Сонет 107
Сонет 107. Другу о несбывшихся предсказаниях на стыке веков. Апрель 1600.
Ни страх мой личный, ни дух вещий света,
Гадая о грядущем, не сумел
Любви владенью указать момента,
Предполагая гибельный предел.
Но Смертная Луна прошла затменье –
Авгуров жалких фальшь, глумясь, отверг,
Уверенность венчая вслед сомненью,
Явив в оливах мир, бескрайний век.
Теперь, средь капель времени целебных,
Любовь – нова, и Смерть – мне не указ.
Назло ей буду жить хоть в рифмах бедных,
Пока бьёт тех, чей нем иль скучен глас.
В том и тебе свой памятник иметь,
Когда гробниц царей истлеет медь.
Сонет 107. Оригинальный текст
Not mine own fears, nor the prophetic soul
Of the wide world, dreaming on things to come,
Can yet the lease of my true love control,
Supposed as forfeit to a confined doom.
The mortal moon hath her eclipse endured
And the sad augurs mock their own presage,
Incertainties now crown themselves assured,
And peace proclaims olives of endless age.
Now with the drops of this most balmy time
My love looks fresh, and Death to me subscribes,
Since spite of him I'll live in this poor rhyme,
While he insults o'er dull and speechless tribes.
And thou in this shalt find thy monument,
When tyrants' crests and tombs of brass are spent.
Так череда сонетов 107-112 выделена в отдельную главу не только потому, что в сонете 107 снова меняется адресат, но также и потому, что Шекспир, начиная с этого сонета, перестал чередовать сонеты другу и возлюбленной по нескольку штук, как делал это после сонета 88, а расположил далее в конце своей нумерации сначала подряд 20 сонетов другу, а потом подряд 28 сонетов возлюбленной. Поэтому, дополнительно, мы начинаем исследовать другие, кроме чередования, основания параллельности написания сонетов другу и возлюбленной после сонета 88, чтобы, в дальнейшем, при анализе на соответствие с фактами биографий, свести воедино эти, пока только раздельно найденные, основания. Начинаем мы с разделения последних двадцати сонетов другу на несколько периодов, отличающихся друг от друга резкой сменой настроения. Здесь необходимо на это обратить внимание и просто запомнить. Первые два периода охватывают сонеты 107-112.
Сонет 107. Определить адресата только по сонету 107 невозможно. Первый катрен – набор общих фраз, который подойдёт любому. Но понять можно, что и сам поэт, и прорицатели («дух вещий – the prophetic soul») полагали, что Любовь умрёт («гибельный предел – a confined doom»). Речь во втором катрене идёт о примирении с адресатом («оливы на бескрайний век – olives of endless age»), несмотря на «затмение» Смертной Луны (The mortal moon) и предсказания «авгуров». Как видим первые два катрена являются намёками, которые можно трактовать по-разному, в зависимости от адресата, но сами по себе на адресата не указывают. Например, можно было бы считать их следствием размолвки с возлюбленной, отражённой в сонетах 89-92. Однако, в третьем катрене сонета 107 мы встречаем прямое указание на причину размолвки с адресатом: «назло ей (смерти) буду жить хоть в рифмах бедных – Since spite of him I'll live in this poor rhyme». Именно, эти «бедные рифмы», заметьте, не покорность, не вновь вспыхнувшие чувства, не что-либо другое, противопоставляются («жить назло») смерти Любви.
При этом поэт не говорит, что теперь, с новой Любовью, его «рифмы» станут богатыми, что вполне мог бы себе позволить, если бы не связывал с определением «бедные» намёка на предшествующие, известные адресату, обстоятельства, когда рифмам поэта была дана эта характеристика.
Но размолвку с другом из-за стихов («бедных рифм») мы видели только в сонетах 82-87. Стихи никогда не были причиной размолвок с возлюбленной. Поэтому сопоставление с сонетами 82-87 указывает, что в третьем катрене сонета 107 речь идёт о друге. На это же указывает и сопоставление с сонетом 102, где поэт вспоминает о своей «песне», которая «смолкла» в чужом «гвалте», явно намекая на ту же размолвку. Другими словами, адресатом сонета 107 является друг поэта. Но если это так, то первый катрен сонета 107 легко объясним сонетом 104, где речь идёт о сроке знакомства. Почти в конце этого срока произошла и размолвка (сонет 87). Естественно, в течение размолвки поэт не мог знать её окончания, отсюда, вероятно, но не обязательно, и «личный страх» и «дух вещий» и «гибельный предел» (в сонете 87 другу было сказано "прощай"). Эти сонеты только подтверждают друга в сонете 107, но не дают полной картины сюжета, так как мы пока не знаем того, что пропущено. Второй катрен в части «затмения Смертной Луны» – сравнение, придающее Любви королевское достоинство (такое прозвище было у королевы Елизаветы). Образ королевского достоинства Любви Шекспир использовал ранее в сонетах 37 и 91 и использует далее в сонете 114. «Авгуры» ошиблись с «гибельным пределом» и смеются над своими пророчествами, а это значит, что никто не умер, не только Любовь, но и любой претендент на роль «Смертной Луны». Подробнее об этом будет сказано при анализе сонета 107 на соответствие с фактами биографий. Остальное в катрене – радость от наступившего, по мнению поэта, примирения с другом («уверенность», «оливы»). Тема «воспоминаний и оправданий», начатая в сонетах 102-105, в которой было видно стремление поэта к примирению с другом, теперь, в сонете 107, логично перешла в стадию, непосредственно, примирения.
Благодушное настроение сонета указывает на то, что поэт не видит больше никаких проблем и считает отношения с другом полностью восстановленными.
Сонет 107. Королева или её тень?
Обновлённый анализ: Вдохновение реальностью.
https://www.skallv.ru/
Шекспир. Сонет 128. Свойства фактов. http://www.proza.ru/2015/07/21/465
Шекспир. Сонет 127. Анатомия чёрной ошибки. http://www.proza.ru/2015/07/20/645