Вадим очень любил осенний Пeтербург. Когда деревья ещё не потеряли своё желто-красное одеяние, фонари загадочно серебрились в вечерней мгле и мокрые улицы, омытые осенним дождем, были чисты и пахли свежестью.
По вечерам он с удовольствием бродил по безлюдным улицам, прилегающим к шумному, в огнях, Невскому.
Этот вечер ни чем не отличался от других. Вадим прогулялся по Летнему саду, потом вышел на одетую в тяжелый гранит набережную и свернул в сторону Адмиралтейства. Он шёл по тёмной аллее когда внезапно увидел одиноко сидящую, молодую женщину. Было около девяти вечера, воздух был пропитан влагой, от Невы потянуло сыростью. Странно, — подумал Вадим, — одна на скамейке. Может у неё свидание, хотя кто будет назначать свидание на улице в такое время и в такую погоду. Нет, это не свидание, может проститутка, может шла с работы и присела отдохнуть, выгуливает собаку, шпионка в конце концов. Вадим лихорадочно перебирал вариант за вариантом и никак не мог выбрать верный. Таинственная незнакомка совершенно озадачила его. Вадим вдруг почувствовал, что непременно должен узнать её секрет, причину почему она здесь, ведь ничего не случается без причины. Проходя мимо скамейки он остановился. Девушка посмотрела на него внимательно. Вадим стоял перед ней не зная как начать разговор. Спросить её зачем вы здесь сидите он разумеется не мог, поинтересоваться который теперь час или где находится Эрмитаж выглядело бы глупо. Девушка ждала. В замешательстве он вдуг спросил
— Вам не скучно здесь одной?
— А разве может быть скучно с самим собой? — ответила она вопросом на вопрос.
— Всякое бывает. Многие на улицах сегодня ходят с наушниками в ушах, наверное потому, что мыслей своих слушать не хотят.
Вадим попросил разрешения присесть. Она, посмотрев на него внимательно ещё раз, пожала плечами.
— Садитесь, почему нет.
Они начали разговор ни о чём, о тёплой погоде в этом году и скорых заморозках, о предстоящей премьере в Ленсовете, о новом телесериале.
Вадим умел расположить к себе людей. Он давал собеседнику чувство комфорта и ощущение особенности происходящего. Он мог превратить пустой разговор в нечто важное и значимое. С ним было очень легко. Он умел слушать и подбирал слова так, что даже сымые откровенные вопросы не звучали слишком навязчиво. Вадим узнал, что она учительница музыки, играет на пианино и гитаре, иногда сочиняет. Её песню даже передавали один раз по радио. Замужем за музыкантом, он замечательный человек и учится на вечернем. После получасового разговора между ними возникло еле уловимое чувство симпатии. Она совершенно спокойно рассказывала о себя видимо понимая, что закончив разговор, они уйдут в темноту, чтобы никогда не встретиться вновь. Вадим признался, что его очень заинтриговало почему она здесь. Она сказала грустно, что хотела сделать приятный сюрприз мужу и встретить его сегодня вечером после занятий.
— И что же помешало, — поинтересовался Вадим
— Ничего не помешало, встретила, весь вечер за ним наблюдаю, вон он стоит.
Она кивнула головой на стоящую поодаль, под ярким светом фонаря, парочку. Было видно что молодым людям там очень весело.
— Они ведь только разговаривают, — попытался оправдать мужа Вадим. Но тот, словно издеваясь над его словами, наклонился и поцеловал свою подругу.
— Ну и что мне теперь делать, — спросила она его, — подойти и устроить сцену.
— Пожалуй не стоит, — пытался отговорить её Вадим, — ему будет неловко, тебе тоже, все начнут говорить что у него жена скандалистка. Зачем тебе это надо. Между прочим один поцелуй еще ничего не значит. Подумаешь, один поцелуй.
Глупый муж, видимо разгоречённый поцелуем, увлёк свою подружку со света в темноту.
— Он наверное пошёл домой, — несмело предположил Вадим.
— Я ведь так его любила, ты даже представить себе не можешь как я его любила, он был всё для меня и теперь он целует другую. Я убью его.
Она встала.
— Послушай, пойдём ко мне, я напою тебя горячим чаем. Не знаю как ты, но я весь продрог.
Она стояла в нерешительности.
— Пойдём, пойдём. Убить ты его ещё успеешь, никуда он от тебя не убежит.
Когда они пришли к нему она вдруг разрыдалась, судорожно всхлипывая и вытирая поплывшую по щекам тушь. Вадим пытался утешить её, нежно обнял, гладил шелковистые волосы, потом целовал соленые от слёз щеки и мягкие, податливые губы. Подлая природа обманула его, жалость и сочувствие к ней трансформировались в желание физической близости. Она лишь повторяла: — “Не надо”, но слишком тихо, слишком безвольно. Её слабость только горячила его. Вадим сказал что ей нужно немного отдохнуть , что она слишком устала сегодня. Он увёл её в тёмную спальню, прикрыв за собой дверь.
Через полчаса они сидели на кухне. Она красила красные от слёз глаза, он возился у плиты, громыхая чайником. Когда он поставил чашки на стол, она сказала, что ей не надо, уже слишком поздно и ей пора. У выходных дверей она попрощалась с ним за руку и сказала чтобы он не думал о ней ничего плохого, что она была с ним сегодня совсем не потому, чтобы отомстить кому-то, а просто потому, что он очень хороший человек. Закрывая за ней дверь, Вадим подумал что она тоже очень хороший человек, подумав ещё немного он как бы добавил. “Сегодня все были очень хороши.”