Райнер Мария Рильке. Над книгой

 

Читал уже я долго. За окном
Дождь прошумел, я и не знал о нем,
В нелегкой книге каждая строка
Была мне так близка.
Слова то озарялись, словно лица,
то снова меркли, мысли затая,
и время шло, отстав от бытия,
и вдруг застыло: вспыхнула страница,
и вместо слов, в которых жил и я,
горит закат и в каждой строчке длится.
Еще я в книге весь, но порвались
за строчкой строчка, катятся слова,
куда хотят; казалось мне сперва —
в саду стволы переросла трава,
казалось, что еще вернется ввысь
большое солнце, что зашло едва...
Но это ночь. И лето, и простор:
спешат так поздно люди от порога,
их сводит вместе дальняя дорога,
и ясно так, как будто значит много,
звучит вдали их праздный разговор.

И если я сейчас взгляну в окно,
мой взор не встретит ничего чужого:
округу всю еще вмещало слово,
и, значит, все пространства лишено.
Но вникну в ночь, и прояснится снова
величие вещей после захода,
и вдумчивая простота народа —
земля себя перерастет тогда,
и встанут в ряд над кромкой небосвода
последний дом и первая звезда.