Поехал я сегодня за доставкой. Процесс малоинтересный и нудный. Сначала ждал грузчиков, но они прибыли на два часа раньше. Потом ждал монтажников. Эти приехали вовремя, что означало, что ждать мне их пришлось не три часа, а пять. И вот, наконец-то всё позади – получено и установлено. Как всегда у нас водится – не без проблем. Вездесущие папередники накосячили с полом и теперь вся конструкция, отлично собранная и изготовленная выше всяких похвал, стоит сикось-накось. А поскольку сегодня субботний вечер, то и предпринять что-либо не представляется возможным, разве только думать думу о житейских неурядицах. И вот весь в мыслях о том, что теперь надлежит сделать: то ли вызвать ещё умельцев, чтобы выровняли пол (благо он паркетный), то ли купить деревянных накладок и попробовать установить всё на них, забиваюсь на самое заднее сидение троллейбуса из имеющихся.
Какие-то из пассажиров выходят, их сменяют другие. Но отчего-то троллейбус свободен, хотя этот маршрут на выходных обычно переполнен. На одной из остановок внимание привлекает лысый тип в красном жакете. На своём веку я повидал массу лысых и однозначно сейчас обратил внимание совсем не на это. Всё ещё в раздумьях о напольных покрытиях начинаю присматриваться к новому пассажиру, который намерен зайти ко мне в троллейбус. Лишь минут через пять, когда он уже вошёл и даже оплатил проезд, моё подсознание наконец-то сформулировало причину повышенного внимания. Экстравагантности лысому пассажиру однозначно добавлял огромный меховой воротник. И опять же, я и таких повидал не мало. Ну и что, что у мужика жакет красный, а не как обычно синий или чёрный. И плевать на мех – мало ли что и кому он решил доказать? Но ведь сейчас не январь. Июнь. А ещё точнее – плюс двадцать шесть по Цельсию. И тем не менее – огромный меховой воротник. Да уж.
Поудивлявшись всласть я опять погрузился в свои мысли о строительстве. Но тип оказался не прост. Вот так взять и дать окружающим успокоиться? Нет, этого он себе позволить не мог. Точнее не он, а его воротник. Воротник приподнялся и перешёл с левого плеча на правое. Потом повернул в мою сторону голову и на меня посмотрели сердитые глаза огромного сибирского кота. То, что троллейбус или, скорее всего резкое шипение дверной пневматики этому оригинальному воротнику не нравились, подтверждали плотно прижатые уши. Две остановки этот дополнительный пассажир стойко терпел всё, что только может выпасть на долю кота в троллейбусе: спёртый воздух, немытых пенсионеров, ухмылки до ушей пассажиров, которые разглядывали его и обсуждали друг с другом, толкотню кондуктора, пытающегося продать талончики кому ни попадя и даже визг и шипение дверей, которые имели обыкновение открываться или закрываться именно тогда, когда кот находил более или менее удобное положение на плечах у хозяина и прикрывал глаза в надежде отрешиться от этого кошмарного транспортного средства. Последней каплей было резкое торможение, которое кот ознаменовал коротким разочарованным «няв!». Пассажиров это отчего-то ещё больше обрадовало и они принялись фотографировать кота, корчить ему рожи и пытаться почухать кота за ушком, пока хозяин не видит. Взгляд кота не предвещал ничего хорошего никому, кто приближался к нему ближе десяти сантиметров. Пассажирам было плевать и они усипускались с котом дальше. Один из пассажиров долго настраивал телефон, чтобы и себе отхватить фотографию троллейбусной знаменитости. После долгих усилий это ему наконец-то удалось и телефон издал препротивнейший звук, который должен был напоминать фотографирование старым механическим аппаратом. Хозяин кота повернулся к папараци. Физиономия у него была не радостнее, чем у его кота.
- Эта услуга платная, милейший, - заявил лысый, - Спрашивать нужно, прежде чем фотографировать.
И вышел.
Киев. Июнь 2015