Посеревшая побелка стен подъезда источала невыносимый запах сырости старого дома. Некогда ярко-голубая краска выцвела, откололась мелкими кусочками со стороны лестницы, запечатлела следы воспоминаний жильцов дома. Слегка вогнутые ступени от множества прошедших ног и ножек, неровные перила. Шаги.
Она никого не ждала, но предчувствие не давало покоя. Интуиция, плохое настроение или же суеверия – молодая женщина не знала, что толкало ее разум на абсолютно нелогичные поступки, совершенные за несколько последних часов. Пожалуй, действительно, последних часов ее жизни. По крайне мере, Она так представляла себе, Она так спешно прибирала в квартире, надевала лучшее платье, красила бледные губы.
- Выходит, что вот и все, безумная? – говорила Она, глядя в отражение зеркала. – И это все напрасно? Или не случится ничего? И должно ли что-то…случиться?
Холодная гладь отражения молчала, как и молчали стены, предметы в квартире. Вмиг обнаружили себя живыми лишь цветы на тумбе у входной двери коридора, оклеенного простыми обоями цвета беж. Живые мертвые цветы. Срезанные ради мгновения красоты.
- Ты думаешь о том же? – спросила молодая женщина у тишины. Последняя не удостоила ответа.
Томящая неловкость ожидания заставляла взгляд метаться. Ничто не осталось без внимания: ни неровный стык обоев слева от зеркального шкафа, ни потертая ручка входной двери, ни вытоптанный миниатюрный ковер у самого порога.
- Безумная…безумная… - пробормотал голос, а тело ринулось к двери, достигнув ее в два быстрых шага. Просто порыв.
Биение сердца и статичность всего вокруг. Неверный признак жизни и смерть.
Она прильнула к холодной матовой поверхности металла, служившего разделителем пространства квартиры и общего подъезда. И в гробовой тишине услышала шорох. Потом скрип. Потом стук. И вот…шаги. Сердце было готово проломить бетонные стены, заходясь в бешеном стуке, будто это и есть торопливый бег вверх по ступеням, а далее…размеренный шаг. Промедление. И вот…звонок.
- Да?
Протяжный звон.
Она с холодным удивлением вперилась взглядом в темный дверной глазок, но обнаружила там лишь темноту.
- Ослепнуть, чтобы увидеть себя изнутри; умереть, чтобы…
Протяжный звон.
- Да-да, открываю, - поворот металлической щеколды и тихий скип петель.
- Привет, - все, что успела услышать Она до того, как раздался выстрел, до того, как прервалась ее жизнь.
Тело некой Д. отбросило от порога, выгнув дугой, а выражение холодных глаз опустело.
Притворив аккуратно дверь, незнакомец для некой Д., не бросив на ее тело и взгляда, развернулся на каблуках в сторону истертых ступеней подъезда и скрылся прочь в полумраке.
Весь в черном бледный мужчина с кровавой улыбкой на лице, хмурым взглядом и бабочкой цвета бордо…а больше ничего и не надо для вестника бессмысленной смерти, которая приходит по велению не нас, которая уводит нас без спроса.
- Безумная…это твой личный «Процесс»*.
Примечания:
*Произведение «Процесс» Франца Кафки