Ленинград
И вот мы в Ленинграде, наконец-то воссоединились с нашими родными. Ещё идёт война. В комнате тёмные шторы, ими плотно прикрывают по вечерам окна. В городе ещё много разрушенных зданий, указателей бомбоубежищ, надписей о безопасной стороне улицы во время артобстрелов. Но жизнь уже мирная. Маму Трест направил работать в совхоз бухгалтером недалеко от города в районе Красного села, в 5-ти км. от станции Горелово. Деревня называлась Аннино, а совхоз "Победа".
Деревня почти полностью разрушена немцами. Немцы, когда отступали, сожгли её. Для воссоздания совхоза рабочих и др.работников присылали ото всюду. Рабочие живут в землянках. Уцелело домов 5-6, школа и сельсовет. Маме дают дом. Пришлось много повозиться, чтобы привести в порядок дом. Чистюли немцы устроили в нём что-то невообразимое. На русской печи было навалено всякого мусора, касок, патронов, тряпок и всякой грязи. Из дома они устроили туалет. Везде была грязь. В конце концов дом привели в порядок, вычистили, оклеили обоями. Мне особенно нравились обои - на голубом фоне крупные белые снежинки. И мы вселились. Дом деревенский, северного типа. К дому примыкал двор для скотины. Маме привели корову и поставили во двор. Было положено по статусу. Но мы жители городские. Корова нас просто пугала, ни покормить, ни подоить мы не могли. Корова начала орать от того, что её не доили. Мама уговорила забрать корову. За молоком мы стали ходить к молочнице. По вечерам. С нами ходила наша кошка, она провожала нас до молочницы, шла с нами назад и прямо к своей миске за порцией молока.
Мама целыми днями работала, а я опять была одна. Появились подружки, у всех родители были на работе. Но деревня таила в себе много опасностей. Дело в том, что окресности деревни были ещё не разминированы. Нам строго настрого запрещалось сходить с дороги в поле или лес. Но дети подрывались на минах, особенно мальчишки. Случилась в деревне трагедия, мальчики подобрали снаряд или мину и стали её разбирать; случился взрыв и погибло 8 мальчиков. Ещё любимое занятие детей подбирать патроны с неразорвавшимися капсюлями и бить по ним камнем, они при этом взрываются, но не сильно, но очень интересно, я тоже участвовала в этом. А девочки искали чулочки для кукол. Это такие маленькие беленькие трикотажные мешочки с порохом. Порох высыпали, а мешочки одевали куклам на ноги. Я тоже приносила домой такие мешочки, а порох высыпала где попало. Мама то и дело находила кучки пороха. А один раз я нашла длинненькие чёрные палочки и положила их на край плиты. Мама пришла домой, стала топить печь. Ей надо было сдвинуть комфорку, она увидела палочку и сдвинула ей комфорку. Палочка загорелась и стала скакать по дому. Это оказался зажигательный порох. Мы испугались и выскочили из дома. Мимо проходил парень, он нас выручил, поймал этот порох.
Как-то раз я гуляла с девочкой младше меня. И вдруг вижу в канаве у дороги снаряд с оперением, длиной см. 20. Я подумала, что могут подорваться дети, взяла его в руки и перепрятала возле дома. А девочку увела с собой. Сама я пошла к маме на работу и сообщила о снаряде. Взрослые вызвали сапёров. Приехали сапёры на машине и забрали этот снаряд.
А вообще деревенская жизнь мне очень нравилась. Возле дома был лужок, росли разные цветочки, ласточки вили гнёзда у нас под крышей. В выходные мы часто ездили в Ленинград, возили туда молоко, сметану , овощи, которые совхоз продавал своим сотрудникам.А летом к нам на свежий воздух приезжали дети из Ленинграда. В Ленинграде я приобщалась к культуре. Нас , детей, водили в цирк, незабываемое зрелище. Были мы в Мариинском театре на "Спящей красавице". Ходили в кино. Кино было также и в деревне. Из Ленинграда возвращалсь на пригородном поезде, а потом до деревни- или на конной повозке или пешком. Один раз мы шли пешком и вдруг видим навстречу нам мчится стая собак. В то время было много одичавших собак. Мы спрятались в кювете, собаки промчались и не заметили нас.
Я запомнила один случай. Ехали мы на пригородном поезде в Ленинград. Во время остановки на какой-то станции пассажиры заволновались, приникли к окнам, все кричат:"Пленных,пленных ведут!" Я тоже смотрю в окно и никаких пленных не вижу. Кричу:"Где?Где?".Мне показыют - вот они. Вижу колонну людей. Я говорю, это не немцы. В моём представлении немцы это нелюди с зверинными лицами. Я их представляла такими, как их рисовали на плакатах.
1 сентября 1944 года я пошла в школу. Школу, как сумели, так и подготовили. Сколотили из досок столы и лавки. В классе была печь. Её по утрам топили. Но зимой всё равно было холодно, в чернильницах замерзали чернила.Зимой занимались в пальто. Тетрадей не было. Учебников тоже. Один учебник человек на 5. Мы передавали их друг другу. Мне ещё повезло, мама с работы принесла мне амбарную книгу и разлиновывала мне часть в косую полосочку, часть в клетку. Пока писали карандашом было нормально, но чернила разползались. Другие ребята вообще писали на чём попало, на газетных полях. Чернильницы носили с собой в мешочках. Чернильницы назывались непроливашками. Ручки - вставочками. Туда вставлялось перо. Самым популярным было 86 пёрышко. Учиться я пошла с удовольствием. Но, как всегда, много болела. Пропускала целые четверти.
Дети взрослели рано. У нас в классе учился мальчик, котрый жил рядом с нами, но в землянке. У него была сестрёнка. Он учился на "отлично", помогал маме по дому, сидел с сестрёнкой. Летом это был мужичок. Он вспахивал плугом с лошадью картофельные полосы, что выделяли для сотрудников совхоза. И не только для себя, он и нам вспахивал. Мы с ним дружили.
У нас в доме было две комнаты и кухня. Нам было достаточно одной. Мама пустила жить двух девушек. Девушки были угнаны а Германию с оккупированной территории и после возвращения направлены работать в наш совхоз. Где были их родные места не знаю. Они рассказывали о своём житье-бытье у немцев. Обращались с русскими очень плохо. Они жили в немецких семьях на правах рабов. Занимались самой чёрной работой, ухаживали за скотиной, убирали хлевы, кормили животных. Их очень плохо кормили, ели вместе со свиньями, ту же еду. Или хозяева мыли свои тарелки и эту воду с объедками давали своим рабам. А, главное, постоянное унижение. И вот русские вошли в городок, где находилась одна из девушек. Она рассказывала, что когда русские вошли, она пришла в дом к хозяевам(она спала в свинарнике), и устроила там полный погром - била посуду, рвала одежду.Хозяева не посмели её остановить. Так она отомстила за своё унижение.
Все ждали окончания войны. Предвестие победы носилось в воздухе. Мы часто разговаривали о том, что будет после окончания войны, ждали новой жизни. Я всё спрашивала маму, когда она сготовит котлеты с макаронами, очень хотелось. Она говорила - кончится война и будут тебе котлеты с макаронами. Забегая вперёд, скажу, что на следующий же день после окончания войны, я потребовала котлеты с макаронами. Я поняла буквльно, и по обычаю, закатила истерику. Котлеты с макаронами я ждала ещё очень долго.
И вот однажды очень рано утром по деревне проехал всадник, стуча в окна каждого дома , с криком :"Победа"!Победа!". Все выскочили на улицу, кричали, обнимались. Директор совхоза дал автомобили, конечно грузовые, со скамейками. Все погрузились и отправились в Ленинград. Это было 9 мая 1945 года.
В Ленинграде все улицы были заполнены народом. Мы вместе с нашими родственниками шли по Невскому и другим улицам. Было всеобщее ликование. Люди смеялись,плакали, обнимались, пели и танцевали. Нас, детей, несли на плечах. Вечером у родственников собрались гости с работы тёти Юли и дяди Вити. Собрали все вместе стол и опять говорили,произносили тосты, пели, смеялись.
Так кончилось моё военное детство, которое длилось немного меньше 4-х лет. Мне ещё не было 8-ми лет. А длилось оно целую вечность.