Глава 18 По обе стороны беды

Сергей Гурджиянц
По обе стороны
беды

Когда смерть грозит – и мышь кусается.

Он вернулся и молча стал собирать с пола и складывать в пакет с мусором кровавые тампоны. Подмел. Принес ведро воды и тщательно вымыл пол в клетке и в комнате. Белый бумажный уголок, выглянувший из-под распростертой Митиной руки, привлек его внимание. Он осторожно вытянул сложенный вчетверо замусоленный листок, развернул и прочел: «Живый в помощи Вышняго, в крови Бога Небесного водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое. Бог мой и уповаю на Нега...» Это был тот самый лист, который дал Мите Хохол со словами: «В трудную минуту Он поможет». Миша не мог этого знать. Поколебавшись, он сунул текст псалма в мешок и вынес мусор. Все это – не глядя на Митю.
– Сделать обезболивающее?
Митя слабо улыбнулся губами-оладьями и отрицательно качнул головой. Он лежал, распластавшись на полу, жили только глаза, неотступно следящие за Мишей. Его начинало лихорадить, но температура была еще не очень высокой и он был не в бреду. Он все понял.
– Можешь принести нож?
Миша сел на стул.
– Зачем?
– Не хочу, чтобы мать когда-нибудь увидела. Ей, наверное, покажут для опознания.
Она с ума сойдет, подумал Миша. Посмотрит фильм, скажет «да, это мой сын», и уйдет, даже вида не подаст. А потом сойдет с ума. Железная Леди, так они ее в школе называли. Его любимая учительница.
Он знал, что выхода нет.
– Сейчас принесу.
Он вышел во двор и окликнул караульного.
– Дай нож на пять минут!
Тот подумал, замешкался, вынул нож. Хороший нож, остро наточенный, длинный. Таким убивать...
– Осторожнее, смотри, пленного не прирежь.
Оба рассмеялись. Каждый своему.
Митя уже сидел, спиной к стенке. Миша сел на пол напротив. Передал Мите нож, все еще надеясь на чудо. Они долго сидели и смотрели друг на друга. Чудо запаздывало. Оба еле дышали.
– Это я тебя, – вдруг сказал Митя. – В руку попал. Не хотел. Снайпер в тебя целился, нужно было спешить, пришлось стрелять не целясь, лишь бы не убить.
– За что нам все это?! – вырвалось у Миши.
– Война, – сказал Митя. – Сегодня ты, завтра тебя. Давай обнимемся.
Они обнялись, пряча блеснувшие на глазах слезы.
– Отвернись, не смотри.
Он сипло задышал. Миша отвернулся и зажмурил глаза. Ощущение страшного сна. Он мечтал проснуться.
– Не могу. Рука дрожит, боюсь точно не попасть. Давай ты.
– Я?!
– Помнишь Абру Кадабровну?
Они сидели и смеялись. Миша неловко держал нож, развернув его лезвием в сторону. Обоим было невыносимо больно. Легкая смерть должна была принести одному облегчение, другому муку. Оба не замечали злую иронию судьбы: свой первый выстрел на войне Митя вынужден был сделать в школьного друга, искалечив его на всю жизнь и лишив возможности заниматься любимым делом; единственный враг, которого должен был сейчас убить Миша, тоже был его лучшим другом.
– Погоди, – сказал Митя. Снял часы с руки, приложил к уху. – Ходят, только стекло треснуло. Командирские (1), с отцом Афган прошли. Держи на память. Если будешь в Питере, зайди к матери, только ничего ей не говори, пусть думает, что я живой. А часы, если будут не нужны, кинь в Неву. Помнишь наше место на Дворцовой набережной за Эрмитажем?
Миша молча взял часы. За окном потихоньку светало.
– Да бей уже! – вдруг крикнул Митя, подставляя грудь. – Сколько можно тянуть?!
Отвернув лицо, он зашмыгал носом. Мишу это потрясло.
– За что нам все это?! – снова вырвалось у него. Тот, кто мог ему что-то ответить, был в тот день слишком от них далеко.

Продолжение повести на http://www.proza.ru/2015/06/28/1350
_____________________________________________

   1. Часы завода «Восток», ставшие легендой, наряду с автоматом Калашникова. Символизируют Россию и ее лучшие традиции. Являются наградными часами. Разновидность неуставного поощрения военнослужащих, чаще всего тех, кто продемонстрировал выдающуюся пунктуальность, повлиявшей на исход войсковой операции.