Сюрреалистическая драма в 3х картинах*
20 сцен насилия и убийств из жизни содомитов борделя "Атомная станция".
*For AA : Petronius Arbiter and А., my beloved mother – her beautiful smile cost me a fortune.
"Стоит вам по небрежности оставить незастегнутыми полы вашей нежности, и вот вы уже попались". Жан Жене
"Свобода – это не то, что вам дали. Это – то, что у вас нельзя отнять". Вольтер
***
"Любовь зла – полюбишь и осла".
Это история о молодой девушке полюбившей осла. Зачем, ну зачем она его полюбила? Он её обманул, он её не любил – бросил на съеденье свиньям. А она была готова на всё ради Любви – исполнить все его желания точно зубная фея. И когда осёл выдал свои истинные намерения, девица наконец всё поняла, решила мстить не глядя, стиснув зубы. Но, в конце концов, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
***
ЛИЦА:
АНЖЕЛИКА – молодая девушка из богатой семьи
ПИТЕР ПЭН – ее богемный возлюбленный, супер-модель и бывший стриптизер
САНТА – «ключница», стареющая травести-звезда и смотритель в гей-борделе
ШОТЛАНДЕЦ – босс, владелец гей-борделя
ДЖУНИ – его приёмный крошка-сын, инвалид, неопределенного возраста – ему не меньше 20 и не больше 40
МОНИК – секс-инструктор, продавец страп-онов, проститут, любовник Шотландца
ВАЛЕРИ – стриптизерша, приглашённая звезда со своим кордебалетом из барменов-коней, заслуженная артистка борделя
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО – охранник-наёмник, работник клуба
ФРИО – стареющий порно-продюсер, любовник Питера Пэна
В борделе есть действующий САДО-цирк, а вот его звёзды:
(они же травести в разноцветном неглиже, которое едва прикрывает интимные части тела)
РОЗА-АНТОНИЯ, ака ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ – гимнастка акробатка с головой лошади - телом женщины аки кентавр
АНЖЕЛО – травести "лунный Пьеро", бывший любовник Шотландца
УДО – маркиз-истязатель, кокаинщик, артист цирка
ГВИДО – танцор и перформер с великолепной рыжей гривой, автор и исполнитель неповторимого шоу «Купание Красного Коня»
А также таксисты, охрана, голые официанты, гости борделя, мохнатый йети и прочие животные.
ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ:
Наши дни.
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ:
Некоторый город НН на территории широкой и необъятной земли русской.
Съемное жилище Питера Пэна – пыльная новостройка в районе трущоб.
Гей-бордель «АТОМНАЯ СТАНЦИЯ» на улице Зоологии, 13 / 31.
Трасса перед борделем «АТОМНАЯ СТАНЦИЯ» в пригороде НН.
ОСНОВАНО НА НЕРЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЯХ! Все лица и события вымышлены, и практически ничего общего с реальностью не имеют – они всего лишь полёт безумной фантазии автора вдохновленный современниками и жизнью.
***
СОДЕРЖАНИЕ:
01 .... СОДЕРЖАНИЕ
02 .... КАРТИНА 1 : КОНЕЦ ЛЮБВИ ИЛИ... ТОЛЬКО НАЧАЛО?
02 .... СОН 1 : Девушкин сон
03 .... СЦЕНА 1. Нет любви
04 .... СЦЕНА 2. Разрыв
10 .... СЦЕНА 3. Улица Зоологии
12 .... СЦЕНА 4. Наука чистоты
-------------------------------
18 .... КАРТИНА 2 : АТОМНАЯ СТАНЦИЯ
-------------------------------
52 .... КАРТИНА 3 : СОЛНЦЕ СВЕТИТ НЕ ДЛЯ ВСЕХ
81 .... О! И это... КОНЕЦ
***
КАРТИНА 1
"Причастие в Святой церкви и визит в бордель вполне могут быть тождественны, если знаешь, зачем пришел". ANO
*
СОН АНЖЕЛИКИ
АНЖЕЛИКА, ПИТЕР ПЭН, рота солдат, мохнатый йети
Девушкин сон
Анжелика наливает молоко в стакан и ставит его на поднос вместе с фруктовым пирогом. Несёт по бесконечно длинным коридорам отеля из чёрного мрамора. Свет тусклый, синий. Она останавливается у чёрной тяжелой двери. Это даже не дверь – как будто дыра. Анжелика в нее стучится, она одета в тонкую прозрачную рубашку, сквозь неё просвечивает мраморная нагота. Дверь долго не открывают, она мерзнет, соски ее твердеют и проступают сквозь тонкую материю. Очень холодно. Она сама открывает дверь и замирает на пороге: черное лохматое чудище вроде йети, насилует её любовника Питера Пэна. Несчастный распростёрся на красных простынях огромной бесконечной кровати без конца и края... Кажется, кровать заняла весь номер – здесь нет пола, стен, стульев и ковров, только кровать. Анжелика роняет пирог и проливает молоко себе на грудь. Всё в рапиде. Молоко медленно растекается по её обнаженному телу. Рубашка намокла – горит на ней. С запозданием, Анжелика слышит звон разбивающейся посуды. Тысячи осколков падают к её ногам.
Топот тысячи ног. Оборачивается: рота вооруженных солдат бежит по коридору прямо к ней. Она к этому времени почти голая – рубашка горит на ней, тело намокло от молока. Солдаты силком выволакивают её из номера. Хватают, нещадно рвут рубашку, сжимают белую плоть грубыми руками. Все трогают её совершенно бесстыдно, везде, с особой жестокостью в интимных местах, и тащат подальше от номера Питер Пэна.
Всё скрывает тьма. Выстрелы настигают свою жертву. Анжелика как бы со стороны видит, как её изрешеченное тело падает из окна небоскреба, разбивается об асфальт, её белая кость звенит как разбитый кухонный сервиз.
Пронзительный звериный крик – Анжелика просыпается. Сон возвращается к началу: взлёт с асфальта обратно в окно отеля, выстрелы, рота солдат терзает её бледное тело, рубашка горит и намокает, топот тысячи ног, чудище насилует молодого человека – ему нравится. Дверь номера закрывается, Анжелика несёт поднос, наливает молоко, в него попадают капли крови...
Анжелика в постели, тяжело дышит, нащупывает руками в потьмах тело своего любовника. Он рядом, крепко спит. Анжелика без сил падает обратно в кровать, ногами и руками обвивает тело Питер Пэна. Сон утомил её, как-будто она обслужила целую роту солдат.
СЦЕНА 1
АНЖЕЛИКА, ПИТЕР ПЭН
Квартира Питера Пэна
Раннее утро, за окном еще темно. Постель измята, изорвана, местами намокла. Полосатые носки висят в окне. Мужчина и женщина лежат, распростёршись на постели. Она давно не спит – он спит очень крепко. На подоконнике – гора использованных презервативов.
АНЖЕЛИКА. Ты меня любишь?
За окном горят фонари, освещая трущобы и стройку, стрекочет сверчок.
АНЖЕЛИКА. Питер... (слегка лягает Питера) Питер, ты меня любишь?
ПИТЕР ПЭН. (мычит из-под одеял) Чо?
АНЖЕЛИКА. А я так тебя люблю! (он переворачивается, отползает подальше – она целует постель, где он лежал) Любимый мой...
Пауза.
АНЖЕЛИКА. Хочу от тебя детей – много, много...
Храп.
АНЖЕЛИКА. Милый... Ты спишь? Не спи! Я хочу говорить с тобой. Больше нельзя молчать – нельзя, слышишь! Это очень, очень важно. (снимает кольцо с цепочки) Я думала... думала, и, наконец, всё придумала! Тебе я скажу. Здесь и сейчас, пока наша постель горяча и ты не остыл... (целует тонкие ручки наркомана) Давай поженимся, а?
Сворачивает презерватив и надевает ему на палец вместо обручального кольца.
АНЖЕЛИКА. Ну? Что же ты молчишь? Ты хочешь помучить меня, любимый мой? Хочешь оттянуть этот волшебный волнительный момент нашей совместной жизни?
Питер Пэн просыпается. Вопит как ужаленный.
ПИТЕР ПЭН. Ты что городишь, дура? (выползает из-под одеял) Ты беременна?!
АНЖЕЛИКА. Нет, боже упаси. (смотрит на него, любуется – целует ему ручки) Но я так тебя люблю! Родной мой.... Не понимаю, как раньше без тебя жила. Не жизнь – мука!
Питер хватается за горло.
Засовывает полосатые носки себе в рот – изображает тошноту, свешивается из окна. Активно выплевывает все носки на головы бомжей спящих во дворе.
АНЖЕЛИКА. Питер, любимый мой, что с тобой? Тебе плохо? Ты болен?.. Что ты принял?
Питер Пэн вращает головой.
ПИТЕР ПЭН. Дура, точно дура.
АНЕЛИКА. Что такое? Пить хочешь? Принести тебе холодного лимонаду?
ПИТЕР ПЭН. Отравить меня захотела, дура?
АНЖЕЛИКА. Нет, ну... Как хочешь! А зеленого чаю с цветами не хочешь?
Уходит.
ПИТЕР ПЭН. Лучше яду плесни. (достает опустошенную бутылку коньяка из-под кровати, допивает) Дура!
Пять минут спустя. Анжелика возвращается с кружкой кипятка.
Питер Пэн лежит на постели крестом без сознания. На улице рассвет.
Анжелика убирает кипяток подальше, набрасывается на мужика и неистово целует. Он не сопротивляется, лежит как полено без сил.
Она кричит очень громко, заталкивает одеяло ему в рот, кричит всё громче.
И так несколько минут. Он кончает, обильно поливая спермой ее грудь, волосы и оконное стекло.
АНЖЕЛИКА. Я так люблю тебя, Питер, так люблю... Какой ты хороший. (плачет от удовольствия, не спешит вытираться) Давай поженимся.
ПИТЕР ПЭН. Женись. (уходит в ванную, громко хлопнув дверью, включает воду – ругается)
Анжелика остается в кровати, заворачивается в простыни, целует его подушку.
ПИТЕР ПЭН. (возвращается из ванной и тут же исчезает в шкафу) Уёбывай, потаскуха. (Питер с голой попой, забрасывает Анжелику тряпьем) Чтоб ноги твоей здесь больше не было, шлюха!
Анжелика уклоняется от тряпья и часть одежды летит прямо в окно на улицу.
Она кричит, будто её режут.
АНЖЕЛИКА. Но, Питер, как же так?.. Как мне жить без тебя? Что я буду делать? Я умру... Я просто погибну!
ПИТЕР ПЭН. Отравить меня захотела, дура? (открывает гардероб, вытаскивает чемодан, запихивает туда женские вещи охапками, помогает себе ногой, выбрасывает чемодан за дверь) Всё! С меня хватит! Прощай, Анжелика. (достает из гардероба гроб - ложится в гроб) Чтоб ноги твоей здесь больше не было. Я два раза не повторяю.
АНЖЕЛИКА. Ты что такое выдумал?! (кутается в простыни)
ПИТЭР ПЭН. Ты дура, Анжелика, просто дура. (срывает с нее намокшую простыню – бросает в окно)
АНЖЕЛИКА. Ты... нашел другую? Признайся. (Питер переворачивается в гробу) Как ты мог... (вся в слезах)
ПИТЕР ПЭН. Уёбывай!
Анжелика встает на колени с взлохмоченными волосами, совершенно голая.
АНЖЕЛИКА. Но за что?! Я так люблю тебя, милый мой, единственный, мой самый нежный... Что я буду без тебя делать?
Питер бросает Анж в гроб, встает позади и насилует ее в зад. Анжелика плачет: слезы стекают ей на белую грудь, капают на обивку гроба – уже целая лужа накапала. Питер неистово **** её, зажав рот руками – она тихо мычит и постанывает.
ПИТЕР ПЭН. (поливает ей зад спермой) Забирай свои шмотки и вали отсюда, потаскуха. Глаза на тебя не смотрят. И чтобы я тебя здесь больше никогда, НИКОГДА – слышишь, не видел! Пошла вон. Шлюха! (Анж не двигается с места замерла в унылой позе с простынями между ног) Ну! Пошла отсюда, пошла... ****ище!
Питер выталкивает её вон пинками и захлопывает дверь.
От удара на пол летят настенные часы и все картины.
Анжелика громко ревёт за дверью. Она там голая и, кажется, совершенно не думает об этом.
АНЖЕЛИКА. Ненаглядный, единственный мой. Сейчас случится непоправимое и, чтобы этого не произошло, позволь мне взглянуть на тебя хотя бы разочек... В самый последний раз.
Питер очень громко защелкивает дверь изнутри на все замки – их много, не меньше пяти. Анжелика завывает на лестнице как бездомная собака морозной ночью.
ПИТЕР ПЭН. Проваливай!
Питер курит в спальне, забравшись на подоконник. Он совершенно голый, наблюдает как бомжи внизу растаскивают вещи Анжелики, которые он выкинул в окно.
ПИТЕР ПЭН. Нет, ну какая идиотка... Дура, просто дура! (громко чихает, стоит в окне – кивает прохожим) ****ь её в рот. Только бы не видеть эту ****ь.
Хватается за простыню – нет, не для того чтобы прикрыться – вытирает сперму с окна. Выбрасывает простыню на улицу, тянется к телефону.
СЦЕНА 2
АНЖЕЛИКА, ПИТЕР ПЭН
Анжелика за дверью неистово ревет.
АНЖЕЛИКА. Ааа!.. Я теряю тебя. Ничего не видно. Кто выключил свет?
ПИТЕР ПЭН. Молчи, сука! Свет остался – ты ослепла.
АНЖЕЛИКА. Питер, милый мой... Я так тебя люблю, так люблю! Я готова отдать всю себя, всё что у меня есть. Я вся, вся твоя – бери сколько хочешь, сколько сможешь унести. Сколько влезет! О, если б у меня было хоть что-нибудь... Я бы отдала всё на свете, чтобы быть с тобой, только с тобой... Слышишь, любимый мой? Всё на свете!
ПИТЕР ПЭН. Мне ничего не нужно. Только молчи, умоляю, сука, молчи! (пинает дверь изнутри несколько раз, затем успокаивается) Пошла прочь, скотина! Отвали.
АНЖЕЛИКА. О, Питер! Не называй меня так, это несправедливо. Если б я была девушкой, я бы отдалась только тебе – тебе одному. Любимому и единственному, самому прекрасному...
ПИТЕР ПЭН. Ты давно не девушка, не льсти себе, ****ище. И хватит мечтать! Уходи, прошу. Иначе мне придется вызвать полицию. А мне совсем не хочется... Ненавижу копов.
АНЖЕЛИКА. (хнычет) Знаешь, любимый, узнав о нашей связи, родители наплевали на меня, порвали документы, забрали все кредитные карты, заморозили счета в банках! Хотят лишить наследства... Оставить голодранкой! Слышишь? Голодранкой! Как будто я виновата, что полюбила! (слезы градом, ревёт) Ааа...
ПИТЕР ПЭН. (продолжает как ни в чем не бывало) Не порти мне нервы. Мне и без тебя тошно, дура, а с тобой, ну просто невыносимо! Я не хочу ссориться, давай, сама отвали. Прошу по-хорошему – уходи. Проваливай! (Анжелика за дверью взрывается потоком слез, Питер курит в замочную скважину, слушает даже с наслаждением) Останемся друзьями. Ты милая. (улыбается)
АНЖЕЛИКА. Ты... серьезно? (утирает слезы, укладывается на коврик под дверью) Я не могу уйти, у меня не двигаются ноги. Всё из-за тебя! (хнычет) Я не оставлю тебя, любимый мой, не могу себе позволить... (утирает слезы леденеющими руками) Что скажут люди? Бросила жениха подыхать в одиночестве... Разве так бывает у нормальных людей? Меня же проклянут!
ПИТЕР ПЭН. Вот значит как? (пауза) Слушай сюда. Только ты можешь мне помочь, любимая, дорогая Анж... Ненаглядная... (засовывает сигару в замочную скважину, пускает дым) Моя будущая супруга. (закуривает, подвигает кресло к двери и усаживается, чтобы Анж его лучше слышала) Могу я на тебя положиться?
АНЖЕЛИКА. Еще бы! Я сделаю всё, что ты захочешь. Ради тебя дорогой, мой самый нежный, неистовый, я готова на всё.
ПИТЕР ПЭН. (ничего не говорит, стоит за дверью голый, пьёт молоко, курит)
АНЖЕЛИКА. Ну! Что же ты молчишь? Что случилось? Ты меня больше не любишь? Я... (целует дверь) Тебя очень люблю… Даже когда ты груб со мной. Таким ты мне нравишься. Я люблю, когда ты злой. Слышишь, любимый мой? Я очень тебя люблю, что я буду без тебя делать? Да я со скуки сдохну! Будь мне мужем, если хочешь, будь жесток со мной – избей ремнем, вышиби зубы ботинком... Я всё равно буду тебя любить! Мне нравится, когда со мной обращаются беспощадно и грубо. От тебя я всё стерплю! Я так тебя люблю, родной мой, единственный...
ПИТЕР ПЭН. (не отвечает – пьет холодное молоко, икает) О!
АНЖЕЛИКА. Я жду тебя, любимый мой... Я хочу только тебя – тебя одного... Возьми меня! (плачет) Чёрт возьми! Я умираю от любви. (скребется в дверь) Я умру и ты не вспомнишь обо мне.
Анжелика совсем голая кружит под дверью.
ПИТЕР ПЭН. (сплевывает в окно) Анжелика, красавица, послушай...
АНЖЕЛИКА. Я устала, Питер. Слышишь? Устала! (пауза) Хватит болтать. Возьми меня. Сделай мне больно. Сделай хоть что-нибудь! Я хочу настоящих чувств – страсти, огня, понимаешь? Хоть что-нибудь... (хнычет)
Минуту спустя. Анжелика рыдает под дверью. Питер слушает.
ПИТЕР ПЭН. (закуривает) Мы не договорили. Я хотел рассказать тебе кое-что. У меня неприятности. Очень крупные неприятности. Я давно хотел тебе сказать, но не решался, не хотел расстраивать... Но сейчас мне терять нечего... Так продолжаться не может.
АНЖЕЛИКА. Что же ты раньше молчал? Говори. Я должна это слышать, я хочу знать всё. Слышишь? Всё!
ПИТЕР ПЭН. (долгая пауза, садится у двери) Мне надо уехать.
АНЖЕЛИКА. Как?! Куда?
ПИТЕР ПЭН. Молчи, Анжелика, и, пожалуйста, выслушай.
АНЖЕЛИКА. Да, дорогой, да. Я уже не я – я ухо! Огромное раскрытое ухо, которое хочет слышать только тебя. (прижимается всем телом к двери) Только тебя, любимый мой...
ПИТЕР ПЭН. (пауза) Мне срочно надо уехать из города. (пауза) У меня долги. Если я не уеду, меня подвесят за ноги на фонарном столбе. Думаю, тебя это совсем не трогает. Хотя, как знать, как знать... (улыбается, допивает молоко)
АНЖЕЛИКА. Что ты такое говоришь? Если б я могла хоть чем-нибудь, слышишь, хоть чем-нибудь тебе помочь, я бы ничего не пожалела! (скребется в дверь)
ПИТЕР ПЭН. П-п-правда? (смотрит в замочную скважину, чем занята Анж) Ты что, трогаешь себя... Да, детка, да! Холодно одной?
АНЖЕЛИКА. Не спрашивай! (скребется в дверь) Открой, Питер. Ну, пожалуйста...
ПИТЕР ПЭН. Если ты искренне хочешь мне помочь, моя фантастическая, я буду тебе по гроб жизни обязан.
АНЖЕЛИКА. Скажи только слово! Я выполню любое твоё желание. Вот сейчас, я у твоих ног, любимый мой. (целует дверь, скребется)
ПИТЕР ПЭН. Хорошо. Я всё тебе скажу. (выбрасывает сигареты и молоко в окно, садится под дверью и говорит прямо в замочную скважину) Я задолжал одному человеку... Этот гнусный тип меня обокрал, он предал меня, сукин сын, обманул, и знаешь, я решил не возвращать ему долг, этой сволочи.
АНЖЕЛИКА. И правильно! Негодяй за всё заплатит... (облизывает дверную ручку) Милый, ты такой экономный. Что бы я без тебя делала, Питер! Я не в состоянии заработать даже на колготки.
ПИТЕР ПЭН. Я на мели, любимая. Я не могу брать у тебя в долг – это просто неприлично брать у женщины... Твои родители мне и гроша не пожалуют, а у тебя все равно ничего нет, моя маленькая бездельница. (шлет ей поцелуйчики сквозь замочную скважину) Тем более я, как джентльмен, никогда бы не взял у женщины... в долг. (закурил, задумался)
АНЖЕЛИКА. Я всё время с тобой, когда мне работать? А ты настоящий джентльмен, в этом у меня сомнений нет и не было. (всхлипывает) Но знаешь, мои родители, и все мои родственники, если я очень попрошу, расстелят золотые ковры у твоих ног, лишь бы я была счастлива...
ПИТЕР ПЭН. Не думаю. Только не надо воображать, что я в чем-то тебя обвиняю, крошка. Я рад, что ты у меня есть. Чтобы я без тебя делал, а? Послушай, любимая, если ты поможешь мне в одном дельце, я буду тебе по гроб жизни обязан... Я сделаю всё, что ты захочешь. Исполню любое твое желание, самое скромное, самое сокровенное. Интимное. Гнусное. Что угодно! (целует в засос замочную скважину) О, я помню, на что ты способна. Не женщина – тигрица!
АНЖЕЛИКА. Любимый мой... (грудью льнёт к двери) Ради тебя я готова на всё!
ПИТЕР ПЭН. Чудесно. Просто прекрасно! (закуривает) Слушай сюда. (нагибается к замочной скважине и выдувает дымку) У одного человека, будем называть его «Шотландец», у него очень много денег. Конечно, он их не сам заработал. Он пальцем не пошевелил, старый педераст. Шотландец хранит наличность в небольшом сейфе под столом. Обычно он ставит ногу сверху, но когда уходит по делам или потрахаться – сейф полон бабла и одинок как ночной мотылёк. Такой одинокий, всеми покинутый, забит доверху деньгами и драгоценностями. Любимая, ты столько в жизни не видела! Старинные драгоценности, фамильное серебро его бабушки и всех родственников по седьмое колено. Денег он не считает, ума и фантазии пустить их в оборот, не имеет, и все это барахло лежит и пылится. Только представь: столовое серебро, брошки, сережки, брюллики – столько добра валяется без дела... Сейф просто забит баблом. Ты столько в жизни не видела...
АНЖЕЛИКА. Интригуешь, Питер. Отчего бы тебе самому не стянуть пару сережек и шелестящих купюр у этого Шотландца? Раз он так богат и деньги не умеет считать, он не пожалеет ничего для такого красавца как ты.
ПИТЕР ПЭН. Ну, что ты. Эта скотина требует с меня долг, представляешь!
АНЖЕЛИКА. Неслыханно!
ПИТЕР ПЭН. Он чудовищно богат. Владелец закрытого клуба. Раньше я на него работал, но теперь мне туда ходу нет.
АНЖЕЛИКА. Хочешь, чтобы я ...
ПИТЕР ПЭН. Ну что ты, дурочка, не придумывай. Ты просто познакомишься с ним. Найдешь ключи, вскроешь ларчик и... Бери, что хочешь. (целует скважину) Всё просто. Устройся на работу в этот клуб, заручись доверием босса и, считай, деньги у нас в кармане. Всё чрезвычайно просто. Я свяжу тебя с человеком по имени Санта, он даст тебе ключи. Ничего не спрашивай, лучше молчи, прикинься дурочкой – это у тебя отлично получается.
АНЖЕЛИКА. Я не устаю повторять: ради тебя, любимый мой, я готова на всё. Но с какой стати этот Санта будет мне помогать?
ПИТЕР ПЭН. У него с Шотландцем свои счеты. Однажды Санта сменил пол, но так и не смог женить на себе босса. Сейчас у них открыта вакансия уборщицы. Мы должны этим воспользоваться. Работа не пыльная – я верю, ты справишься. Не упусти свой шанс!
АНЖЕЛИКА. Уборщицы? Питер, я в жизни веник в руках не держала, я же не... Терпеть не могу пыль. И веники, эти ужасные веники сводят меня с ума! Не проси, не надо... Что угодно – только не веники! Я не могу так унижаться. Что скажут люди?
ПИТЕР ПЭН. (ложится в гроб, раскуривает сигарету) Послушай, Анжелика, это игра всего на одну ночь. Завтра утром я заберу тебя оттуда и никто, слышишь, никто! – ни одна живая душа не узнает, что ты была там и чем занималась. Это исключительно мужской клуб, так что подружек-алкоголичек ты там не встретишь. (Анжелика рыдает под дверью) Ну? Ты не хочешь мне помочь? Ты только что клялась, что ради меня готова на всё. Ты лгала мне?.. Не надо отпираться! Скажи честно: тебе на меня плевать. Ну! (Анжелика ничего не говорит – только всхлипывает) Уходи, Анжелика. Иди! Радуйся жизни. Убирать тебе не придется. С этими деньгами мы могли бы жить как короли, ни в чем не нуждаться... В этой жизни нам вообще не пришлось бы работать, детка.
АНЖЕЛИКА. Питер, какой ты умный, какой находчивый! И, черт побери, как ты красив! Твоё тело снится мне каждую ночь, когда мы не вместе, от улыбки голова идёт кругом... Я дышу, я живу только тобой!
ПИТЕР ПЭН. Это очень, очень хорошо. Скоро твоя чудная головка закружится от запаха хрустящих купюр и тропического бриза. Тебе понравится в тропиках, малышка моя.
АНЖЕЛИКА. Что понравится? Ты мне нравишься. С тех пор, как увидела тебя.
ПИТЕР ПЭН. (не слушает ее) Нас ждёт новая жизнь. Мы поженимся и, наконец, заживем по-человечески.
АНЖЕЛИКА. Родной мой, я всё сделаю как ты хочешь! (целует дверь в засос – Питер Пэн ноет, с другой стороны двери изображает несчастного возлюбленного, запертого в одиночестве) Лишь бы ты был счастлив, любимый мой. (целует замочную скважину)
ПИТЕР ПЭН. Отлично! (выбрасывает пустую бутылку молока в окно) Я буду скучать, красавица. Я уже вызвал для тебя такси. Поезжай, адрес я сообщу шоферу. Мы скоро встретимся, очень скоро. Моя жизнь и судьба моя...
АНЖЕЛИКА. Но, Питер, любимый...
ПИТЕР ПЭН. ...в твоих руках.
АНЖЕЛИКА. А обнять? (не двигается с места) А поцеловать? Надо прощаться как следует. Я не уйду просто так.
ПИТЕР ПЭН. Я не прощаюсь. Прощаться – дурной знак. Водитель даст тебе одежду. Мы увидимся завтра, самое позднее послезавтра – все зависит только от тебя. Когда приедешь на место, вообрази, что эта работа нужна тебе больше жизни. Ты получишь её или умрешь. Ты готова на всё, согласна делать самые отвратительные вещи – всё что угодно, лишь бы не помирать на обочине... Ну? Всё поняла?
АНЖЕЛИКА. Да! Только одно... Почему ты не можешь пойти со мной? Вместе мы скорее...
ПИТЕР ПЭН. Так надо, детка, так надо. Я не могу там появляться. Если узнают о нашей связи – всё пропало. Делай, что тебе скажет Санта – скорее всего его сделают твоим руководителем. Ты веди себя в меру прилично, никому не перечь, никому не верь – спрячь деньги и драгоценности поглубже в чемодан. Завтра или, крайний срок, – послезавтра утром у ворот клуба тебя будет ждать такси с номером... (Питер задумался, прикурил) Шесть шесть шесть. Тебя привезут обратно прямо в мои объятия, мы сядем на самолет и улетим далеко отсюда, в теплые края, на восток в Египет, Палестину или Турцию, и нам будет так здорово вместе, как не было ещё никогда в жизни... (Питер открывает дверь, берет Анжелику за руку) Ну? Ты согласна?
АНЖЕЛИКА. (ломает дверную цепочку, бросается ему на шею) Разве у меня есть выбор?
ПИТЕР ПЭН. Ты специально меня душишь! Выбор есть всегда. (целует ей грудь – сначала одну, затем вторую) А теперь вставай, поднимайся. За тобой приехали.
АНЖЕЛИКА. Как? Куда?
ПИТЕР ПЭН. Иди, любимая, всё в твоих руках. Чем быстрее ты выполнишь это маленькое поручение, тем скорее мы будем вместе. Ну? Всё поняла, родная?
Питер Пэн выталкивает ее на лестничную клетку. Набрасывает на плечи легкое пальто, сбрасывает ее чемодан вниз с лестницы и захлопывает дверь.
АНЖЕЛИКА. Ты обещаешь, Питер? Мы будем любить друг друга как прежде... Вечно! (уходит и снова возвращается) О, Питер, как же я без тебя! Я жить не смогу.
ПИТЕР ПЭН. (из-за двери) И поторопись!
АНЖЕЛИКА. Ты будешь мне звонить? Я люблю тебя... Люблю-люблю-люблю!
ПИТЕР ПЭН. Это всего на пару дней, Анж... Успокойся. Всё зависит только от тебя.
АНЖЕЛИКА. А можно я тебе позвоню? Или напишу? Пришлю письмо с голубиной почтой?
ПИТЕР ПЭН. Если ты не достанешь эти деньги, мы больше никогда не увидимся. Прости, что всё так сложно. Я утомлен, я весь день на нервах. Сейчас тебе лучше уйти. Тебе нельзя здесь оставаться – за мной могут прийти в любую минуту.
АНЖЕЛИКА. Ради тебя, любимый, я готова на всё. Бери меня, бери – я вся-вся твоя!
ПИТЕР ПЭН. Я негодяй. Зачем я тебе нужен?
АНЖЕЛИКА. Нужен... Очень нужен!
Анжелика громко рыдает на лестнице.
ПИТЕР ПЭН. Любимая, если ты не сделаешь то, о чем я прошу... Я труп! Я просто умру. Меня повесят голым где-нибудь в людном месте – на главной площади и будут сечь ремнями до потери пульса. Ты приедешь за мной? Будешь танцевать на моих похоронах? Я думаю, нет. Ты будешь рада избавиться от меня, признайся?
АНЖЕЛИКА. Что ты такое говоришь! Ты меня не обманываешь? Я вернусь и мы будем любить друга друга как прежде... Вечно!! (пауза) Обещай!
ПИТЕР ПЭН. Даже больше, чем прежде. Мы с тобой связаны навеки, Анжелика. Никакие подонки не смогут нас разлучить. Мы с тобой одно целое – ты и я. Понимаешь? Мне без тебя не жить.
АНЖЕЛИКА. Я дышать без тебя не могу... Эта разлука меня просто убьёт. (хочет убежать)
ПИТЕР ПЭН. Не придумывай! Мы увидимся очень скоро. Все зависит только от тебя. Моя жизнь и судьба в твоих руках. (закуривает) Ты можешь помочь мне или бросить в пропасть. Делай, что подскажет тебе твоё влюбленное сердце...
Анжелика со стонами и вздохами убегает, громко топоча по лестнице. У подъезда её ждет такси 667. Водила – крупный волосатый мужик хватает её за плечи и толкает внутрь.
АНЖЕЛИКА. (таксисту) Что вы себе позволяете? Что вы со мной как со скотиной обращаетесь, а я ведь совсем не скотина - я приличная женщина.
Питер голый сидит в гробу у окна и наблюдает как уезжает такси 667.
Равнодушно закуривает, звонит по телефону.
ПИТЕР ПЭН. Алё! Фрио! Сладкий мой! Ну здравствуй, мой ягодный. Как ты? Как дела? У тебя новая стрижка? Что?! Где! О, я мечтаю увидеть. (смеется) Скучаю без тебя. Одиноко тебе? (смеется) Хочешь, я приеду? Ой, ну тогда ты сам. Давай скорей уже... Я устал ждать!
СЦЕНА 3
АНЖЕЛИКА, ОХРАНА, ТАКСИСТ, АВТОМОБИЛИСТ, САНТА
У ворот гей-борделя «АТОМНАЯ СТАНЦИЯ» на улице Зоологии, 13
Такси 667 резко тормозит неподалеку от «АТОМНАЯ СТАНЦИЯ» и выкидывает Анжелику вместе с чемоданом. Она в бреду хромает посреди дороги в нижнем белье, сверху небрежно накинут помятый плащ, к груди она прижимает старый чемодан. Автомобили мчатся по обе стороны от нее, едва не сбивают бедную девушку с ног.
АВТОМОБИЛИСТ. (орёт) Сдурела, ****ь?! (бросает в неё банку из-под пива)
Анжелика плачет проходя мимо ворот борделя, вслух мечтает о самоубийстве.
АНЖЕЛИКА. Гондон. (плюётся) Обманул меня... У него другая! Теперь я знаю, почему он хотел поскорее избавиться от меня... Отчего не плюнул мне в лицо? Я бы вырвала ему глаза. Оба – сразу! Я бы задушила его голыми руками! Какая дура, зачем я вообще его послушала... Что мне делать теперь? Мне даже некуда пойти.
Спотыкается, падает – сдирает колени в кровь, ползет на проходную. Садится у ворот борделя и плачет. К ней подходит вооруженная охрана. Анжелика их упорно не замечает.
АНЖЕЛИКА. ...скотина, как ты мог?! Забрал паспорт и деньги, мерзавец! А мне что делать? С моста прыгнуть? Утопиться в луже? Броситься под поезд? А это мысль. Я бы прыгнула, утопилась... Все равно жить больше незачем – ни жилья, ни белья, и денег ни гроша. Я жила только им, я им дышала. А что мне делать теперь? Преподавать йогу?! Встать на карачки, а может сразу на панель? (достает из чемодана чулки – утирает слезы) Хорошо же! Пойду. Встану! Буду проституткой, грязной шлюхой... Все равно больше никуда не возьмут. Да-да. Пойду в проститутки. Там хорошо. Обо мне позаботятся! Накормят, напоят, принарядят, побреют, где надо. Ах, как бы я была счастлива стоять на панели, и ничего не делать, целыми днями смотреть на жирных волосатых скотов, которые тебя снимают – они хотят только есть, спать и трахаться. Но куда уж мне, такой свинье. Там стоят роскошные стройные девушки с длинными ногами, водопадом волос, потрясающими формами. Они родились шлюхами. Это фантастические волшебные русалки неземной красоты. А я что? Уродица. Ни сиськи, ни письки, зато жопа... (хватается за свой внушительный зад и воет нечеловеческим голосом) Ааа!.. Пойду... прыгну под трамвай! Может тогда мне станет легче, моя жопа упокоится с миром. Меня тошнит от этой кошмарной жизни. Все равно ничего делать не могу. А умереть было бы неплохо – в этом есть какой-то шарм, неземное удовольствие. Не придется стирать носки и терпеть побои... (идет, затем останавливается, роняет и подбирает чемодан) Как он только мог? За два месяца совместной жизни, он наговорил мне столько приятного – я всему верила. Он мне лгал! Какой добрый, подонок. Готовил на завтрак яичницу с ливерной колбасой и кукурузные лепешки, скидывал в окно мои вещи. Покупал цветы, конфеты, тампоны. Мне было так приятно… Я жила только им. Ждала, когда он вернется домой после своего стриптиза, обнимет меня, расцелует. А что мне делать теперь? Ни с кем никогда я не буду так счастлива. Да, что уж там... Мой первый, последний и единственный мужчина, с которым мне было хорошо – с которым я чувствовала себя женщиной, чувствовала себя живой... Он обнимал меня во сне, пел мне песни, сочинял стихи, а потом читал вслух – нам было так хорошо вдвоём, так хорошо – что просто ужасно! Рядом с ним я была счастлива как королева – как никто другой на земле. А потом... Всё прошло. Он выгнал меня на улицу в холод в одних трусах и хлопнул дверью. Все смеялись надо мной, а я плакала, так плакала... А теперь мне тошно. Увяла моя красота. Как это возможно? Я просто не верю! Мой первый мужчина, ах, как же я его любила! Что мне делать теперь? Осталось только одно – сдохнуть. (ревёт) Моё горе безгранично. Сдохнуть... Ничего другого. Всё – это конец! Он кончил и от меня ничего не осталось, больше я ему не нужна.
Охранник хватает чемодан и швыряет на асфальт. Он раскрывается – внутри нижнее бельё самых разных фасонов и расцветок. Анжелика как-будто не замечает – подбирает пустой чемодан, идет дальше. Охранник на воротах вызывает другого охранника в подмогу: идут за ней следом. Они идут рядом, переговариваются по рации, чтобы лучше друг друга слышать.
АНЖЕЛИКА. Он обманул меня, у него есть другая – я знаю, он просто хотел поскорее избавиться от меня... Ах, почему он сразу не плюнул мне в лицо? Я бы вырвала ему глаза. Я бы раздавила их голыми руками как спелый чернослив... О, какая я дура, что его послушала! Что мне делать теперь? Куда пойти?..
Спотыкается, падает – сдирая колени в кровь, ползет к воротам. Плачет.
АНЖЕЛИКА. (продолжает крыть своего приятеля – охранники переглядываются и вызывают подмогу) Ну, скотина, ты еще пожалеешь! Ты и представить не можешь, что потерял. Свою нежную маленькую девственницу, где еще ты найдешь такую? Красавицу! Умницу! Из хорошей семьи... Чтоб ты сдох, животное, пусть твой красивый зад скормят тиграм. Ублюдок! Унылый наркоман!
Садится на скамеечку в фойе клуба и громко ревет, рвет волосы.
Открываются двери лифта – выходит еще один охранник – Одноглазый Джо в форме полицейского: в кожаной шапке с наручниками и резиновой дубинкой. Крутит дубинкой и вращает одним глазом.
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Девушка, не прислоняйтесь к панелям. Здесь пачкать нельзя. С меня три шкуры снимут, если поцарапаете.
АНЖЕЛИКА. Что?!
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Повторяю: ни к чему не прислоняйтесь. Вас током убьёт, придётся от стены отскребать.
АНЖЕЛИКА. Не поняла... Здесь зоопарк что ли?
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. (ему что-то говорят по рации) Ах! Вы по объявлению? Что же вы сразу не сказали! Проходите.
АНЖЕЛИКА. (промокает слезы волосами) Ага.
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Налево, прямо по коридору, затем направо. И ещё раз налево.
АНЖЕЛИКА. (пауза) Налево-направо и куда?..
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Там специалист по кадрам. Он вас примет.
АНЖЕЛИКА. Что за работа? Я не работаю.
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Девушка, проходите, вас ждут наверху. Милости просим на работу. Держите свой чемодан с трусиками – не роняйте больше.
АНЖЕЛИКА. Меня? Но я никогда не работала... (прижимает чемодан к груди) А сколько платят?
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Оплата достойная. Наше заведение уникальное в своем роде. Проходите, вам всё расскажут. Вам понравится. (шлепает себя рукой, затянутой в тугую перчатку) Мне здесь очень нравится. Днём на воротах, а ночью танцую. Это мой дом. Другого не нужно.
АНЖЕЛИКА. Вы любите музыку?
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Очень.
АНЖЕЛИКА. А за это платят?
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. За что?
АНЖЕЛИКА. За вашу нежную любовь к музыке.
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Ещё бы! Но деньги не главное. (поёт) I just wanna party all the time… party all the time. (уходит)
АНЖЕЛИКА. (смотрит ему вслед в недоумении) А что тогда главное?
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. (издалека) Удовольствия. В этой жизни я ищу только удовольствий! Без них мы мертвецы. (он исчезает среди высоких черных колонн и его уже не слышно) Вы уже всё попробовали?
АНЖЕЛИКА. Удовольствия... Самое большое удовольствие – доставлять удовольствие другим, разве нет? Куда вы сказали пройти? Прямо и...
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Вам налево.
АНЖЕЛИКА. Налево? Точно налево? (врезается в стеклянную дверь и падает)
Охранник оставляет Анжелику в одиночестве, а сам выходит на улицу.
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Точно. (на улице один, ворота опускаются) Удовольствие – это главное.
Анжелика идет по коридору и теряет вещи из чемодана. Стены покрыты мехом и странными штуками, похожими на неоновые губы, пальцы и интимные органы.
АНЖЕЛИКА. Волшебно. Просто волшебно. Страна чудес – не иначе! Мне здесь нравится. Где тут выход?..
САНТА. (спешит следом за Анж – у него ревматизм, не поспевает следом) Удовольствие едва не стоило ей жизни, какая дура! Надеюсь, она не сбежит до утра. Должен же кто-то убирать за шлюхами. Иначе опять мне придется. Это отвратительно, просто ужасно – ненавижу тряпки!
СЦЕНА 4
АНЖЕЛИКА, ШОТЛАНДЕЦ, МОНИК, САНТА
Анжелика в кабинете Шотландца на самом верхнем этаже «АТОМНОЙ СТАНЦИИ».
Шикарный кабинет со шкурами зверей на полу, на стенах и потолке, диваны из кожи аллигаторов. Он – владелец гей-борделя по кличке Шотландец. Одет в стильный килт и твидовый пиджак. Аккуратно причесан: у него прелестные напомаженные усы, седеющие кудри, резная борода и трубка во рту. Рядом стаканчик с двойным бренди. Он плюёт в потолок, раскуривает трубку.
ШОТЛАНДЕЦ. Вы кто?
АНЖЕЛИКА. Я? (голос её дрожит) Анжелика. Я... на работу.
ШОТЛАНДЕЦ. (выпивает, раскуривает сигару) Итак, что вас сюда привело, молодая леди?
АНЖЕЛИКА. Жестокая судьба, мой господин. Мир жесток – мне хочется работать, трудиться в поте лица.
ШОТЛАНДЕЦ. Интересно, зачем?
АНЖЕЛИКА. Деньги, сэр. Все дело в деньгах. У меня их нет, но они мне очень нужны. (пауза – сэр молчит, курит молча) Очень-очень.
ШОТЛАНДЕЦ. (зевает) Зачем?
АНЖЕЛИКА. Чтобы тратить, сэр. На безвкусные безделушки, тряпьё и дешевые удовольствия. На что-то шикарное и стоящее я никогда не заработаю, это очевидно. (сэр курит, смотрит ей на грудь) Тратить, чтобы жить и радоваться жизни, сэр. Зачем ещё деньги?
ШОТЛАНДЕЦ. (воодушевившись) Хорошо, я понял. Называйте меня «Босс». Просто Босс.
АНЖЕЛИКА. Как прикажете, мой господин и повелитель. (пауза.) О! (Шотландец меняется в лице и уже готов взорваться) Босс! Просто Босс. Как прикажете. (пауза) Деньги-то у вас есть?
ШОТЛАНДЕЦ. (закуривает) Что бы там ни было, судьба привела вас по адресу. Выпью за вас. (допивает бренди) Нам как раз нужна девушка такая как вы. Тихая, скромная, нуждающаяся... Симпатичная, и, как говорят деревенщины, не без червячка. У которой, знаете, страсть к моющим средствам и всему такому... (погладил усы) Ну, вы меня поняли. Которая жить не может без уборки. Безупречная чистота – вот всё, что от вас требуется. Девственная чистота... Ну? Давайте проверим, есть у вас страсть к протиранию и девственной чистоте... (пауза, босс внимательно рассматривает Анжелику) Встаньте. (подходит сзади, ощупывает её ягодицы)
Анжелика прикрыла глаза: ее слегка пошатывает от прикосновения мужественных рук Босса.
ШОТЛАНДЕЦ. Ну? (даёт хлёсткую затрещину по заду) Справитесь?
АНЖЕЛИКА. Мыть-протирать! Я всё умею, сэр... Босс. Хотите покажу?
ШОТЛАНДЕЦ. Ещё бы!
Шотландец присаживается на край дубового стола и закуривает. Анжелика бледнея и краснея точно девственница делает шаг навстречу и распахивает свой легкий плащик. Там ничего нет кроме чулок: трусы она потеряла ещё на лестнице. Шотландец роняет сигару, поправляет свои шикарные лоснящиеся усы, щиплет бороду. Анжелика встает на колени, подползает ближе к боссу, кладёт его мохнатую ладонь себе на грудь. Она дрожит всем телом, прямо вибрирует. У босса под шотландской юбкой аж привстало.
АНЖЕЛИКА. Я очень хорошо протираю – лучше меня никто не протрёт! Больше всего в жизни я люблю протирать. Больше ничего не умею, но протираю отменно…
Она опускает его ладонь всё ниже и ниже, сжимает её между ног – у Шотландца сильно встало, он подходит ближе и упирается своим огромным членом ей в грудь, крепко целует её в шею и лицо, оставляя смачные засосы на нежной девичьей коже.
ШОТЛАНДЕЦ. Поверю вам на слово. Жду-не дождусь увидеть сверкающую чистоту! Я должен зачитать вам Устав «АТОМНОЙ СТАНЦИИ», но, думаю, с этим Санта справится гораздо лучше. А я проведу для вас краткий инструктаж по технике безопасности на «АТОМНОЙ СТАНЦИИ». (поворачивает Анжелику задом, наклоняет над дубовым столом, сам пристраивается сзади) Вы удивительная работница – понимаете с полуслова. Такие нам нужны. (Анж смеется, убирает плащ и расправляет белоснежные ягодицы) Вы девственница? Откуда вы такая? Можете приступать к своим обязанностям прямо сейчас. Здесь вчера была вечеринка – пол весь вымок, потолок едва не обвалился на головы гостей. Это было ужасно. Нужно здесь убрать. Я вам даже немножко помогу – морально, конечно. С остальным, я уверен, вы справитесь и сами. С вашими способностями, с вашей проницательностью, я бы даже сказал проникновенностью... (длинный язык босса спускается на самое дно глотки Анжелики)
Босс за разговором активно ей вставляет. У Анжелики глаза на лоб лезут, она все хочет повернуть голову и посмотреть, что он там прячет под своей шотландской юбкой, но босс не промах, он схватил ее за гриву светлых волос и что есть мочи обрабатывает её в зад – только искры летят.
АНЖЕЛИКА. Ка-а-ак же так?..
ШОТЛАНДЕЦ. Сейчас это не важно. Надо всё вытерпеть, куколка. Это несложно, наш человек вас обучит. Уж он своё дело знает.
АНЖЕЛИКА. Да, сэр. Босс! Просто прекрасно, что есть такой че...эээловек.
Шотландец ставит ее на колени перед собой, Анжелика от удивления раскрывает рот. Босс не долго думая вставляет ей в рот, продолжая интимное знакомство с новой работницей.
ШОТЛАНДЕЦ. Не обязательно обращаться ко мне так официально, я всё-таки не фараон египетский – я поскромнее. (откидывает юбку, стряхивает сперму девице в рот, сам закуривает сигару, возвращается в свое кресло, кладет ногу на ногу прямо на стол) Поздравляю, вы приняты. Судя по всему, вы блистательная работница – заходите почаще. Форму найдете в шкафчике – переодевайтесь немедленно. Прямо сейчас! Посмотрю на вас: как вы проворны. Считайте, это ваше первое задание.
Анжелика глотает сперму, едва не давится – слезы брызнули из глаз. Она лезет в шкаф. Там висят несколько полосок латекса – короткое платье, чулки и метёлка для пыли.
ШОТЛАНДЕЦ. Вот всё, что может понадобиться для исполнения ваших святых обязанностей.
АНЖЕЛИКА. (осматривает куски латекса, которые мало похожи на одежду) Это... всё?!
ШОТЛАНДЕЦ. Остальные принадлежности найдете на полочке в уборной. И не смотрите на меня так – я не картинная галерея. Ну! Переодевайтесь. Живо, живо! У вас не так много времени, не стойте без дела, меня это бесит. Я не плачу бездельникам! «АТОМНАЯ СТАНЦИЯ» – это мой дом и здесь все работают. Кроме меня, естественно. (попыхивает сигарой) Скоро придут гости, шум поднимется страшный – будьте готовы. Все должно ослепительно сверкать. Я лично приду проверить. (отходит к окну – курит, смотрит на строительные работы: внизу прокладывают шоссе, часть дороги разрушена - там глубокие ямы и рытвины) Только не думайте, что я взял вас на работу за ваши красивые глазки и симпатичную рожицу. Это большой плюс, но уверяю вас, работать придется много – днём и ночью. Особенно ночью. Сверхурочные мы не платим. Естественно! Сумма фиксированная, больше, чем положено не даём. Итак, я считаю, слишком много для глупых куриц. Впрочем, вам иногда будут перепадать чаевые от гостей, если вы будете обаятельной и улыбчивой курочкой. Но с вашей противной рожей, маловероятно... (он подходит к Анжелике сзади, засовывает два пальца ей в зад и проворачивает – пока пальцы поворачиваются, глаза Анжелики вылетают из орбит) Вы же девочка, а здесь кругом одни «са-ааадомиты». Если только вас попросят сделать что-нибудь из ряда вон... (он изображает как засовывает кулак ей в пах и проворачивает) Но не могу утверждать, что вы справитесь с этой задачей – здесь поможет только опыт. Я вижу, вы способная, быстро схватываете, а главное... глубоко. (он вынимает руку из аналов девушки и протирает белоснежным платком, который тут же бросает на ковер) Подберите. Вымойте ковры. Ну! Поживее. Какая-то вы дохлая. Мало каши ели? У нас на завтрак овсянка только для служащих и бесплатное молоко – за вредность. Хотя какая там вредность. Для многих эта работа – мечта всей жизни!
Сэр смотрит на Анжелику сверху вниз. Курит трубку.
ШОТЛАНДЕЦ. По-моему, самое время ознакомить вас с Уставом «АТОМНОЙ СТАНЦИИ».
АНЖЕЛИКА. Да, сэр, как угодно, сэр. Я буду только рада. (Анжелика отвешивает боссу поклон – и как бы между прочим наклоняется, сверкая сочными ягодицами) Я готова на всё только бы остаться.
ШОТЛАНДЕЦ. Вот и прекрасно. Ты сказала волшебное слово – я буду так добр и отвечу тем же. (пыхтит сигарой, ставит перед ней сапог) Чтобы не терять время даром, почисти это, пока я буду зачитывать наиболее важные положения Устава.
Сэр улыбается, достает из пиджака позолоченный блокнот с печатью и, приосанившись читает из блокнота. Анж тем временем чистит сапоги. Рука босса опускается на её жадный до удовольствий зад.
ШОТЛАНДЕЦ. Так вот... «АТОМНАЯ СТАНЦИЯ» является закрытым Клубом.
Анжелика упорно натирает сапоги. Ее интимные органы соприкасаются с выступающим краем софы, она сама не замечает как возбуждается – чем усердней трёт, тем сильнее её возбуждение. Сэр это конечно замечает, улыбается, но помочь ей не торопится.
ШОТЛАНДЕЦ. «АТОМНАЯ СТАНЦИЯ» является некоммерческой организацией: мы не делаем деньги на своих Членах. (пыхает сигарой) Членские взносы и прочая возможная выгода идут на развитие Клуба и привлечение новых молодых Членов и их супругов.
ШОТЛАНДЕЦ. (меняет положение своего сапога по отношению к Анж) Девиз Клуба: Sol lucet omnibus. “СОЛНЦЕ СВЕТИТ ДЛЯ ВСЕХ” – чтобы ты понимала.
ШОТЛАНДЕЦ. Уважительное отношение к Членам Клуба, кандидатам в Члены, Уставу и традициям Клуба, любому желанию и прихоти достойных Членов является обязательным. Желание Члена – ЗАКОН.
ШОТЛАНДЕЦ. Все решения Клуба принимаются на членских собраниях. Решения считаются принятыми, если набрано минимум 2/3 голосов Членов Клуба. Правление Клуба имеет право наложить Вето на решения, принятые на общем голосовании. (пыхает сигарой, пристально смотрит на Анж, перелистывает страницу) Решение о принятии в Члены Клуба выносится на закрытом собрании Членов Клуба, которое мы именуем Симпозиум.
ШОТЛАНДЕЦ. Правление – это Я и все официальные Члены «АТОМНОЙ СТАНЦИИ». Мы одна семья. (поправляет свой член) Члены моей семьи могут появляться в Клубе инкогнито, когда и где захотят, особенно, когда их никто не ждет. Члены Правления в праве остановить любое мероприятие Клуба на любой его стадии, если посчитают это необходимым и уместным. Члены правления обладают неограниченной властью в помещении Клуба и на всей территории «АТОМНОЙ СТАНЦИИ». Они не должны злоупотреблять этой властью. Все прочие Члены и Гости должны немедленно подчиниться или покинуть территорию «АТОМНОЙ СТАНЦИИ».
Сэр подставляет другой сапог. Анжелика трет сапог босса, всё больше возбуждается.
ШОТЛАНДЕЦ. Положение относительно Гостей Клуба. Гостями считаются люди, приглашенные действующими Членами Клуба. Гостями могут быть как мужчины, так и женщины старше 16 лет. Гости могут присутствовать только на открытых встречах Членов. Гости не имеют права действовать и высказываться от имени Клуба и принимать участие в закрытых мероприятиях. На территории Клуба Гости находятся во владении его Членов и обязаны беспрекословно подчиняться любому желанию Членов «АТОМНОЙ СТАНЦИИ».
Анж так неистово полирует сапог босса, что лицо ее покрывается испариной, а любопытные руки скользят всё выше и выше, пока не скроются под шерстяной юбкой.
ШОТЛАНДЕЦ. Положение о Членах клуба и Кандидатах в Члены. (бьёт Анж по рукам – она скользит вниз и снова полирует сапог) Кандидат – постоянный гость, который хочет по своим личным причинам стать Членом Клуба. Никакое звание и никакой прежний образ жизни не может стать препятствием для кандидата стать полноправным Членом «АТОМНОЙ СТАНЦИИ». Отмечу, что во время испытательного срока Кандидаты в Члены подчиняются регламенту и обладают правами Гостей, и за редким исключением могут посещать закрытые мероприятия и Симпозиумы под надзором ответственных Членов. Кандидаты не обладают властью Членов – они сами во власти Членов. Жестоко, но справедливо.
Анж облизывает сапоги и целует колени босса, скользит всё выше.
Он хватает девку за волосы, чтобы остановить беспредел.
ШОТЛАНДЕЦ. Слушай дальше, моя маленькая шлюха. Для вступления в Клуб кандидат должен быть старше 18 лет и строго соблюдать Устав и правила Клуба, а также ему необходимо получить более 2/3 голосов на собрании Клуба и оплатить членский взнос. Кандидат обязан появляться на открытых встречах, а Члены Клуба общаться с кандидатом, постепенно формируя своё мнение о возможности вступления кандидата в Клуб. Через 1-3 месяца Кандидат, при отсутствии каких-либо причин, препятствующих вступлению, торжественно принимается в Члены Клуба на закрытом собрании. После чего Кандидат получает желанную власть и полную свободу действий на территории «АТОМНОЙ СТАНЦИИ». К слову отмечу, что кандидат в Члены может быть и моложе 18 лет при условии, что к нему приставлен ответственный Член. Но несмотря ни на что, он не сможет стать полноправным Членом «АТОМНОЙ СТАНЦИИ», пока не достигнет совершеннолетия.
ШОТЛАНДЕЦ. Член Клуба обладает неограниченными возможностями на территории Клуба. Конфликты между Членами Клуба недопустимы и караются законом строго внутри Клуба.
Босс ставит Анж на колени, обходит ее сзади. Ласкает ягодицы и продолжает читать Устав.
ШОТЛАНДЕЦ. Совершенно запрещено на территории «АТОМНОЙ СТАНЦИИ»: оскорбление и оскопление Клубной символики, Устава, идей Клуба или его Членов. Порочить репутацию Клуба недостойным поведением вне стен «АТОМНОЙ СТАНЦИИ». Использовать "площадку" Клуба для собственных целей, не связанных с основной деятельностью Клуба. Какие-либо противоестественные действия по отношению к женам (подругам), в том числе бывшим, Членов Клуба, которые могут быть истолкованы как нарушение интимного пространства. Замечу, что если эти действия приятны и желанны подругам и женам – это не в счет и регламент теряет силу. Территория Клуба – территория свободной любви и каждый вправе делать, что изволит... Как, с кем, когда и куда позволит.
Анж совсем потеряла голову, она целует руки Шотландца, не в силах бороться с естеством.
Босс не сопротивляется, а только дразнит Анжелику своей безответной холодностью. Слегка отпихивает её.
ШОТЛАНДЕЦ. Условие отлучки из Клубного общества: кратковременная отлучка может быть основана на частных потребностях Членов с разрешения правления по уважительной причине или крайней нужде.
ШОТЛАНДЕЦ. Член Клуба исключается при повторном нарушении Устава Клуба. Член Клуба исключается при неуплате членских взносов течении двух кварталов при отсутствии уважительной причины. Но! Личные причины и положение активного Члена Клуба может быть пересмотрено на Симпозиуме с согласия правления Клуба.
ШОТЛАНДЕЦ. Вот и все основные положения нашего Устава. Ты должна их соблюдать и следить, чтобы все прочие Члены и Гости вели себя соответствующим образом. Если кто-то уклоняется от Устава, ты как верная жрица Чистоты должна немедленно донести мне. Или на крайний случай Санте, если я не доступен.
Анжелика недоумевающе кивает.
ШОТЛАНДЕЦ. Это всё. (сэр легонько отпихивает Анж ногой – она падает перед ним на ковер) Теперь ступай.
АНЖЕЛИКА. Я готова, сэр. Босс! У меня просто нет выбора – я уже полюбила вас, никто еще не был так добр ко мне. Вы меня от смерти спасли! Теперь у меня нет выбора: служить вам – щедрому и всемогущему или просить милостыню! Просить-то я не умею, зато давать...
ШОТЛАНДЕЦ. (возвращается за стол) А давать?
АНЖЕЛИКА. Да. Ещё раз да! (падает на колени, ползет к ногам босса) Когда нет выбора, остаётся только давать.
ШОТЛАНДЕЦ. Боже мой, вы рождены для Любви! (опрокидывает её на спину, задирает и без того короткое платье – Анж без трусиков) Когда нет выбора, это очень хорошо: ничто не сможет отвлечь вас от работы, так ведь? Только ничего не бойтесь – в нашем клубе одни мужчины, они любят только других мужчин. Вы как женщина им совершенно не интересны, так что не стройте иллюзий.
АНЖЕЛИКА. Но... вы-то не... как же?...
ШОТЛАНДЕЦ. Не надо мечтать! Нам нужна работница, а не шлюха. Шлюх здесь и без вас хватает. Мы же не можем взять красивого мальчика и заставить его мыть пол, правильно? А вы... (раскуривает сигару) Вы нам очень подходите. Было бы ужасно смотреть, как унижается мужчина. Понимаете, о чем я? У нашего клуба особая политика, поэтому мне приходится идти на риск, принимая на работу таких как вы... Женщин. (пауза) Ну? Могу я на вас положиться?
АНЖЕЛИКА. (поправляет грудь, становится на колени перед Боссом) В деле чистоты вы не найдете никого лучше меня, уверяю вас, сэр! Босс! Я буду тереть пол, пока всё не перетру. (трет ему икры, пока его огромный член не встанет и не вылезет из-под юбки и не прострётся у неё над головой)
ШОТЛАНДЕЦ. (подходит к ней с пудреницей и припудривает груди) Это очень хорошо, моя ягодка. (целует в ее засос так крепко, что у Анж едва не треснуло латексное платьице) Оставьте свой паспорт и деньги – так надежней. Вы можете обронить и потерять – по глазам вижу. Приступайте к работе прямо сейчас. Зарплата каждую неделю в послеобеденный час – умоляю, не проспите, иначе денег не получите. По любым вопросам уборки и денежного вознаграждения обращайтесь к Санте. Найдёте его в уборной или гримерных комнатах. Санта очень приятная, из старейших артистов нашего клуба. Она даст вам задание. Ну, теперь ступайте – мне нужно побыть одному. (поправляет член под юбкой) Я очень рад, что вы теперь с нами. Я проверю вашу работу чуть позже и обещаю вас достойно наградить. Чтобы вы по дому не соскучились. И не грустили. Не надо грустить. Это страшный грех. Мы – индустрия развлечения, наша особая миссия – сделать жизнь человека лучше, насыщенней, полнее.
АНЖЕЛИКА. Босс! У меня небольшие личные проблемы. (долго ждет, когда босс на нее посмотрит) Любовник жестоко надругался надо мной, сжег документы, украл все деньги, избил и выставил из дому. У меня совсем ничего нет, даже нечего оставить вам в залог. Я одна, совсем одна. Без работы я просто умру! Можно я буду работать и ночевать прямо здесь, на минус первом этаже?
ШОТЛАНДЕЦ. Надругался? Жестоко, говорите? Хм. (незаметно улыбается, закуривая трубку) Какой зверь, а! (курит) Вам можно всё, моя милая. Вы всё поняли про свои обязанности? Вот и славно. Теперь уходите и чтобы мы вас не видели и не слышали, особенно по ночам. Ваше место внизу. Подвал на минус первом этаже. До скорого!
АНЖЕЛИКА. Какой вы добрый! Я буду счастлива работать на вас. Буду впахивать день и ночь – тереть, пока всё не перетру. Уж поверьте!
ШОТЛАНДЕЦ. Замечательно. Превосходно! Я вам верю. А теперь убирайтесь. Пошла вон, шлюха.
АНЖЕЛИКА. (бросается на стол) А можно вас обнять? А поцеловать?!
ШОТЛАНДЕЦ. Ой, ну что вы. Идите! Будете плохо мыть – я вас уволю. Так что старайтесь, милая, старайтесь. Вы мне симпатичны – я верю в вас.
АНЖЕЛИКА. О, какой вы добрый, Босс! Я буду работать день и ночь, день и ночь... впахивать в поте лица!
ШОТЛАНДЕЦ. Вот это правильно. Ступайте. (попыхивает сигаретой, смотрит в окно) Ступайте. Впахивать.
Анжелика не уходит.
Шотландец смотрит на ее лицо с нарисованными угольно-черными глазами, с ягодно-красными губами, в коротком платье из латекса. Его член встает и выглядывает из-под шотландской юбки. Анж это замечает, она не в силах сдержаться, испускает короткий смешок.
ШОТЛАНДЕЦ. (дает ей хлесткую пощечину) Да как ты смеешь, потаскуха?! Насмехаться над боссом – я тебе покажу!..
Он валит ее на пол и насилует до потери пульса прямо в зад.
Анжелика сопротивляется – боссу это явно нравится.
Насилие длится недолго – Анж с трудом выговаривает: «Спа-ааа-сибо»,
поправляет платье и ковыляет вон.
АНЖЕЛИКА. (выходит из кабинета и поскорее закрывает за собой дверь) Господи боже, на что я подписалась? Да здесь заебут! (она красит губы поярче, пудрит груди) Но надо признать – так меня давно никто не имел. Интересно, а Питера он тоже «это самое»...
Санта все это время подглядывал через дырочку в стене туалета за тем, что творится в кабинете Шотландца. Она изучила новую работницу стоя на табурете. Санта видит девушку в коридоре, слышит обрывок ее речи и отзывается с добротой невинной простушки-монахини.
САНТА. Не приведи господь! (читает молитву вслух) Ты новая горничная, верно? Идём со мной золотая моя, я тебе здесь всё покажу.
Санта направляется в уборную, Анж идет следом.
ГОЛОС ШОТЛАНДЦА. (в коридоре) Моник! Зайдите ко мне!
Мимо Санты и Анж вышагивает высокий транс в зеленом трико и огромных крокодиловых туфлях с подсветкой. Оборачивается, чтобы получше рассмотреть новенькую горничную, затем исчезает в кабинете босса.
АНЖЕЛИКА. (провожает Моник взглядом) Это ещё кто?..
САНТА. (Анжелике) А это Моник, любовник Босса. Продаёт страп-оны и разные игрушки с подвального склада. С виду неприступен и суров, но в общем, очень душевный малый.
АНЖЕЛИКА. Мне показалось или он... девушка?
Санта улыбается ей, ничего не отвечает, исчезает в уборной. Анжелика идёт следом.
* ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ *
...