– У Вас возникла ассоциация с подсадной уткой? – Логично.
Но подсадная утка, как правило, муляж, в лучшем случае - чучело, а здесь все натурально, плоть от плоти дочь, рожденная своей матерью.
Правда, ближе к зрелому возрасту с Анной Ляховой случилась, точнее, случился капитан госбезопасности Николай Трепов.
И пошло-поехало. Дело в том, что по роду своих занятий на службе ему вменялось подбирать женщин, способных пожертвовать собой ради спасения чести и достоинства своей Родины. Он их называл молодая гвардия обеспечения безопасности едреной России.
Вообще-то основная масса россиян занимается этим на заводах и фабриках, в армии и на флоте, за прилавками магазинов и в банковских офисах за денежное вознаграждение в виде заработной платы, а также премиальных по итогам отчетного периода.
Но сексапильная Анна Ляхова решила служить верой и правдой капитану госбезопасности. А поскольку он не мог быть верен ей одной, будучи верен Родине, то ей пришлось довольствоваться глубокой любовью к Отечеству, которое оберегал ее возлюбленный.
Очень скоро выяснилось, что Анна может в который раз доказать капитану, как она сильно любит и его, и Отечество.
Она не раз, принимая его на свою грудь, повторяла: Люблю тебя и нашу мать-Родину.
Как объяснил капитан Анне до выхода утром из квартиры конфиденциальных свиданий, куда он ее вызвал с вечера, - в транзитной зоне аэропорта Внуково «застрял» гражданин Великобритании с просраченным паспортом Майкл Флетчер. Ведомству Николая Трепова была поставлена задача самим главноуправляющим во что бы то ни стало выведать у загадочного иностранца ключевые сведения и пароли, касающиеся вопросов государственной тайны всех стран и народов мира.
Завтрак соратников полюбовного фронта в конфиденциальной квартире оказался кратким, почти английским.
Сидя полуобнаженной в кресле, она упивалась бокалом шампанского, постреливая глазами.
Трепов приблизился к диве и встал перед ней на колени.
– Что же он знает такого, чего не знают доблестные сослуживцы Трепова? – спросила Анна, пытаясь проникнуть своей левой рукой под рубашку мужчины к месту, где у него находилось сердце.
Трепов не отстранился от домогательств своей воздыхательницы, но уточнил, что исполнение задания не терпит отлагательства, и в который раз поцеловал ее обнаженное обворожительное колено.
– Милочка, тебе предстоит провести ночь в капсульной гостинице транзитной зоны.
– Там хоть есть ночной горшок или придется обходиться парашей? – нахмурилась Анна.
– Поговори мне! Вот тебе тысяча баксов, остальное получишь после выполнения задания, – решительно произнес Трепов, закладывая по привычке пачку купюр за бретельку ажурного лифчика.
– Вот почему я тебя люблю, Трепов, что ты всегда при деньгах. Если бы ты еще отчета за их расходование не требовал – тебе бы цены не было, – игриво произнесла молодая женщина. – Я, например, вчера приобрела себе ночную сорочку из бамбуковой ткани…
– Послушай, ляшечка, мне придется в следующий раз выпороть тебя бамбуковым стеблем, если ты будешь пытаться саботировать задание государственной важности.
– Прикоснуться ко мне бамбуковым стеблем? Да, ты форменный дундук! – произнесла Анна, вставая с кресла и поворачиваясь к Николаю спиной.
– Ладно, не лезь в бутылку, – парировал мужчина, фривольно шлепнув женщину по изящной попке. – Заграничный паспорт, легенду и инструкции получишь на КПП таможенного контроля; спросишь «Вальдемара».
– Последний вопрос: мне придется с ним переспать?
Трепов поежился:
– Не знаю. Посмотришь по ситуации. Только не разыгрывай из себя девственницу. Прошлый раз твой баллончик анилиновой краски наделал большой переполох. Третий атташе консульского отдела, которого тебе было поручено охмурить, требовал повторной встречи с тобой. Пришлось сказать, что ты срочно была вынуждена уехать к бабушке на Колыму. Только услышав слово Колыма, он прекратил истерику и впал в транс. А ведь от тебя требовалось всего-навсего узнать код от замка камеры хранения на Белорусском вокзале, где он держал секретные документы.
Ляхова передернула плечами:
– С кем не бывает: ну, увлеклась, ну, впала в раж! Считай, что я «разогревалась», прежде чем отдаться в твои безопасные руки.
– За раскрытие камерного кода тебе, конечно, благодарность по моему ведомству, - примирительно произнес капитан, - но зачем же было доводить человека до сексуального безумия: так, что впредь нам уже от него никакой пользы ожидать не приходится. Кто же доверит государственные секреты человеку, запавшему на русскую путану?
– Послушай, Трепов, как ты можешь называть меня таким нехорошим словом? Не я ли беззаветно служу своей Родине, охраняя ее и твою честь? Если бы не я, то ты бы ползал под столами в ресторанах, пытаясь выведать самолично эти пресловутые тайны, которыми в нашей стране никто толком не может воспользоваться.
– Ты что мелешь, Емеля, не в свою неделю? – насторожился чекист.
– Ну, узнаю я секрет изготовления сенсорного экрана АйФона, и кто же им сможет воспользоваться? У нас, чай, не Чайна, где интеллектуальную собственность крадут направо и налево, налаживая производство контрафактной продукции на закрытой от иностранцев территории Тибета.
Трепов опешил:
– Одно из двух: или тебя следует пустить в расход (что затруднительно, принимая во внимание комплект твоих восхитительных губ), либо представить на повышение (но тогда на тебя оденут пояс верности и мне уже к тебе будет не подступиться без санкции генерала на выдачу мне в ночной период времени комплекта ключей от замков предотвращающих твою неверность).
– Ты с ума сошел: секс по записке от генерала? Я умру через две недели. Трепов, не губи! Я готова тебя беспрекословно слушать, только не обрекай меня на «железного стража» твоей киски.
– Знаешь, прелестница, с такой серьезностью ко мне еще никто не относился. Справишься с заданием, пойду на поклон к генералу, чтобы он уступил тебя мне.
– Хам! Я никогда не спала с генералом. Да, был грех с омбудсменами, канцлерами, спикерами, телохранителями, наконец, – однако только из любви к тебе. Но генерал? – Боже упаси! Да, он даже не подозревает, с какой стороны ко мне подступиться.
– С иностранными или отечественными… спикерами?
– Трепов, я люблю только тебя и нашу общую мать – Родину, остальным не достать до моего сердца. Как там говорится у мужиков: кишка тонка.
– Не кишка, а конец узлом…
– Я про любовь, а тебе бы только спортивные рекорды ставить на перетягивание каната. Так что нам с тобой Трепов на роду написано жить поживать, да тетчеров изобличать.
– Не Тетчера, а Флетчера – не перепутай, а то я тебя знаю: тебе бы только двуспальная кровать и… понеслась душа Ляховой в рай верхом на черенке метлы.
– Поцелуй меня нежно, как только ты умеешь. Мне бы остаться с британцем всего лишь одну ночь наедине, и он у меня заговорит: все его секреты станут твоими, капитан.
– Таким обольстительным шпионкам цены нет.
– Чао, сукин сын.
– До свиданья, сучка, гордость моя и Родины.