не предложили ему ехать с нами, не знаю!
Ливень обрушился с новой силой! Недолгий, но мощный и холодный!
Цветов у кладбища, естественно, уже никто не продавал. Полил ливень, а мы торчали у ворот в тягостном ожидании, когда же подъедет мой непутёвый брат. Начали ему звонить - трубку не берёт. Где он, что с ним, вдруг куда-то вляпался?
Через полчаса глядим - тарахтит наш мопедист! Снова весь промокший, зуб на зуб не попадает. Ехал какими-то партизанскими тропами, а телефон, кажись, потерял. Ну ёксель-моксель!
Ладно, теперь уже вариантов других нет. И баба Аня тут неподалёку. Поехали по кладбищу. Конечно, других посетителей уже не было. Даже собаки бездомные все где-то укрылись.
Закончился асфальт, Антон оставил машину, а Мишка ломанулся на пригорок на своём транспортном средстве. Мы кое-как забрались вслед за ним пешком. Кругом лужи, липнущий к подошвам грунт, мокрые кусты. Нашли нашу дорогую бабушку. Дураки, ни цветочка ей не привезли, вот уж визитёры. Постояли пяток минут. А что там ещё делать в такую пору? И потянулись обратно.
Мы в машинку уже загрузились, Мишка шлем напялил, начал заводить свой мотоциклет. Вроде поехал, но тут же заглох. Снова завёлся. Антон говорит : "Миха кажись застрял!" Вылезли. Мы возле машины внизу, он на тарахтелке на горке. Машет нам рукой ;"Уезжайте!"
Время семь вечера, непогода, ну как мы можем уехать и его оставить? Долго он ковырялся ещё. И всё прогоняет нас. Оля забеспокоилась, что он сейчас заплачет.
Наконец, я не выдержала, полезла наверх. Ноги разъезжаются. уцепиться не за что. Но кое-как я почти влезла. "Посмотри,- кричит он мне,- в ёмкости есть вода?"
По кладбищу в нескольких местах установлены цистерны с водой, чтобы людям было удобно. А цистерна на другой стороне дороги. Пришлось мне ползти к ней, рискуя навернуться в грязь. Вода была.
Оказалось, что не едет Мишкин мотопет из-за навертевшейся на колесо грязи. Отковыривать надо, а нечем.
"Давай,- говорит -, дотолкаем моцак до ёмкости?"
Вот вроде что там за вес в его мопеде? Не грузовик, не Запорожец даже, а с места его сволочить, чтобы не навернуться самим и его не уронить невозможно. Перемазались, как чушки, а дело не движется. Пришёл Антон. Ну втроём кое-как справились!
Начал Мишенька колёса отмывать. Стоим угораем, очень смешно - застрять на кладбище. Хочется верить, что покойнички тоже повеселились, глядя на наши манипуляции, не каждый вечер к ним цирк приезжает. Ковыряли мы грязь, оттирали. Вроде всё. Оля говорит Мишке, чтобы по траве ехал. А там, собственно, поле.
Ну поле и поле. Мишка опять шлем на голову пристроил, завёл своего стального коняшку, двинулся в путь и ... едва не угодил в вырытую могилку. В траве яму вовсе не было видно. Уже не угораем, а просто ржём. Не хватало ещё его из котлована выуживать.
Кое-как уехали. Мишка к друганам в гараж - отогреваться, потому что просто посинел весь, а мы, заехав ещё в одно место, по домам.
Маме позвонили с дороги, получили в лоб за то, что брали с собой этого почти что сорокалетнего оболтуса.
А телефон его и все документы нашлись дома у Оли. Пока переодевался, достал всё из мокрых карманов и забыл.
Дурнее нас, наверное, редко встречаются кладбищенские посетители, но вспоминать очень смешно до сих пор, пусть уж мёртвые не обижаются на нас за небольшой переполох. Мы же, Арефьевы, без приключений не можем.