Идан начинал терять терпение, и это было заметно. Прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как ренегат поселился в обители, а толку от него не было никакого. Студеника изворачивалась, как могла, объясняла, что без магии добиться быстрых результатов непросто, что пришелец ей по-прежнему не до конца доверяет, несмотря на то, что она проводит с ним дни и ночи напролет. Но с каждым разом ее аргументы воспринимались старейшиной с возрастающим раздражением.
- Знаешь, сестра, - сказал он ей как-то вечером, поймав по дороге к комнате Колдуна, - у меня создается впечатление, что это чужак очаровывает тебя, а не ты его.
Студеника скривилась, стараясь выразить всю гамму презрения на своем лице. Получилось неплохо.
- Старейшина, я повидала достаточно магов и простых смертных на своем веку, чтобы пресытиться такими вещами. Но я ведь должна играть правдоподобно, не так ли?
Идан только сверкнул глазами и бросил ей через плечо, удаляясь по своим делам:
- Не увлекайся.
Его предупреждение сильно запоздало.
Сначала чародейка воспринимала принудительные визиты к Колдуну, как нудную и бесполезную обязанность. Что-то было в нем, что ее привлекало, но толку от бесконечного сидения рядом с угрюмым отступником было мало. Потом, после того случая, когда он вдруг рассказал ей о своем детстве, она почувствовала некоторый интерес. В следующий раз он сам заговорил с ней. И уже через короткое время Студеника вовсю использовала свое «тайное поручение», чтобы только попасть в заветную комнату.
Такое было с ней впервые. Нет, конечно, ей нравились и другие мужчины, с кем-то она оставалась и на более продолжительное время, чем на ночь. Но все-таки это было не то. Не просыпался в ней тот интерес, который вызывал у нее Колдун. И не было такого желания стать ближе. Все было иначе. Все было по-новому. Она и не думала, что такое может случиться, ведь ей казалось, что за такую продолжительную жизнь она успела увидеть уже все.
Но, возможно, ее манил охотничий азарт. Прошлые фавориты Студеники обычно сдавались без боя. А вот Колдун, казалось, вовсе игнорировал ее красоту, шарм и прочие достоинства. Она была для него просто невольным собеседником в заточении, как если бы их заперли в одном тюремном подвале. Что, в общем, было не далеко от истины.
Но именно это ей в нем и нравилось.
В этот вечер, придя к Колдуну, чародейка застала его за странным занятием. Приложив ладонь к ставням, он сосредоточенно что-то шептал, а другой рукой чертил на поверхности дерева все те же таинственные символы. Дождавшись, пока он закончит, Студеника спросила:
- Что ты делаешь?
- Открываю окно, - просто ответил Колдун.
- Это я вижу… - она подошла ближе. – Но зачем? Ты все равно не сможешь бежать. Здесь до земли не меньше двадцати футов.
- Точно, - кивнул Колдун, прикладывая ухо к деревянным ставням и внимательно вслушиваясь, - а еще снаружи оно заколочено досками. Слушай.
Он поднял руку, призывая к тишине. Студеника прислушалась. Через несколько секунд она услышала с улицы слабый треск, будто в окно ударила ветка. Маг удовлетворенно хмыкнул, выпрямился и толкнул ставни. Они поддались. И комнату залил серебристый свет полной луны. Вместе с ним в помещение проник зимний крепкий холод, а за холодом просочились неуловимые запахи, которых всегда так не хватает взаперти и которых почти не замечаешь на воле.
Студеника приблизилась к Колдуну и встала с ним рядом. Он посмотрел на нее и улыбнулся.
- Простейшее заклятие взлома. Но работает всегда безотказно.
- К тебе вернулась Сила, - сказала она, улыбнувшись в ответ. После той схватки с некромантом и такой долгой неподвижности его внутренние запасы были близки к нулю. Тело нуждалось в восстановлении, и все силы уходили только на это. А теперь он снова мог колдовать. И пусть это было простейшее заклинание, которое легко давалось даже детям, она разделяла его радость. Для мага не было ничего страшнее, чем потерять Силу. Даже если не навсегда. Это все равно, что на какое-то время перестать дышать.
- Да, - откликнулся он и с тоской перевел взгляд на расстилавшийся внизу пейзаж. – Красиво, правда? – Она кивнула. - За время, проведенное здесь, я уже забыл, как выглядит небо. А почему-то его не хватает. Кажется, что мало воздуха, если неба не видно.
Он замолчал, вглядываясь в зимнюю ночь. Пейзаж, и правда, был красив. Заснеженный склон холма, на котором возвышалась обитель, плавно стекал вниз, в долину. Далеко впереди, на юге, виднелись городские стены, тысячи светлячков танцевали на них, а купола Храма Святой Вальпургии в лунном свете казались волшебными. На восток и запад, сколько хватало глаз, тянулись бескрайние поля. А дальше, за городом, начинался лес, и где он заканчивался, не было видно. И между деревьями вилась ниточка Северного тракта, но отсюда ее тоже было не разглядеть.
- Я пришел вот оттуда, - Колдун указал на север, - из-за лесов. Дальше по тракту изредка встречаются постоялые дворы, и маленькие деревушки жмутся к берегу реки. Эта дорога опасна. Но когда-то, еще мальчишкой, я мечтал, что пройду ее от начала до конца. И я один буду знать, откуда и куда она ведет.
Он улыбнулся вновь, но улыбка вышла болезненной и горькой.
- А я всегда мечтала увидеть горы, - сказала Студеника, поежившись от холода, - но так пока и не довелось.
- Горы к востоку отсюда, - откликнулся он, - очень далеко… Если бы я мог тебе их показать, тебе бы понравилось.
Она не ответила, собираясь с силами, чтобы задать вопрос, который давно ее мучил.
- Колдун, скажи… а Источники неисчерпаемой Силы, какие они?
Студеника посмотрела на него. В лунном свете профиль Колдуна казался бесстрастным, и она подумала, что он снова не ответит. Он молчал достаточно долго, но, казалось, вовсе не потому, что сомневался: стоит ей рассказывать или нет. Просто пытался подобрать слова. И через некоторое время он все-таки заговорил:
- Представь себе водопад, ревущий поток воды, который падает с огромной высоты. Его струи способны пронзить вепря, его холод кажется страшнее самой морозной зимней ночи. Его мощь пугает и притягивает одновременно. Но если ты решишься и встанешь под этот водопад, он не причинит тебе вреда. Ты не почувствуешь ни боли, ни страха, только огромную силу. Вы станете одним целым, неразделимым Творцом и Разрушителем, вы вместе сможете создать и уничтожить мир, дать и отнять жизнь. Ты станешь всем, чем мог стать, ты станешь лучше, чем можешь быть. Если в мире и есть что-то прекраснее этого, я не знаю такой вещи.
Пока Колдун говорил это, его голос стал другим, он будто сам по себе наполнился Силой, осанка стала прямее, взгляд ярче, жесты увереннее. Он больше не походил на того загнанного и обреченного человека, которого Студеника увидела в их первую встречу. Теперь она видела перед собой истинного мага, мастера проклятий, Колдуна с большой буквы. Он снова посмотрел на чародейку и улыбнулся.
- Я хочу увидеть их, - сказала она так тихо, что едва можно было расслышать.
- И потом рассказать Идану? – спросил он с горечью.
Она покачала головой и отошла от окна. За ее спиной он захлопнул ставни. Тонкая связь, которая уже почти возникла между ними, растаяла, как призрак в первых лучах солнца. И несмотря на то, что окно было снова закрыто, сейчас Студеника ощутила невыносимый, пронизывающий насквозь холод. Он не верит ей. Как бы она ни старалась. Просто потому, что думает: она каждую кроху новых знаний готова разделить с Иданом. Конечно, раньше так и было, но теперь… теперь ей хотелось только одного – бежать отсюда, куда глаза глядят. И бежать не одной. Вот только на этот раз все было не так, как она привыкла, и не так, как она хотела.
- Я вернусь утром, - бросила она, вместо ответа. – Отдыхай.
Но уходить Студеника не спешила.
Колдун молчал, и она чувствовала его тяжелый взгляд на своей спине. И под этим взглядом она медленно направилась к двери.
- Постой, - окликнул ее Колдун, и в его интонации сквозило напряжение. Студеника остановилась. – Ты готова отправиться к Источникам и больше никогда не возвращаться сюда?
- Да, - ответила чародейка.
- Разорвать все нити, которые тебя связывают с прошлым, сжечь мосты, отказаться от всего, что окружало тебя всю жизнь, чтобы стать Свободной?
- Да, - повторила она.
- И ты готова разделить эту Силу со мной? – тихо спросил Колдун.
И вот тогда Студеника обернулась. Колдун смотрел на нее не мигая, прямо и испытующе. Он только что предложил ей бежать. Предать Общину, предать Круг, оставить позади братьев и сестер и уйти туда, где надежные стены уже не будут залогом безопасности. А еще он предложил разделить с ним Путь, по которому каждый из них так долго шел один. Студеника молчала, она еще могла отказаться.
Между ними не было ничего общего. Он вырос там, на свободе, среди диких лесов, мстительных людей и жестоких законов мира. Она жила в стенах обители с тех пор, как ее наставница, Лесана, и ее соратники основали крепость на холме за городом. Он делал только то, что считал нужным, и после смерти учителя не подчинялся более никому. Она привыкла выполнять приказы Главы Круга и безжалостно уничтожать врагов Общины. Он боролся за свою свободу. Она жила идеей общего блага для всех магов, которое обязательно наступит, когда все они встанут под знамена обители. И там, в неизвестных землях, куда Студеника выбиралась, всегда зная, что ей было куда возвращаться, теперь придется полагаться на чутье человека, который знает, чего ждать от этих мест.
Уничтожить все, уйти, бежать… Это казалось глупым и безнадежным планом до появления Колдуна в жизни Студеники. Теперь безумием было бы отказаться от этого и плыть по течению. Что здесь у нее было? Идан, который поглядывал на нее, точно стервятник на умирающего снежного барса? Собратья, каждый из которых в тайне считал, что он достоин власти больше других? Мифическое общее благо? Ничего у нее здесь не было. А если они останутся здесь, то очень скоро старейшина потеряет терпение, и Колдуна просто убьют. Против целой Общины он не выстоит. Даже если Студеника будет биться на его стороне, все равно – двое магов против нескольких десятков…
И тогда Студеника в третий раз сказала:
- Да.
- Иди сюда, - произнес он мягко и улыбнулся.
И это был первый раз, когда она подчинилась.
- Я надеюсь, ты не передумаешь, Колдун? – спросила Студеника, блаженно жмурясь, в мигающем свете лампады. Ее голова покоилась на его плече, и золотистые блики танцевали в белокурых локонах женщины.
- Нет, разумеется, - откликнулся он, осторожно убирая с ее лба мокрые пряди. – Ты можешь для меня сделать кое-что?
- Могу, - она улыбнулась.
- Называй меня по имени. Меня зовут Златозар.
Умирающие синеватые язычки пламени в последнем усилии обгладывали прогоревшие поленья. В их сумрачном, зловещем свете три белых шрама на запястье Колдуна выделялись особенно четко. Он получил эти отметины много лет назад, в ту ночь, которую старался никогда не вспоминать. В ту самую, когда ему впервые пришлось делать выбор между тем, что хотел он, и тем, что требовала от него Сила. Порезы уже давно не кровоточили, но порой все равно отзывались ноющей болью. Такие раны не заживают до конца, от них всегда остается след. Как от магии, как от проклятья.
Вечное клеймо памяти.
А он желал обо всем забыть.
Чернава ушла и больше не показывалась ему на глаза. Он был рад этому. Так было намного проще вычеркнуть ее из памяти, из сердца, из жизни. Вырвать, растоптать, уничтожить.
Колдун перестал появляться в деревне. Дни напролет он проводил в лесах, разыскивая последний уснувший десятилетия назад Источник неисчерпаемой Силы. Другие шесть ему удалось найти достаточно быстро, а вот седьмой он никак не мог обнаружить. Он только знал, что это место было где-то за болотом, но вот где? Болото водило, оно издевалось над Колдуном, дразнило неясными вспышками и снова угасало. А он все бродил и бродил по нему, как потерявший дорогу путник, увязавшийся за блуждающим огоньком.
Дни складывались в недели – одну, две, три… Осень задержалась в своих владениях, не желая уступать престол зиме, и, вместо пушистого снега, с неба лил бесконечный холодный дождь. Селяне теперь предпочитали проводить время под защитой уютных стен своих домов. Колдуну это нравилось: никто не мешал ему заниматься магией. А дождь – что с того? Он был таким же надежным союзником, как глухие чащобы и непролазные болота, укрывавшие его от любопытных глаз. И только вороны могли видеть одинокую темную фигуру, скользящую между голых деревьев.
В погоне за седьмым Источником он не думал о Чернаве, не вспоминал о ней. И блаженное забвение подстегивало его еще сильнее. Лишь иногда, когда усталый и голодный Колдун снова возвращался в свой одинокий дом на отшибе, в нем просыпалось нечто, похожее на сожаление. Но с каждым днем оно ослабевало.
Лес открывал Колдуну все новые и новые тайны, уводил его все дальше от мира людей. И вот однажды, в один из бесконечных осенних дней, блуждая в самой дикой и темной чаще, он ощутил нечто, чего никогда прежде не ощущал в этих местах. Это был Зов Силы – но какой! Казалось, где-то поблизости разверзлась огромная колдовская воронка, до краев наполненная энергией. Раньше он никогда не чувствовал… Или чувствовал, но забыл?
Колдун отправился на Зов. Источник (а он был уверен, что звал его именно Источник) находился совсем рядом. Чародею казалось, что вот, уже за следующим деревом он отыщет то, что так долго заставляло его бродить в лесной глуши. Нужно было только подойти еще на шаг ближе и тогда…
Внезапно Колдун остановился, будто налетел в полутьме на корень. Видел он, даже в сгущающихся сумерках, прекрасно, а слышал и того лучше. И именно звук заставил его застыть на месте. На прогалине, которую отмечало узловатое дуплистое дерево, кто-то разговаривал. Вернее, он слышал только один голос. Но если человек не был сумасшедшим, то его реплики были частью какого-то разговора. Только вот ответов Колдун не слышал. А в том, что этот человек точно не страдает душевной болезнью, он был уверен. Неслышно, по-кошачьи, проскользнув за дерево, он притаился и стал слушать.
- Ты уверена, что это сработает? – спрашивала Чернава у неизвестного собеседника. – Просто я никогда раньше… Хорошо, если ты мне скажешь, что нужно говорить… Да… Да… Нет… Повтори еще раз, я последнее слово не запомнила… да… И все будет точно так, как ты сказала? Сразу? Ладно… да… спасибо тебе…
Чернава замолчала. Колдун мог поклясться, что слышит чьи-то легкие шаги, но из своего укрытия он так и не увидел таинственного незнакомца, которого почему-то слышала только девушка. Дело попахивало магией, скверно попахивало. Он явственно ощущал чужое присутствие совсем рядом, но не мог понять, кого ему напоминает слабый, удаляющийся сигнал. Впрочем, может, эта Сила исходила от самой Чернавы, раз в девочке проснулись магические способности. На минуту он даже забыл, зачем пришел сюда, и руки непроизвольно сжались в кулаки от злости. Да почему, демоны его раздери, каждый раз, куда бы он ни пошел, ему постоянно поперек дороги попадается эта девчонка? Час от часу не легче! Что она тут, с духами лесными решила поговорить? Да что ей вообще понадобилось в лесу?
С твердым намерением разобраться в этом, Колдун вышел из-за дерева, и Чернава, которая до его появления увлеченно что-то чертила на земле, забравшись в дупло дерева, испуганно вскрикнула.
- Что ты делаешь тут? – сурово спросил Колдун, вновь ощутив забытую злость.
Место Силы было здесь, он чувствовал это. Невозможно было не почувствовать. Именно это высохшее дерево с перекрученными узловатыми ветками было Источником. И на секунду Колдун возликовал. Однако присутствие рядом с местом Чернавы его не радовало совершенно. Ведь она была теперь не просто девочкой, а магом, хотя могла и не знать об этом. И он ощутил нечто вроде укола ревности – это был его лес, его Источники, и чужих здесь не ждали.
- Могу спросить тебя о том же, - откликнулась Чернава холодно.
- Не твоего ума дело, - отрезал Колдун.
- Вот ты и сам ответил на свой вопрос.
- Попридержи свой острый язычок!
- А то что? – Чернава выпрямилась, как стрела. – Убьешь?
- Что тебе понадобилось в дупле? – спросил он, резко меняя тему.
- Белку искала, - съязвила Чернава.
- И как?
- И не нашла.
- Не держи меня за дурака! – не выдержал он и в упор посмотрел на девушку. Она не дрогнула. – Что ты там делала на самом деле?
- От дождя пряталась, - ответила она, стряхивая веточки с волос.
- И специально пришла за этим в чащу леса? – Колдун саркастически поднял бровь.
- А это не твой лес. И если ты не возражаешь, я пойду.
- Я возражаю.
- Тогда останови меня, - Чернава с вызовом посмотрела ему в глаза. – Ну? – Он не шевельнулся. Девушка равнодушно пожала плечами. – Я так и думала.
Она прошла мимо него, подобрав подол платья, чтобы тот не цеплялся за корни, и даже не взглянув в его сторону, направилась в сторону деревни.
- С кем ты здесь разговаривала? – крикнул он ей в след.
Девушка остановилась, резко развернувшись к нему.
- А ты что это, подслушивал? – бросила она с ненавистью, ее глаза горели таким бешенством, что если бы не дождь, лес вокруг нее, наверно, вспыхнул бы.
- Имею право, - парировал Колдун, накинув на голову капюшон, - это моя территория.
- Да что ты? – она вскинула бровь. – Ну-ка посмотрим…
Только годами наработанная реакция спасла Колдуна от того, что случилось дальше. Чернава нахмурилась и, казалось, бесцельно оглядела мокрые деревья за его спиной. Потом внезапно вскинула руку, указав на развесистый дуб вытянутым пальцем, и хрипло выкрикнула несколько слов на языке, который не могла знать. Яркая вспышка Силы опалила Колдуна огненной волной, как тогда, на реке. А потом… он успел изогнуться и выставить над собой зеркальный щит, когда огромная нижняя ветка, толщиной в две человеческих руки рухнула на то место, где он стоял. Натолкнувшись на магическую преграду, ветка с треском сломалась пополам и упала на землю. Дуб почернел, словно из него высосали жизнь. Волна едкого холода отразилась от щита и ударила Чернаву в грудь. Тоненько вскрикнув, девушка упала, но тут же вскочила на ноги.
Колдун замер и быстро погасил заклинание. Казалось, это стоило ему невероятных усилий. Чернава смотрела на него с выражением безумия в глазах. Он выждал еще несколько секунд на случай, если она решится выкинуть какой-нибудь еще фокус, и медленно, как хищный зверь, направился в ее сторону. Девушка побледнела и отступила. Лицо Колдуна было почти зеленым от бешенства, капюшон слетел с головы, когда он творил заклинание, глаза светились красным, и это выглядело страшно.
- Не подходи! – выкрикнула Чернава, она споткнулась о корень и упала на землю, но он продолжал надвигаться на нее, как лесной пожар.
- Ты посмела напасть на меня в моем лесу, - отчеканил он, в его голосе зазвенела сталь. – Кто тебя этому научил?
- Я… я не… - девушка замотала головой и попыталась отползти назад. Дождь заливал ей глаза. Колдун оказался перед ней моментально и рывком поднял на ноги.
- Кто тебя научил? – рявкнул он ей в лицо. – С кем ты здесь разговаривала?
- Отпусти, - прошептала Чернава, ее побелевшие губы тряслись. Она ли это всего минуту назад попыталась его прикончить на месте? – Отпусти меня.
- Кто? – повторил он, даже не делая попыток ослабить хватку.
- Не отпустишь – я ударю тебя еще раз, я знаю, как это делается теперь!
Колдун, не отводя глаз от ее лица, выпустил запястье девушки, но не отошел ни на шаг.
- Кто тебя научил? – спросил он уже тише. – Кто обучил тебя этому языку? И когда ты… поняла?
Но Чернава не отвечала, она только трясла головой и пятилась, как сумасшедшая. В этот момент она очень напоминала Колдуну кликушу Бажену.
- Ты уже опоздал, - сказала она. – Думал, я забыла то, что случилось со мной на берегу? Даже не пытался помочь мне… Поздно теперь.
Колдун отвернулся от нее и подошел к дереву, которое выросло на месте Источника Силы, устало прислонился к нему спиной и закрыл глаза. У него больше не было сил играть с девчонкой в кошки-мышки. Эта идиотка даже не понимала, что только что здесь произошло, понятия не имела, чем все могло закончиться, если бы Колдун в последнюю минуту не взял себя в руки.
Когда он вновь открыл глаза, Чернавы уже нигде не было.
Опустив взгляд, Колдун внезапно увидел символы, которые девушка чертила под деревом до его появления. Дождь пока не смыл узор, и различить знаки было легко. Пробежав глазами по строчке, он остолбенел. Прочел еще раз, водя пальцами по витиеватым символам на земле. Нет, он не мог ошибиться. Не с его опытом, не с его знаниями. Перед ним была аккуратно вычерчена формула Заклятия Возмездия.
- Нет… - прошептал он, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. – Нет…
На минуту ему показалось, что за его спиной раздался журчащий прохладный смех. Колдун резко обернулся, но сзади никого не было. Резко вскочив на ноги, он со всей силы ударил кулаком по стволу ни в чем не повинного дерева, в кровь рассадив костяшки пальцев.
- Нет! – выкрикнул он, распугав сидевшее на ветках воронье. Шум сотен крыльев поднявшихся в воздух птиц и оглушительное карканье заполнили собой все вокруг. Колдун упал на колени, обхватив голову руками. Небо плакало от безысходности, и он плакал с ним вместе.