Давным-давно, в преддверии 90-х, я по знакомству устроилась на работу в военную организацию – КЭЧ.
КЭЧ - то же самое, почитай, что ЖЭК на гражданке, только в функции КЭЧ входило эксплуатация жилья для военных, и надзор за стройкой и ремонтом не сильно стратегических объектов, типа складов, овинов и пр. в воинских частях города и области. Надо сказать, что люди там работали гражданские, а военным был только начальник КЭЧ, имея звание подполковника.
Как и положено военной организации, дисциплину там пытались соблюдать, и на вахте велся строгий журнал учета приходов-уходов. Сам начальник КЭЧ, видно скучая по настоящей воинской службе, лично стоял иногда по утрам возле вахты, держа в руках командирские часы с секундомером, строго фиксируя, кто из сотрудников, на сколько секунд, и минут опаздывал. Примерно в 8.30 он вызывал опоздавших в свой кабинет, строил шеренгой по росту, и строго отчитывал. Я частенько была почетным членом этой шеренги, потому как никогда не отличалась пунктуальностью.
Вчерашняя студентка ничегошеньки не умела, и меня начали обучать всяким премудростям, по составлению смет, отчетов, проектов. Конечно, я была молода и беспечна, но в те времена еще обладала сообразительностью, потому довольно быстро усвоила то, что от меня требовалось. Начальница отдела (невзрачная женщина средних лет) отчего-то меня невзлюбила, частенько придиралась по пустякам, грозя лишением премии в квартал, памятуя при этом и о моих частых опозданиях на службу, обвиняя в излишней несерьезности. Тем не менее, вскоре, мне уже выделили для кураторства три воинские части в области, и тогда я регулярно смогла покидать стены сего заведения, предварительно записавшись на вахте.
Посещать воинские части мне нравилось, там всегда радушно встречали молоденькую, симпатичную девушку, эдакого «маленького начальника» из города. Эти милые люди, офицеры, с которыми я довольно быстро сдружилась, всегда были рады напоить чаем, покормить в офицерской столовой, и между делом показать, как идет строительство.
Однажды в КЭЧ по делам приехал командир моей части, красивый статный мужчина со звучной фамилией Гром. Зайдя в наш кабинет, заговорщически подмигнув, он проследовал к столу моей начальницы. Угловым зрением и краем уха я с интересом наблюдала за их встречей.
- Что у вас планируется к концу месяца со складом «Х»? – спрашивала строго начальница
-Все по графику, МарьИванна, Вы же знаете, какой у нас строгий «начальник», с вашей Леночкой не забалуешь, - ответствовал Гром, повернув голову в мою сторону.
Я заметила, как у МарьИванны поползли на лоб очки, и она, то ли с недоумением, то ли с интересом посмотрела на меня. Сурово сдвинув брови, я решительно схватилась за рейсшину, и с энтузиазмом принялась двигать ей по куску ватмана.
В общем, обещанную премию в конце квартала, МарьИванна мне все же выписала. Примерно через год я уволилась, найдя новую интересную работу.
Перед увольнением меня вызвал к себе начальник КЭЧ, и, предложив чашку чая, завел беседу о том, что я, де, зря ухожу, и могла бы рассчитывать на перспективы в виде жилья. Я почему-то отказалась и до сих пор иногда об этом жалею.
Получив из отдела кадров свою первую трудовую книжку, я увидела в ней запись (между строчками приема и увольнения) «Торжественно-клятвенное обещание дала». Не веря своим глазам, я лихорадочно вспоминала все свои торжественные клятвы в жизни, но вспомнить ничего не удалось, кроме дня приема в пионеры.
«Ну и ладно!», подумала я усмехнувшись, и заспешила на новое место работы, где в отделе кадров на меня посмотрели с уважением в первый же день.