Ещё живо чувство горечи от потери друга, хотя разум подсказывает, что естественный уход не должен страшить так, как безвременные потери.
Дружба наша начиналась в детстве и продолжалась более 65 лет. В это трудно поверить, - это долго, долго и быстро, как одно мгновение. Думалось, что мы будем жить вечно и вместе, совсем не скоро, уйдём в мир иной.
***
В детстве мы жили в одном ведомственном доме, где естественно все неплохо знали друг друга, - не только дети, но и родители.
Общение наше не было преднамеренным, просто выходило так, что мы снова и снова оказывались рядом и неподдельная, обоюдная радость была при этих, всегда неожиданных, встречах. Наши дороги то переплетались, то расходились на долгие годы. Да и характеры различались кардинально. Несмотря на увлечённое домашнее чтение про различные путешествия, я была, что называется «не выездной», - всякое моё передвижение вне дома было панически запрещено. Галя, мой друг, о котором я попробую рассказать, унаследовала от своих родителей бесконечную тягу к скитаниям. Отец её был выдающийся геолог, мать - географ и Галя всегда с ранней юности смело отправлялась в задуманное путешествие. Это её желание всячески поощрялось и даже развивалось, - нельзя запрещать ребёнку то, что для самого является едва ли не смыслом существования. Помню её мама, услышав очередное желание дочери, только спрашивала: «Когда вернешься?»
Судьба семьи была трагичной. Отец был репрессирован в1939г. (По национальности он был швед, видимо это сыграло роль в злосчастной судьбе этого человека). В июле 1941г. был вынесен приговор: Осуждён, по статье 58-7, 58-11, приговорён к расстрелу, с конфискацией личного имущества.
С тех пор они жили какой-то своей неведомой жизнью. Что пришлось вынести этим двум женщинам уму не постижимо. Чтобы не находится в комнате, в которую была бесцеремонно подселена многочисленная семья вновь нанятого дворника, они, спасая ценные для них вещи, с милостивого разрешения домоуправа, перебрались в 4-метровую каморку, - попросту заброшенную комнатку лифтёра.
Я приходила к подруге, когда наши мамы были на работе. Там, вплотную друг к другу, занимая абсолютно всё пространство, стоял стол, а за ним диван. Надо было сразу повесить на дверь пальто, снять обувь и нырнуть под стол, чтобы потом очутится на диване. Мы, закрываясь, подтягивали за верёвочку дверь и нашему взору открывались стены с полками, на которых стояли книги, а напротив, над вешалкой висела карта Мира. Под диваном аккуратно были сложены альбомы с фотографиями экспедиций, в которых побывал отец Гали. Их было очень много. Фотографии были маленькие, чёрно-белые, и поражали видом земель, до толь нам незнакомых. Неприступные заснеженные вершины гор, ущелья, бурные реки, кручи над которыми висели причудливые облака. И маленькая фигурка, всегда узнаваемого Галиного отца.
Я вспомнила, как мы попадали в эту комнату, - «святая святых» их семьи, проползая на четвереньках по полу, чтобы потом очутиться в другом мире, когда рассматривала в одном древнем монастыре, как строители делали очень низкими двери у входа в храм. Человек должен был низко наклонить голову, чтобы войти.
Не буду перечислять все невзгоды. Скажу только, что мама Гали, несмотря на ужас существования и нестерпимое горе, была увлечённым тружеником и в дальнейшем стала крупным специалистом в своей области, руководителем группы, членом географического общества и за свой труд получала различные награды.
Всё это время они жили, сохраняя память об отце, о котором в течение пятнадцати лет не имели никаких сведений. И только в сентябре 1956г. он был полностью РЕАБИЛИТИРОВАН (посмертно),- «ЗА ОТСУТСТВИЕМ ВИНЫ». Так было написано в документе выданном семье. Впрочем, что вины никакой не было, они ни на миг не сомневались.
У этих женщин были свои ценности, которые делали их жизнь, несмотря ни на что, священно - прекрасной. Наука; книги; искусство; путешествия; и, конечно, любимая работа. Непоколебимые,- они были по-своему счастливы. Это была «правда» этих удивительных людей.
***
А что же с нашей дружбой? Часто мы расставались на годы. Это понятно, если вспомнить её любовь к путешествиям. В 18 лет она отправилась на Урал, чтобы пройти места, где она в детстве была с отцом. Потом Камчатка, Дальний Восток, Север. Вместе с этнографической экспедицией она ходит по ненецким поселениям, собирает, ценные предметы народного искусства. Вышитый халат из рыбьей кожи, резные предметы быта, - всё это было подарено этнографическому музею.
Помню, когда Галя уже работала и овладела своей интересной для неё специальностью, они общими силами накопили нужную сумму, и, поручив свою маму моим заботам, отправилась в Индию, конечно предварительно изучив всё об этой далёкой стране. Её мама, в тиши своей комнаты, в окружении доступной литературы, тоже путешествовала, следя за ежедневным маршрутом, по которым проходит её неугомонная дочь. Всё это было на зависть интересно.
Именно тогда, столько пережившая за свою жизнь женщина, ласково спросила меня: «Как вы поживаете Наташенька?» Я ответила так: «Плохо,- просто порой хочется умереть». Не пугайтесь, - у меня были какие-то, казавшиеся мне тогда, очередные, «неразрешимые» проблемы. Она посмотрела на меня с удивлением и, спокойно улыбнувшись, сказала: «ЧТО ВЫ? ЖИЗНЬ ЭТО ПРЕКРАСНАЯ КНИГА И КАЖДЫЙ ДЕНЬ НОВАЯ СТРАНИЦА. НАДО ДОЧИТАТЬ ЕЁ ДО КОНЦА». Именно так жили эти люди. И, к счастью, я поняла смысл её слов.
Сейчас вспомнила Галю, случайно наткнувшись на фильм про Анастасию Цветаеву. (Мне всегда казалось, что Галя и внешне и внутренне напоминала эту замечательную женщину).
Вот девяностолетняя старушка выходит на прогулку со своими подругами. Идут втроём, держась друг за друга. Они уже слабы, но когда вместе, разумеется, в три раза сильнее. В центре Анастасия. Она выше других, удивительно прямая, как стержень всей компании. Обоих подруг уже клонит к земле. Им хорошо вместе,- они не боятся повторять друг другу рассказы о своей жизни, воскрешая те далёкие чувства. Одна из них рассказывает об осуждённой на 10 лет очень старой монашке, которую встретила в лагере. Та шутила: «Я, было, собралась умирать, а теперь придётся пожить. Что же делать, надо отсидеть положенный срок.» И они жили. Сохраняя самое ценное качество человека: ЛЮБОВЬ К ЖИЗНИ И НЕИССЯКАЕМУЮ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬ.
Престарелые женщины читают друг другу свои НОВЫЕ стихи. Сзади давно по их пятам едет нетерпеливый автомобиль. Они не слышат. Они вообще уже плохо слышат окружающую жизнь. Водитель не сигналит, хотя это «образование» ему явно мешает, он не сигналит т.к. сам нарушает правила, - едет по непроезжей части. Досадно, конечно «Откуда взялись эти старухи?». Потом короткий резкий сигнал. Старушки вздрогнули и как птички, испуганно чирикнув, отошли в сторону, держась за непоколебимую Анастасию.
Галя была очень любознательна и потому часто на виражах оказывалась в неожиданных ситуациях, из которых ей помогал выйти именно этот здоровый стержень понимания жизни.
В детстве, мою Галю называли – Галька Дон Кихот, за начитанность и прямолинейную честность.
Хорошо если в мире не переведутся такие люди.
*Ганс Демьянович Аллер,
Старший геолог НИИ Главгеологии, Главсевморпути.
*Галина Викторовна Мазуренко.
Член Географического общества,
Почётный полярник.
*Галина Гансовна Мазуренко, (1933-2013)
Скульптор, член Союза художников России.
(У Гали не было детей, так что история этой семьи на этом закончилась. Горько.)
Петербург. Июль 2015г.