На снимке: я и мои соседи - друзья по застолью.
Я -первый слева.
Осенью 1968 года, после участия м в Чехословатских событиях, я подумал не пора-ли заканчивать с полетами?
За 8 летных лет мне в стаж записано 16, это хорошо, но ведь молгло быть и иначе: за эти годы, в полках, в которых я служил, три наших самолета по разным причинам потерпели катастрофы. А это - 21 мой товарищь уже не топчет грешную землю.
Да и должность бортового техника по АДО - всего лишь старший лейтенант, так и уйдешь на пенсию в этом звании! А внуки подумют, что дед бестаковым был, жизнь армии отдал всего за 3 зведочки.
В авиации в званиях быстро растут пилоты и штурманы, а техники с среднетехническим образованием остаются в званиях младшщего офицеского состава.
В ноябре я списался на "землю" и стал работать по специальности в мастеских, куда самолеты посттупали на периодические регламентные работы.
Работа спокойная: к 8-00 на завтрак, после полковго построения работа в цехах до 14-00, потом на обед, и заканчивается работа в 18-00, и ни каких авралов, главное теперь не надо 20 дей в месяц рисковать жизнью в небе. Как не подавай виду, а каждый вылет все-таки стрес я организма.
-*-
Наверное, у каждого человека в его судьбе имеет место «Господин Случай»! У кого он счастливый, а у кого не очень. Вот не свернул бы в этот переулок - не встретил бы ту, - для тебя единственную. Или вот, – вышел бы из трамвая на остановку раньше не попал бы в аварию.
Как- то мы с женой были в отпуске у моего дяди во Львове. Гуляли по старинным улочкам, ходили по музеям, но внезапно зарядившие на нескольк дней дожди, заставили нас сидеть в квартире.
В квартире стояло несколько пишущих машинок, - дядя и его жена преподавали в «Доме Ученых» стенографию и машинопись на курсах секретарей-референтов.
Заметив мое любопытство, дядя усадил меня за одну из них и показал, как можно освоить машинопись по ускоренной методике. Это меня увлекло. Когда мы уезжали дядя дал мне одну машинку увезти домой в Кривой Рог с условием, что каждую неделю я ему буду присылать почтой, выполненные мной задания.
Через пару месяцев я даже конспекты и рефераты по «политике» писал не от руки, а на пишущей машинке, ибо почерк мой был, как куриной лапой.
Кстати, было это замечено даже особистами, (я потом узнал),они меня втихую проверяли: что это офицер, который каждую неделю по почте в сторону границы посылает "шифровки"?!
Мое умение работать на пишущей машинке, послужило основанием для перевода меня(с повышенем в должности) в штаб полка, где требовался офицер, специалист по фоторазведке, но при этом, умеющий работать на пишущих машинках.
Работа "Фотика" предстаяла не очень объемная: в его обязанности входило, не более 5 раз в году на самолеты установить фотоаппараты (дневной и ночной) разведки, потом дешифрировать полученные снимки, а в остальное время года, владея машинописью, оформлять документы в инженерном отделе штаба полка.
Работа почти кабинетная, причем не на аэродроме, а при штабе полка, рядом с жилым городком и моим домом. Согласившись на эту должность, я подписывался, что останусь в звании старшего лейтенанта, в соответствии с штатной должностью "Фотика".
Однако, через месяц после моего назначения, эта должность неожиданно стала капитанской, - пришла директива возложить на «фотика», (как меня называли в полку), ряд вопросов объективного контроля. Инструментального контроля за качеством выполнения полетных заданий летным составом.
Приказом свыше внедрялось в жизнь полков ВТА что-то новое, пролгрессивное и для меня интересное. Нацеленное на улучшене качества подготовки летного сосава, с целью исключить сокрытие летных происшествий.
Если раньше, например, оценку за качество посадки командиру самолета ставил его, сосед или друг, а, возможно, и вчерашний собутыльник, (назначенный в этот день дежурить на "вышку"), то грубая посадка его друга, просто умалчивалась, и в журнале ставилась, как минимум, 4-ка.
Теперь же это не прохоило, - в начале посадочной полосы, мной устанавливалась кинокамера, и мой солдатик-оператор фиксировал на пленке любую ошибку посадки каждого самолета.
Теперь на разборе полетов летный состав и командование полка могли видеть на экране: кто и сколько сделал «козлов», у кого перелет или недолет и прочие погрешности, которые ранее, (при их замалчивании), могли привести к летному происшествию.
Мне всегда нравлось освавать новое, хотя работы сделать предстояло очень много: нужно было оборудовать класс объективного контроля, научить подчиненных быстро дешифрировать данные самописцев, да и распорядок дня из "штабного" стал снова "аэродромным".
Если б просто "аэродромным", так получился супер -"аэродромным"!
Как единственному специалисту по объективному контролю, мне приходилось обязательно расписаться за установку и исправность самописцев в журнале каждого самолета, прилетевшего или готовящегося улететь, когда и куда бы он не улетал, - например, в 4 часа утра, или в 24 часа ночи.
А также, я должен был в летный день еще успевать (в плановых полетах полка) проверить свое оборудование на каждом, от 10 самолетов и более, летающем самолете, а в конце полетов снять данные с кажого показания для дешифрвки и доклада командиру полка.
Получался абсолютно не нормированный день переходящий в ночь! Хорошо, что я жил при аэрдроме в военном городке. Все же мне пришось купить мопед и приспособится к такому разпрядку дня и ночи.
*- *
А раз уж я пишу вам о борьбе с "зеленым змеем", то теперь пообщаться с ним просто времени нехватало. Я даже был рад этому!
Но однажды, – в ночном полете потерпел катастрофу наш самолет, все члены экипажа погибли. Окозалось что мне, по моей должности, вменялось прибыть на место катастрофы и в обломках самолета найти бортовые самописцы, так называедмые, "черные ящики".
Вот тогда, я целую неделю, находясь на огромной площади пепеища, и роясь в грудах искореженного и дымящегося металла, вынужденно много выпил чистейшего спирта.
Живя в палатках и целыми дням, собрав останки членов экипажа, мы искали самописцы, обрывки документов, карт и личных выещей, а когда темнело, молча собиралсь на ночлег, и спиртом снимая стрес, пытаясь заснуть.
Трудно было заснуть, - перед газами стояла страшная картина катастрофы, просто не верилось, что нет ребят, еще вчера рядом стоявших на утреннем построении.
-*-
Но все когда-то кончается. Прошли похороны, поминки, весь полк неделю занимался изучением документов, слушал лекции, и снова начались полеты, - началась обычная жизнь полка.
Найденные мной самописцы, расшифрованные в специальной лаборатории, пролили свет на причины гибели экипажа.
Эксперты пришли к выводу - техника работала исправно, а экипаж, поднятый по тевоге и не достаточно отдохнувший, в длительном полете просто уснул и не заметил снижения до опасной высоты. Самолет задел провода высоковольтной линии электро передачи.
Были сделаны оргвыводы, виновных наказали, а политработники услили контроль за соблюдением режима работы и отдыха летным составом полка.
В моей работе тоже произолшли изменения- командование ВТА убедилосьчто нужно изменить штатаное рассписание, добавить мне в помощь прапорщика, а часть работ по обслуживанию самописцев передать другим специалистам.
И теперь моя жизнь потекла в более спокойном режиме: утром на завтрак в офицерскую столовую, далее на построение полка, потом на аэродром, а в 13-оо - с аэродрома на обед, потом опять на аэродром, и тлько часов в 18 - с аэродрома на ужин. Если нет неплановых вылетов в командировку отдельных экипажей, мне тоже можно ехать домой.
.*.
Но часть из моих сослуживцев, дружившие с "зеленым змеем", еще на работе успевали «принять на грудь» выданного для протирки контактов спирта, не заходя домой, собирались с друзьями в гаражах, успевали прилично «нализаться».
А дома, получив «разгон» от заждавшейся жены, быстро заваливались спать, зная, что завтра на утреннем построении придется прятаться за спины товарищей от зоркого командирского ока.
Я не принадлежал к этой категории. Зато в редкие свободные субботы или в праздничные даты мы с друзьями делали званые ужины и не чурались пропустить энное количество рюмочек за хорошей закуской.
Наши жены заранее договаривались, кто и что приготовит на общий стол, и несли все, - чем только можно было порадовать наш аппетит.
Причем из доступного нам спирта, жены умудрялись готовить напитки с различными наполнителями и даже устраивали конкурс с их дегустацией.
В летние жаркие дни мы компаниями любили загарать на канале, устраивали этакие пикники и тоже не без алкоголя.
В свободное от службы время я продолжал тренироваться в стрелковом клубе города, и не раз сановился чемпионм города.
В этот период моей жизни, инересная работа, которую пришлось осваиваить с нуля и увлеченность спортом позволило легко справлялся с соблазнами и не приобрести алкогольной зависимости.