1
Солнце огромным багровым шаром катилось по небосводу, унося с собой прожитый день. Тёплый, порывистый ветер играл мягкой, послушной травой, то прижимая её к земле, то распрямляя и вытягивая, подобно первому пробившемуся ростку, который тянется к солнцу. Стремительный, несущий вековые тайны родник выбивал на обточенный беспрерывным течением камень свою ледяную воду. Нагретый за день воздух горячим, сухим прикосновением обжигал нежную кожу. Алозия не замечала, что тело было почти обнажено. Разорванная в клочья широкая юбка-роба, как будто насмехаясь, подчёркивала великолепие её фигуры.
Она тяжело дышала, не сводя молящего взгляда с Доминика. Её руки из всех оставшихся сил сжимали его большие, дрожащие ладони. Силы и жизнь покидали её тело. Она прошептала побелевшими губами:
- Мне так страшно. Я впервые расстаюсь с тобой…
Серое, припорошенное пылью лицо Доминика выражало беспросветный мрак и ужас этого, теперь лишённого смысла земного существования. Его жизнь уходила вместе с той, которую он любил сильнее жизни. Вдруг в глубине его глаз сверкнул едва уловимый отблеск надежды. Он впился безумным взглядом в угасающий взгляд любимой.
- Я уйду вместе с тобой. Мы всегда будем вместе!
Глаза любимой ожили. Но это был какой-то дикий, кричащий, устремлённый в самое его сердце взгляд. Она еле слышно прошептала:
- Тогда мы никогда больше не встретимся. Туда забирают только тех, кого хотят забрать. Всё во власти Бога.
Казалось, боль, которая была в ней, не может быть сильней, чем есть. Но страх, который в ней породили слова Доминика, говорил о её неземной любви к нему. Сейчас она, покидая этот мир, уже боялась не за жизнь его, а за душу.
Гнев, страх, боль превратили его в зверя, в больного, беспомощного зверя. Неожиданно для самого себя он завыл. Оставаясь на коленях перед любимой, Доминик тянул руки к небу и выл. Его вой подхватил пёс, который сидел рядом с умирающей Алозией.
- Габо… - позвала она.
Собака, услыхав своё имя, вскочила на ноги. Алозия почувствовала на своей щеке её горячий язык.
- Теперь вы остаётесь вдвоём… – из последних сил прошептала Алозия, и закрыла синие, как небо, глаза.
Отчаянный рёв, подобный реву зверя, пронзил долину:
- Бог! Забери меня…! Забери вместе с ней…!
Внезапный порыв ветра разорвал слова в клочья. Отрывистые отголоски звуков смешались с собачьим воем.
На вершине холма, с которого была видна долина, стоял человек. В его белой бороде и мудром, спокойном взгляде хранилась тайна человеческого бытия. Человек провожал взглядом мужчину, который нёс на руках мёртвую женщину. А у ног его плелась собака и тихо выла.
- Пора. Пойду встречать её, – сказал человек и двинулся туда, где земля сходится с небом. Багряное солнце спряталось под небосводом. Над Тулузским графством воцарилась ночь.
2
В маленьком китайском ресторане, на юге Франции за столиком сидела женщина. Всё вокруг её раздражало. Она не понимала, как могла дать официанту уговорить себя сесть на летней открытой площадке. Парасоль на высокой костяной ножке был настолько узок, что более напоминал предмет декорации, чем зонт от солнца. Солнце било в лицо, невкусная еда вызывала отвращение. Она смотрела на прибывающих туристов и недоумевала. Неужели они едут в Лангедок только для того, чтобы есть эту ужасную стряпню?! Она уже собралась уходить, когда вошёл он, вернее они.
Она узнала его с первого взгляда. Он подошел к соседнему столику в сопровождении двух женщин, которые выглядели намного старше его. С ними была собака крупной масти.
Её ноги стали ватными, в глазах всё поплыло. Она озиралась по сторонам, как будто искала помощи. Она ждала, что хоть кто-то, не имеет значения кто, подойдёт и объяснит, что он делает с ними, с этими чужими женщинами? Одна из них поймала её взгляд и что-то сказала своим приятелям. Все оглянулись и посмотрели на неё.
Господи, даже взгляд тот же. Те же слегка насмешливые глаза, тот же изгиб рта. Он посмотрел на неё ничего не значащим взглядом, улыбнулся своим попутчицам и отвернулся. До неё долетали обрывки фраз. Она поняла, что он турист и никогда до этого не был во Франции. Ещё она расслышала его имя – Джозеф. Имя было чужим, незнакомым. Но он был тем, кого она ждала столько жизней. Она услышала, что через несколько дней он собирается покинуть Францию. «Ну, вот и всё» - пронеслось у неё в голове. Она не помнила, как вышла из ресторана. Единственное, что слышала, это собачий лай. Какой-то тоскливый, похожий на вой.
Она не понимала, зачем пришла сюда. Впрочем, она никогда не понимала, почему ходит в эту долину. Иногда она плакала, почему-то боялась багрового заката и подолгу смотрела на воду в роднике. Говорили, что этому роднику много веков и он хранит человеческие тайны. Она набрала полные ладони ледяной воды и ополоснула лицо. Вдруг раздался собачий лай.
Она знала, что он придёт. Она ждала его. Он стоял чуть поодаль и смотрел на багровый закат. Она только сейчас заметила багровеющую полосу неба. Как обычно, она заплакала.
- Багровый закат… – сказал он, – наверное, это красиво. Но я не люблю багровых закатов.
- Я знаю, – тихо сказала она.
Они помолчали.
- Вы скоро покинете Францию?
- Да. Я здесь по делам службы.
- Вы хорошо говорите на французском.
- Французский – мой родной язык. Мои предки коренные жители Тулузы.
Они стояли по разным сторонам родника. Она гладила тёплую, гладкую шерсть собаки, которая дрожащим телом прижималась к её ногам.
- Вы слышали легенду об этой долине?
- Нет. Я впервые здесь. Даже сам не знаю, как сюда попал. Просто ноги принесли, – улыбнулся он.
- Вы слышали о Святом Граале? – спросила она.
Он почему-то заволновался и посмотрел в ту сторону, где находилась невидимая отсюда церковь.
- Граф принадлежал к ордену тамплиеров. Его молодая жена помогала ему… Ее убили. Где-то в этом месте... – продолжала она.
- Извините. Мне нужно идти…
Она смотрела ему вслед. В сумраке красного неба его фигура отдалялась от неё всё дальше и дальше. И только по собачьему лаю она понимала, как далеко он ушёл. Вдруг она закричала:
- Габо! Габо, ты тоже оставляешь меня?!
На секунду всё затихло, но тут же собачий, невыразимо громкий лай взорвал тишину. Собака неслась к ней и казалось, что она не бежит, а летит по воздуху.
Он вернулся.
- Кто вы? Откуда вы знаете, как зовут мою собаку?
Она молчала. С глаз катились слезы.
- Почему вы плачете?
- Я боюсь багровых закатов.
Он взял её руки в свои и заглянул в синие, как небо глаза.
- Мы могли с вами видеться раньше? Ваше лицо... оно... кажется знакомым.
- Это же я. Ты не узнал…?
- Узнал… – неуверенно сказал он, – ты... ты…
Она с сожалением наблюдала, как он пытается успокоить, утешить, обмануть её. Она коснулась пальцем его губ.
- Не надо. Мы встретились и это главное.
- Да, да, – обрадовался он.
Вдруг она разомкнула свои руки и пошла прочь.
- Куда ты? Ведь я даже не знаю твоего имени!
- Он забирает меня!
- Кто?
- Багровый закат.
- Но это просто закат. Багровый, пугающий, – но просто закат. Он не может…
Неожиданно его лицо озарилось, и тут же короткими вспышками, корявыми зигзагами прошли неизвестно откуда взявшиеся, воскресшие в памяти эпизоды прошлой жизни. Он упал на колени, поднял лицо к небу и закричал:
- Бог! Ты опять забираешь её?!
На вершине холма, с которой была видна долина, стоял человек. В его белой бороде и мудром, спокойном взгляде хранилась тайна человеческого бытия. Человек провожал взглядом мужчину, который, поспешно покидая долину, уводил за руку синеглазую женщину. Возле их ног бежала собака.
- Всё-таки встретились, – улыбнулся человек и двинулся туда, где земля сходится с небом.
Багряное солнце спряталось под небосводом. Над Тулузским графством воцарилась ночь.