Одна нога еще движется вперёд,
а вторая - отталкивается от того,
во что уже вступила.
Как бывает плетет свои кружева судьба, вроде бы ни одного узелка, ни с изнанки ни с лица, а узор уже сменили.
Когда перед вами ставят понятные задачи, то вы принимаете и понятные решения, а у нас на работе как всегда: или ты ситуацию или тебя шеф, но кто-то кого-то прикончит. В этот раз, взбалмошный и неорганизованный по своей природе, почти не злопамятный шеф, остро нуждался в документах с мокрыми печатями в шикарном городе Вена. И нужно было ему не через три дня или через пять, а завтра. Просто и душевно – завтра. Сложно сказать по каким именно параметрам для решения задач выбиралась моя кандидатура, но перст судьбы втыкался в меня копьем.
Признавая всю «бесперспективность » выполнения я накидала нужных бумаг в конверт, словно заготовку оливье в эмалированную миску, и на ходу, обсуждая с собой –что же делать, ускакала в аэропорт . Вариант самолет и передача конкурировал с вариантом –уволюсь, к чертовой матери, уволюсь!
Примчалась я в аэропорт мокрая и помятая от волнения. Отягощенная внушительным конвертом; сто долларовой бумажкой для надежности и перспективой неприятностей всем и везде- где то в рукаве болталось еще сотня запасных, но если не попрет, то цифра тут уже не имеет значения.
Аэропорт это такое здание между странами и Небесами, где все наполнено ожиданием вылета или прилета, и исходя из того, что все ожидание проходят через Небеса, то очередь тут прямо в рай для регистрации . Само собой, что ни до кого тут нет никакого дела.
Вдохнув в себя воздух между ярким прошлым и туманным будущим, я сконцентрировала всю внутреннюю энергию прямо по фен шуй, и принялась сканировать биополе каждого входящего.
«Вот она»,- грубо толкнула меня интуиция.
Невысокая, смуглая крестьянским загаром, в сплетенной черной косе и с небесными глазами, она шла между кресел в узких джинсах и майке в облипочку. Легкие сандали шлепали в такт желтому чемодану. Выбрав свободные ряды она неспешно уселась и погрузилась в себя. Ни о какой корректности или соблюдении личного пространства, ни о каком – следующем не могло быть и речи, я тихонько придвинулась к занятому креслу, смерила ее ауру еще раз и вступила плаксивыми нотами:
- Помогите мне пожалуйста, только не говорите" нет", - и скомкано, умеренно посыпая пеплом голову шефа и свою, жалуясь на мировую несправедливость и плохую работу почты, пережевывая окончания и события в узких рамках "сведения чужому человеку" излагаю суть просьбы.
- Я никогда такого не делала, и мне страшно, вдруг что не так,- слабое возражение рассыпается под следующей тирадой
- Никто такого никогда не делал, но ведь у всех люди, как люди. А у меня – шеф, чистый злодей! Он мной распоряжается, как будто я его рука или даже нога, но какое это имеет значение, когда у меня голова на ниточке болтается.- и тут же вытряхиваю содержимое конверта, мелькаю перед глазами бумажками и складываю их обратно, слова летят пулеметной очередью, я вижу победу! и что-то еще, торможу:
-А вы в Вену первый раз?- ровно спрашиваю я, как ни в чем не бывало.
- Та какой в первый раз....Я познакомилась с ним тут, в Украине, мы случайно были в одной компании. Он женат, а я уже развелась, я живу в Праге по три месяца в году, и он приезжает на пару месяцев ко мне,в Винницу. У его немки - трое детей, бизнес, а он глаз от меня оторвать не может. У меня детей нет и быть не может, в первом браке - выкидыш, потом преждевременные роды- мертвый сыночек, потом опять мертвый. Врачи сказали, что уже никогда не будет никого. Думала уже и не жить вовсе, а они советуют - готовьтесь на усыновление. Мой- то не сильно хочет, а я уже вся умаялась. Чернею и жить не могу, а тут Он. Какой? – невероятный, сам не высокий и даже не красавец, но в глазах столько тепла и неба. Мы с мужем развелись-то с радостью: у него секретарша банально беременна,а я ему в самый раз пришлась с честной историей любви... Я ведь все понимаю - как он своих детей бросит? Да и потом я-то не рожу никогда, только любить могу и все. Вот мы так уже три года, я даже не знаю, что это за наваждение, ни на кого другого смотреть не могу, как будто пороблено..
- Но это ж любовь?
- Любовь, - рассыпается она смехом.- я его как вижу,- ничего уже не понимаю. Как он ходит, как говорит, как ест, как прижимается ко мне- люблю и ни о чем думать не могу. Все смеются, что я глупая. А Я? Никогда я не была так счастлива…
Мы еще долго рассматривали историю ее любви, прощались, как подруги, денег она не взяла, и уехала, наговорив мне про счастье тысячу и одну ночь.
Даже я, будучи прокуренным циником всех времен и народов, продолжала глупо улыбаться всю дорогу из аэропорта на работу.
Через месяца четыре раздался телефонный звонок, ехала девочка домой, а на работе шутили:
- О, конверт вернулся, бумерангом?
- Дураки вы все, девочка совершенно счастлива, а вам завидно.
Я увидела ее сразу, моментально, как в прошлый раз, просканировав взглядом. Она теперь была другая - раздавшись в боках, беременная. Невероятно беременная.
- Чудо? ,- сглотнула я слюну
- Поверить не могу,- розовеет в ответ она
- А как он?
- Остался с ними, но я его не виню, мальчикам нужен отец.
- А у тебя кто?
- Девочки... две .- смущаясь добавила она
Мы пили чай, и все было очень не понятно - как так плетет свои кружева жизнь, вроде бы ни одного узелка, ни с изнанки ни с лица, а узор уже сменили. Узелки потом звали Маша и Даша.