Вы думаете, вам разбили сердце?
Я докажу, что у вас просто украли легкие.
Когда человек тонет, в его легкие попадает вода. Она слишком тяжелая и плотная для нежных внутренностей, поэтому несчастный не справляется с нагрузкой, силы его покидают и он умирает. Абсолютно все делают последний, будто бы с облегчением, вдох, и замирают, уставившись широко раскрытыми резиновыми глазами куда-то перед собой. Никто еще не сумел выдохнуть прозрачную, слегка вязкую субстанцию, все только вбирают ее и захлебываются в собственном горле.
Этот последний вдох длится всего полсекунды. Для тонущего же они кажутся вечностью. Некоторые даже знают на собственном опыте, каково это. А некоторые чудаки продлевают сей миг как можно дольше, с самоубийственной точностью отмеряя каждый миллилитр проглоченного состава.
Я расскажу незнающим, как это – тонуть. Где – неважно, сам процесс доставляет незабываемые ощущения, знаете ли. Представьте, что вы вдыхаете, а невидимый кто-то ухватился за легкие и тянет, вытягивает их сквозь бесплотную кожу наружу. Еще такой мерзкий сгусток образуется, где-то в районе левой груди и кульками сморщенных кровянистых легких, которые так вероломно у нас крадут.
Это очень неприятно, когда у вас из-под носа (буквально, оцените иронию!) пытаются стащить легкие. В такие моменты мы изо всех сил, искусственно и довольно демонстративно обесцениваем уводимый орган. Тянемся к сигаретам, безжалостно сжигая одну за другой. Оправдываемся, что это всего лишь нервы. Узнали себя? Признайтесь, что просто хотите ухватиться за тлеющий орган, не отдавать пригретые легкие. Они и так неприглядные – в складочку, в ямочку, словно задница слонихи, в мерзкую капиллярную сеточку, то появляется на лице у тяжело больных и беременных. Кому они нужны, некрасивые, да еще и подкопченные? А вот поди ж ты. И мы, как крестьяне в Средние века, идем наперевес уже не с факелом, а с тлеющим огоньком на конце тонкой бумажной палочки, отгоняем инфернальных, как нам кажется, воров. Они реальны.
Слышите меня?
ОНИ – РЕАЛЬНЫ.
Написать бы эту фразу на каждой пачке сигарет. Глядишь, кто увидел. Если бы оторвал взгляд от созерцания своего драгоценного и непременно разбитого сердца. Люди, вразумитесь, хватит лелеять мышцу, за легкими бы смотрели, их же крадут!
«Жена подала на развод», - затяжка.
«Парень мне изменяет»,- ментоловое облако в свете софитов, пустой бокал из-под какой-то алкогольной дряни (слабо- или сильно-, зависит от расстояния, на котором находился изменяющий в момент раскрытия преступления и количества одежды, надетой на него и снятой с подружки. Строго пропорционально, демонстративное нытье не терпит полумер!).
А если честно, господа и дамы? Если трусы наизнанку? Когда от нас уходит человек, он забирает с собой наши легкие. Даже не так – все то время, что вы вместе, он исподтишка привязывает эластичную ленту к вашим легким, а отдаляясь, натягивает резинку и заставляет нас дышать водой.
Так что при расставании самой уместной фразой мне кажется «Хватит тянуть резину, my dear».
Больнее, когда любимый остается на месте, никуда не девается. Он, падла, просто достает из внутреннего кармана катушку и стягивает, наматывает на нее ленту, медленно и аккуратно, чтобы потом можно было ее использовать снова. И снова. Он не может вот так вот взять и уйти. А все потому, что все мы – до жути меркантильные твари, ни за что не бросим кусок резины. И даже если на нее налипло немного кровянистой органики – ну что же, в быту все пригодится. А там, глядишь, и счистить можно будет.
И все это, естественно, совершенно внезапно для партнера. Вот сидят они где-то в кафе, играет на фоне лиричная песня. Идиллия, под стать немецким романтикам (еще лучше – французским. Дело-то происходит в кафе, а только французы могут закусывать любовь вонючим сыром).
Ан нет, нет никакой идиллии. Один из нашей сладкой парочки втихаря, под столиком, сматывает ленту. А другой беззаботно слушает музыку и внезапно его пронзает мысль: «о, какая прекрасная и грустная песня, такая, что даже в груди что-то кольнуло!..»
Если поразмыслить, то получается, что все исполнители и композиторы тоже в составе этой воровской гильдии. А у воров легкие из стекла, скользкие то бишь. Никак за них не зацепишься. Только и остается, что разбить, да так, чтобы последний, захлебывающийся вдох был не водой, которой они нас потчуют, а теплой и густой кровью. Пусть хлебнут, а мы лучше «выпьем за бытие». *
Так и живем. Ходим по улицам с торчащими из живота лентами-ремешками. Как потерявшиеся щенки – ну кто-нибудь, дерните же, уведите, мы так этого хотим!
Тяв-тяв.
Скау-скау.
Или того хуже – зажмут в зубах поводок и строят из себя самодостаточных циничных ублюдков. А на деле – те же щенки, только более устойчивой, дворняжьей породы (то есть поколениями, молоком суки-матери приученные штопать мягкие брюшки). Мерзко, господа и дамы. Фу! Брось!
Сидеть!
Место!
Ведь только на это и горазды.
_________________
* «Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие» М. Булгаков, "Мастер и Маргарита"