Сашка Сорокин среди одноклассников считался трусом. И не без оснований. Как ещё назвать мальчишку, который не только не умеет, но и не может заставить себя ударить кулаком другого, как бы тот ни заслуживал сурового наказания? Даже когда били его, он, хоть и не плакал и не бежал жаловаться, но и ударом на удар не отвечал. И его слабостью, конечно, пользовались, причём не самые сильные и храбрые, а как раз те, кто сами заискивали и лебезили перед сильными. Им ведь тоже надо как-то самоутверждаться, дать, например, подзатыльника безответному однокласснику. На самом деле не таким уж он был и трусом. Он бесстрашно скатывался на лыжах с таких крутых горок, откуда и ребята постарше не рисковали спуститься. Однажды летом, заблудившись, он провёл целую ночь в лесу, а утром сам вышел на дорогу. Но когда ему приходилось сталкиваться с наглостью, хамством и угрозами, непреодолимая робость охватывала его и лишала возможности ответить словом или действием. Ему были отвратительны любые проявления жестокости, но при виде мальчишек, мучающих собаку или кошку, он проходил мимо. Нет, конечно, не равнодушно, он почти физически чувствовал боль избиваемого животного, но ничего не мог с собой поделать. В такие минуты он был отвратителен самому себе, и очень страдал от этого. Другой бы на его месте нашёл множество оправданий своему поведению, но Сашка был по крайней мере честен перед самим собой. Да, он был не боец, и только в мечтах храбро дрался с хулиганами и спасал несчастное животное.
Вот и сегодня, подходя к скверу, он услышал возбуждённые голоса и по отдельным выкрикам понял, что его ожидает очередное испытание, которого он, как всегда, не выдержит. Он замедлил шаг и осторожно выглянул из-за угла дома. Так и есть: в пятидесяти метрах от него на берёзе сидел чёрный кот, а внизу – компания хорошо знакомых парней с камнями и палками в руках. Сашке уже приходилось заставать их за подобным занятием, и каждый раз он уходил с тошнотворным чувством презрения к самому себе. Он уже собирался повернуть обратно, чтобы обойти сквер по переулку и не видеть этой мерзости, как вдруг на него накатило…
Обложка книги. Рис. Ольги Граблевской
продолжение http://www.proza.ru/2015/06/27/1835