Юбки длинного изумрудного платья шуршали, когда я шла по аллее сада. После выпавшего дождя я осязала тяжелый, душный, влажный воздух. Веер пришелся кстати: он бабочкой-шоколадницей порхал вокруг моего напудренного лица, чуть освежая прогулку. От высоких лип и дубов на аллею падала блаженная тень. Белки резвились в кронах деревьев, пушили свои хвостики, каждая тщательно прихорашивалась перед другой как самая благородная мадам.
Тайное свидание с возлюбленным было назначено у статуи Аполлона из белоснежного, словно сахар, мрамора. Вздымающиеся с приятным шумом струи фонтана ниспадали крупными круглыми каплями, что переливались как бриллианты в лучах заходящего солнца разными оттенками розового и голубого. Вдалеке послышался мелодичный колокольный звон православного собора. С минуты на минуту милый друг придет на встречу. По соседней аллее прошли два адмирала, оживленно спорившие на французском языке о внутренней политике императора.
Утомившись ожиданием, я присела на белую скамейку с изогнутой украшенной вензелями спинкой и навесом, обвитым цветущим вьюнком. Расправив свои юбки, достала из ридикюля карманное инкрустированное янтарем зеркальце и оглядела свои кудри, собранные в высокую прическу. Удостоверившись, что прическа сохранилась в должном виде, я спрятала зеркальце и заметила высокого молодого господина перед собой. Он был строен, подтянут, бросалась в глаза военная выправка, погоны и рукоять шпаги возле пояса. Но это был не тот господин, которого я ждала увидеть.
- Мое почтение, госпожа Лакина.
Я встала со скамьи. Молодой человек щелкнул каблуками и почтенно кивнул, поцеловав мою руку.
– Разрешите представиться, граф Меликов, друг князя Бронского.
- Чем могу быть Вам полезна, граф?
Мысли путались в голове. Почему Михаил послал сюда своего друга? Мы уговаривались о тайной встрече. Я оглянулась в поисках князя, но не увидела его.
- Мадемуазель, разрешите сообщить Вам неприятную новость…
Граф замялся. Он развернулся ко мне спиной, и некоторое время смотрел на фонтан.
- Елизавета, понимаете… Бронский участвовал сегодня в дуэли…
Голова стала кружиться. Воздуха не хватало, хотелось скорее сорвать корсет и убежать прочь. Меликов обернулся.
- Мадемуазель, Вам плохо? Присядьте, пожалуйста.
Мне оставалось лишь присесть и активнее обмахивать себя веером.
- Граф, прошу, не томите, от ужасного ожидания мне в голову начинают лезть ужасные мысли.
Молодой человек сел рядом со мной. Я вдруг обратила внимание на ярко голубой цвет его глаз. Они еле заметно слезились, уголки рта подрагивали. Позже стало ясно, почему так тяжело давалось ему каждое слово.
- Елизавета, князь Бронский… Скончался. Мы не довезли его до госпиталя. Он…
Дальше я уже не понимала, что говорил граф. Фразы его были скомканные и прерывистые, он учащенно вздыхал и доставал носовой платок. Да и имело ли это какое-либо значение? Михаила больше нет. И здесь, в этом саду, среди скульптур, деревьев, оранжерей, клумб, фонтанов, прудов и случайных прохожих мне стало вдруг так одиноко и тихо. И музыка всего мира остановилась, а краски погасли. И посреди лета для меня настала зима. И я сама превратилась в холодную застывшую статую из мрамора, окропленную не водами фонтана, а солеными слезами.