Переполненные залы метро,сотни людей спешат домой после тяжелого дня. Усталые и изнуренные работой, учебой, бытовыми неурядицами, нещадно палящим летним солнцем, толкают друг-друга, быстрее набиваются в вагоны, чтобы успеть занять свободное место или ухватиться за поручень, и, достигнув своей цели, остаются усталыми безжизненными марионетками.
Я же, мало чем от них отличаясь, забиваюсь в угол вагона, безуспешно пытаюсь включить музыку на севшем телфоне, но сдавшись, остаюсь обреченной наедине со своей собственной головой .
Это довольно опасно, так тщательно и настойчиво избегаешь собственных мыслей...но рано или поздно столкнешься с ними. А если не придется: сознание вскроет тебя шипами во сне. Там уж ты будешь достаточно уязвим, чтобы довести тебя до рыданий сквозь полудрем, или же заставить проснуться в холодном поту. Сознание напомнит тебе о самом страшном кошмаре прошлого, воссоздаст его в таких деталях, которые, ты кажется уже забыл. Возродит сотни версий, у этого сказочника в арсенале полно счастливых (преимущественно неслучившихся) невозможных развязок - атомное оружие для тебя, пытаюшегося отпустить то, что ноет внутри.
Так все мои мысли собираются в тугую кучку, сматываются клубком, ядром которого, несомненно оказываешься ты. А кто же еще?
Я гоню их прочь, но они возвращаются снова и снова, не давая мне отвлечься. Нет, не смогу противостоять этим волнам, я - рыба , выброшенная на берег, перестаю биться и погружаюсь в болезненную воронку воспоминаний. Все мелькает : запах твоей кожи, цвет глаз, куча скуренных тобой сигарет, созвездия родинок на руках, хриплый и насмешливый голос, придумывающий мне ласковые клички, то, как ты жмурился, когда смеялся; поднимал бровь, когда жевал или смотрел на меня с самой большой нежностью; вздыхал, огорчаясь; задумывался, хмурясь; гладил мои руки, целовал запястья, просил не оставлять. никогда не оставлять. все то.. как ты.
Голова начинает кружиться, вагон встряхивает, хватаюсь за поручень, боясь упасть на какого-нибудь невинного незнакомца, оглядываюсь, всматриваюсь в лица людей.
Вот так всегда, едешь в метро, тебя окружают сотни разных образов, смотришь им в глаза, взгляды эти сквозняком проникают в неплотно закрытую дверь сердца, не принося никакого тепла.Ну вот. Как всегда. Ни одного родного. И даже сложно представить, что вот, эти люди для кого-то - самые важные на Земле.И каждый кем-то любим, для кого-то самый особенный. А у тебя будто камера расфокусирована ,и ты понятия не имеешь как ее настроить.
Тут я оборачиваюсь, и глаза резко ловят фокус. Трижды зажмуриваюсь, Бог любит Троицу, надо гнать от себя этих чертей.
На другом конце вагона, вижу самую родную на свете фигуру. Сгорбленная спина, синий костюм, знакомый профиль, что привыкла видеть так близко, колючая щетина. Глаза устремлены на табло, любопытно смотрит, хмурится , опускает голову, перебирает в руках какие-то папки, вздыхает. Вот он ты- настоящий, возрожденный лукавым богом из моих нелепых мыслей.
Ноги сами несут в сторону табло. Не в силах себя сдержать. 3 месяца. Три чертовых месяца занозой в сердце.
Подхожу совсем близко, ты чувствуешь, или краем глаза видишь мое присутствие, оборачиваешься..
Смотришь. Долго смотришь. Страстно. Оглядываешь так, словно не можешь поверить нашему нелепому сожительству на планете. Жадно вылупляешь глаза, расплываешься в счастливой улыбке, изучаешь каждую мою черточку, копаешься в архивах памяти: "Не устарели ли данные?"
Ноги мои трясутся. О, эти самые нежные, самые любимые глаза, хитрый желтый омут.
Прищуриваешься, достаешь один наушник, передаешь мне. Не зря ведь телефон сел.
Так мы стоим, уставившись в табло, по жилам растекается одна и та же песня. И мой самый страшный, запретный, а оттого и любимый грех так ощутимо рядом, что если есть ты, Господи , на свете,забери к себе прямо сейчас, пока я так глупо и безнадежно счастлива.