Моя подруга студенческой юности умела говорить убедительно, так что казалось, она не просто уверена в своей правоте, но и опирается на неоспоримые факты. Она училась значительно лучше меня, ее не отвлекали хоровые занятия и участие в художественной самодеятельности, она занималась вязанием, причём, профессионально. Но для этого ей можно было сидеть за просмотром телепередачи или фильма, поскольку она, будучи человеком флегматичным от природы, не особенно нуждалась в поглощении эмоций в острых актёрских эпизодах.
Моя подруга была убеждена, что она относится к типу сангвиников, потому что узнала об этом из теста, и никто не мог ей доказать обратное. У меня же, наоборот, всегда было сильное желание путешествий и приключений, я не анализировала, какие трудности могут меня ожидать при этом. Моей подруге было нечего бояться. Она была конькобежка, хорошо ездила на велосипеде и отлично плавала. Обладала большой выносливостью и трудолюбием, что выяснилось, когда мы работали в колхозе на прополке свёклы. Мне же не дано было овладеть такими умениями, однако, вопреки неумению плавать, меня всегда тянуло к морю. В то время никто из нас на море не был.
- Что такое море? – уныло говорила моя подруга, – стоит на месте, как большая лужа, берегов не видно. Скучно! То ли дело - бегущая река! На берегу – лес, меняющий окраску по временам года, рыба плещется на мелководье, костёр, шашлыки, романтика!
Я вздыхала, веря ее доводам, но через некоторое время душа моя опять просилась к морю. Впервые мне удалось увидеть и потрогать море в двадцать два года. Это была поездка на Мангышлак в город Шевченко, который сейчас называется Актау. Красивейший в то время город, который завоевал второе место по чистоте в мире. Мы жили на побережье, идти до моря – около трех минут. Берег был из огромных валунов, между которыми в небольших по ширине «колодцах» стояла вода, где толпились мелкие рыбки-бычки, мы ловили их на кусочки фарша до сотни штук и потом жарили, как семечки. Купаться мне там не пришлось, но созерцать величие и красоту Каспия, порт, виднеющийся вдали, составляло большое удовлетворение.
Прошло еще пять лет... Мне необходимо было совершить поездку в Крым. Там я находилась полтора летних месяца на отдыхе, и мы с нашей компанией каждый день были у моря. Оно встречало нас всегда по-разному: то черной хмурой водою в ненастную погоду, то необычно светлым изумрудом при солнышке. Мне нравилось наблюдать закат на море. Огромное солнце скатывалось за линию горизонта, как будто ныряло в одеяло вод. Однажды, выйдя на крышу, где был оборудован балкон, я видела восход солнца. Зрелище непередаваемое: голова великана в красной шапке медленно вылезает из-под одеяла и вдруг выпрыгивает вверх от радости избавления от тяжелой ноши. Вернувшись из Крыма, я уже не воспринимала море в характеристике моей подруги, которая так ни разу и не была там, но счастливо прожила более полувека в центральном районе России.
Обстоятельства, которые кидали меня к морю, не всегда были удачными, но сама поездка компенсировала мои предшествующие жизненные переживания. Я уже не надеялась, что через четверть века снова увижу море. Жизнь моя вошла в привычное будничное русло: семья – работа – дом. Но, как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло... И моря Израиля смыли с меня все переживания о несчастьях. Сначала – Мёртвое, потом – Средиземное. Как будто окунулась в мертвую и живую воду, чтобы обрести новую природу души и тела.
Для меня море – это начало нового этапа в жизни, увлекательного путешествия спасённой души. И неважно, что я так и не научилась плавать, главное, что я умею разговаривать с морем, угадывая его настроение, а для этого вовсе не обязательно заходить далеко от берега!