Deus ex machina Бог из машины. Глава 5

Сергей Сергиеня
Предыдущая глава http://www.proza.ru/2015/06/25/539

                Глава Пятая.

       Советник Титок расположился в одной из огромных палаток для командного состава, оборудованных собственным отоплением, узлом связи и прочими предметами первой необходимости для крупного чиновничества.

       У входа в импровизированный кабинет экспертов встретил выхоленный денщик с повадками длинноногой секретарши. Он церемониально провел обоих посетителей в очень теплый и просторный отдел палатки, заставленный массивной красивой мебелью и устланный глубокими коврами, где и обитал скромный советник. Ольга отметила про себя, как неуместна роскошь такого убранства в этом месте, тем более в камуфляжной палатке.

       Титок восседал в одном из широких кресел черной кожи с расстегнутым по-домашнему пиджаком, откуда выглядывала округлость дряблого живота как свидетельство высокой должности его обладателя. Старик в знак приветствия поморщил хранящее следы бессонницы лицо и кивнул на два других кресла поменьше, приглашая сесть.

       Отсутствие широкого стола между приглашенными и советником было призвано сформировать доверительную атмосферу, располагающую к конфиденциальной, но непринужденной беседе:

       – Кофе хотите?

       При этих словах вновь появился денщик, изучающе обвел взглядом гостей и, не дожидаясь ответа, исчез, утвердительно кивнув головой на прощание.

       – Какого черта вы сразу по прибытии не пришли ко мне?– раздраженно начал Титок.– Почему я сам вынужден разыскивать вас по всему периметру, а вы тратите время на какую-то чепуху вместо работы?

       – В городе начались беспорядки, и мы решили...– попробовал оправдаться Серый, но советник бесцеремонно перебил его, сорвавшись на крик:

       – Я буду решать, что вам делать! Понятно?! Вы решили... Вы отвлеклись от задания и потеряли временя. Пропустили массу событий, хотя я обращал внимание на деликатность и важность поручения.

       Денщик внес дымящиеся чашки с кофе, и на какое-то время воцарилась тишина. Кофе был очень хорошим, и старик, не скрывая, наслаждался им.

       – Надеюсь, вы не голодны и успели хоть немного отдохнуть, потому что я уже несколько часов держу для вас вертолет, а с нашим дефицитом ресурсов это непростительная роскошь.

       – Мы готовы все наверстать немедленно,– заверил полицейский.

       – Хорошо,– буркнул Титок и отставил пустую чашку.– Начнем с Вас, Валера. Призовите все свое мужество и самообладание, так как у меня есть печальные новости о Вашей семье.

       Была выдержана небольшая пауза, во время которой Серый не дышал.

       – Ваша сестра, ее муж и оба ребенка погибли,– закончил советник, пристально глядя на полицейского.– Не буду скрывать, в этом есть и часть нашей вины. Незадолго до беспорядков центральный компьютер нашего департамента был взломан неизвестным вирусом, и мы не сразу определили, что преступников интересовала информация по проводимому вами расследованию и ваши личные дела. Когда отряд легионеров прибыл по адресу Вашей сестры, они были уже мертвы, хотя преступники находились еще в доме. Там был настоящий бой, и мы потеряли девять человек. Удалось уничтожить двух преступников, одного захватили, остальные скрылись.

       Серый тяжело вздохнул, потупив взгляд в пол и низким голосом спросил:

       – Где тот, кого захватили?

       Советник поерзал в своем кресле: он несколько раз порывался продолжить свою речь, но лишь шумно вздыхал, вглядываясь в понурого эксперта:

       – Прежде! Прежде, чем я отвечу на Ваш законный вопрос, позвольте мне закончить свою мысль. Как Вы понимаете, по существующим правилам я должен был бы отстранить Вас от дальнейшего ведения дела. Я Вам искренне соболезную, но даже в этих обстоятельствах, не имею возможности поставить под угрозу выполнение миссии. Это настолько важно, что я даже не стану рассматривать возможность Вашей замены. Да и не кем. Вы понимаете меня? Хочу, чтобы Вы нашли в себе терпение выслушать и понять, почему эта работа важнее наших личных трагедий.

       Полицейский едва сдерживался, и старик торопился изложить суть до возможного эмоционального срыва Серого, тщательно подбирая нужные слова.

       – При нашей первой встрече, по решению совета, вам была дана не вся информация. В частности, мы умолчали о непроверенной на тот момент информации о некоем прототипе нового мутанта, который якобы вышел из-под контроля и, неуправляемый, бежал от своих… создателей. Я уже упоминал, что, по нашим оценкам, головное научно-исследовательское учреждение по подпольному проектированию и производству мутантов находится на территории нашего государства. Предположительно, оно располагается в чернобыльской зоне, которая, как Вам известно, по-прежнему необитаема, но уже не столь пристально охраняется. Скорее всего, наши высшие военные чины имеют отношение к подпольной базе.

       Он сделал короткую паузу, оценивая реакцию на последние слова, и продолжил:

       – Одним словом, злополучный прототип находится в Минске, и это тот самый маньяк, которого вы разыскиваете. Он обладает какими-то уникальными свойствами, настолько важными, что уже поступили требования от других государств о предоставлении допуска их специалистов к расследованию. Наводнили город своей агентурой, рыскающей в поисках беглого мутанта. Не исключено, что беспорядки были спровоцированы именно ими, чтобы позволить спокойно вести свою охоту. Аналогичные охотники были направлены в Минск и с той самой базы во главе с создателем прототипа, неким Змеем, под началом которого находились десятка два боевых мутантов. Именно эта группа виновна в гибели Ваших близких, эксперт. И именно Змея, единственного человека среди них, нам удалось захватить живым. Это ответ на Ваш вопрос. В настоящее время он находится в реанимации временного госпиталя на территории первого аэропорта, который контролируют регулярные армейские части. В момент пленения подчиненные ему мутанты пытались убить ученого и нанесли тяжелые ранения. Врачи утверждают, что до утра он не доживет, тем более в условиях временного госпиталя. К нему вас и должен доставить вертолет.

       Советник откинулся в кресле, демонстрируя тем самым полную завершенность речи, и закурил ароматную сигару, ожидая вопросов.

       – Что успел рассказать Змей о прототипе?– поинтересовалась Ольга, давая Серому собраться с мыслями и успокоиться.

       – Его не допрашивали,– резко заявил Титок, затянувшись клубами дыма.– Аэропорт контролируется регулярной армией, которая, не исключено, причастна к организации сети подпольных лабораторий. Мы не можем им доверять. О том, кто он на самом деле, знает лейтенант легионеров, доставивший Змея в тот госпиталь и четыре офицера моей личной охраны, которые все это время находятся у его больничной койки, исключая любые контакты с кем бы то ни било. Я, действительно, в отчаянии и не знаю, кому можно доверять, кому нет. Предполагается, что в сговоре участвуют военные нескольких развитых государств – скорее всего это их совместный проект. А если в деле замешана военная разведка, да еще несколько, нельзя полагаться даже на родного отца. Вы оба – случайные люди, пришли ниоткуда. Никто не мог учесть вас в своих планах, никто не мог вас прогнозировать и завербовать. Вы абсолютно «чистые» и достаточно хорошо подготовлены. Теперь-то о вас, похоже, известно всем, и вы такой же предмет охоты, как и сам прототип. Скажу откровенно, у вас мало шансов выжить, и один из них – это найти мне этого чертового мутанта! Я должен знать, что в нем особенного, и зачем он так всем нужен! Сделайте это для меня.

       – Ну, ты и мразь,– неожиданно высказался Серый, чем напугал Ольгу, но ничуть не смутил советника.

       – По хорошему, мне наплевать, что Вы обо мне думаете, господин Серый. Я много старше Вас и куда больше повидал. Ваши личные трагедии кажутся смешными перед лицом хаоса, который воцарился в городе, а гибель Ваших родных ничтожна по сравнению с сотнями тысяч смертей горожан. И, если Вы косвенно отвечаете за смерть близких, то на моей совести каждая загубленная жизнь. Вам даже не представить, каково это, жить с таким грузом. Каждый раз, когда в кабинет кто-то входит, я жду палача, съедая завтрак, готов быть отравленным – еще никто не умер на моем посту своей смертью. И каждый раз, когда засыпаю, вижу очень много лиц – Вам этого не понять. И судить меня тоже не Вам. Все, что требуется от вас – будьте рассудительны. Да, я втравил вас в плохую историю, но если это позволит избавить народ и весь мир от опасности, которую представляет этот прототип, я легко перешагну через ваши жизни. А моя, уж поверьте, давно дорогого не стоит: вполне вероятно, вам придется завершать миссию уже без моей поддержки.

       Советник поднялся и пересел за шикарный массивный стол – начиналась официальная часть. Он извлек откуда-то из ящика две внушительные коробки и предложил их полицейским.

       – В каждой по десять мобильных телефонов и разные игрушки от КОБ. После первого же использования телефона избавляйтесь от него. Со мной связываться не реже одного раза в сутки. После допроса Змея вы покинете периметр аэропорта и укроетесь в городе. Больше в периметры возвращаться не должны! Если что-то будет надо – звоните, и я организую с помощью вертолета посылку в любую часть города. На последок хочу предостеречь: вся ваша жизнь до мельчайших подробностей известна охотникам. По моим сведениям их порядка двух сотен, плюс двадцать мутантов с подпольной базы. Будьте предельно осторожны и внимательны. А главное, запомните: вы ищите прототип, чтобы уничтожить его и избавить людей от неизвестной угрозы. Всем остальным он нужен как новое оружие. А сейчас убирайтесь, и, надеюсь, больше не свидимся.

       Старый советник отвернул кресло на пол оборота и включил на мониторе канал новостей. Полицейские молча встали и вышли из палаточного кабинета. Офицер, приведший их сюда, торопливо повел теперь к вертолетной площадке через окутанный осенней ночью лагерь в центр периметра.

       Лагерь представлял собой крайне жалкое зрелище.

                * * * * *

       Ночь не принесла в город ни тишины, ни покоя.

       Пьянящее чувство свободы или, скорее, безнаказанности заставляло горожан искать воплощения своим потребностям, столь долго сдерживаемым общественным порядком, который, наконец, рухнул. Вседозволенностью каждый распоряжался на свое усмотрение. Так как грабежи и мародерство уничтожили материальные ценности еще в первые часы беспорядков, а остатки продовольствия пока не грозили голодом, на улицу высыпали многочисленные философы и безумцы, трактователи сущего и спасители духовного. Они устраивали представления у пепелищ и разжигали ритуальные костры, являя миру свои откровения. Они кощунствовали и смело интерпретации религиозные каноны.

       Старый мир и старые философы агонизировали и умирали вместе с прежним режимом, а город требовал новых богов. И из небытия рождалась обновленная мораль. У нее были свои пророки и апостолы, были свои иуды и мученики. Кто-то еще не успел понять, куда скатывается мир, а кто-то уже жил по законам нового мироздания и ощущал восторг, стоя у истока и предвкушая долгий и полный приключений путь познания.

       Это было все равно, что очутиться на другой планете или в ином измерении, наполненном таинством легенд, диковинами пейзажей и разнообразием мистических существ и героев.

       У одного из подобных шабашей, на котором неистовствовала толпа разгоряченных почитателей самозабвенного поводыря, вещавшего заблудшей пастве свою мудрость, стоял массивный грузовик. Он был похож на броневик военных, но оформлен был более талантливым дизайнером. Машина тоже несла на себе следы Великого переходного периода: пробитые скаты, обгоревшая краска и смятая кабина, наполовину присыпанная обломками здания, угол которого стал последней парковкой для автомобиля.

       Тонированные стекла покосившегося грузовика отражали отблески костра, чей неровный свет плясал на лицах обращенных и на скромном алтаре перед разглагольствующим духовным лидером. Зеркальная поверхность стекол скрывала внутри грузовика странного молчаливого наблюдателя, цинично осматривающего ритуальный хоровод из своего укрытия.

       – Если бы могли, эти недотепы станцевали бы на собственных костях с такой же радостью,– тихо прошептал Таран, и его лицо исказило подобие улыбки, больше отражающей жестокость своего хозяина, нежели проявление его радости.

       Грузовик был безнадежно поврежден, а неподвижный он не мог служить даже убежищем. Эту проблему еще предстояло решить.

       Двое членов группы были уничтожены, еще трое сильно повреждены, но самой большой неудачей была потеря человека-выскочки, Змея.

        «Причем, живого»,– прошептал Таран и с такой силой сжал кулак, что хрустнули его прочные суставы.

       Он лишился грузовика, без которого возникнут не только проблемы с передвижением, потому что мутанты сильно выделялись среди людей. Он потерял прибор, с помощью которого можно было запеленговать прототип, и упустил козла отпущения, на которого можно было свалить почти неизбежный провал. Вероятность успешного завершения задания на текущий момент составляла по грубой прикидке тринадцать с половиной процентов.

       Таран поморщился и отвернулся от окна. В фургоне находилось восемь боеспособных единиц, три поврежденные и труп пленника. Энергетические запасы всех находились ниже нормы после последней стычки, а продовольствие было на исходе – восемь дневных порций, которых одному хватит еще на неделю, а делить между всеми было бы нерационально. И он приказал работоспособным единицам принять в пищу тела трех поврежденных, что позволит продлить их функционирование еще на какой-то срок. Использовать для пищи тело мертвого человека было рискованно – в нем могли содержаться генетические болезни или вирусы, незнакомые их иммунной системе. Тела же химер полны протеина и имеют высокую калорийную ценность.

       Таран еще раз решил вспомнить допрос пленника и проанализировать полученную от него информацию. К сожалению, специальными медикаментами их группа не располагала. Дознание пришлось проводить с применением особенностей нервной системы человека, подвергая ее болевому воздействию – способ трудоемкий, неэффективный, с большой долей погрешности. Человек умер во время очередного болевого шока, оставив многие вопросы без ответа, да и последние его показания могли быть следствием уже нестабильной работы мозга.

       Итак, существует группа специально обученных людей, которые прибыли в город или были привлечены из числа горожан, чтобы обнаружить и захватить прототип. Источником этой инициативы стал военный центр другого государства. По утверждению пленника, в городе действуют несколько подобных групп, настроенных агрессивно по отношению друг к другу и преследующих одну цель. Степень их подготовки, количество, возможный план действий и методики остались неизвестными.

       Таран поморщился: при всех недостатках Змея, у него было неоспоримое преимущество – он был человеком и мог мыслить иррационально, как раз чего сейчас и не хватало. Сколько раз люди на его глазах в теоретически неразрешимой ситуации принимали совершенно абсурдные решения, которые неким необъяснимым образом разрешали проблему.

       Вот и теперь, он не видел выхода из сложившейся ситуации, хотя предполагал, что при наличии в его команде человека, решение могло быть найдено. Оставалось два пути: вернуть Змея или использовать двух людей, полицейских, также разыскивающих прототип. Последний вариант был предпочтительным, так как был проще: Змей был ранен, если не мертв, и в любом случае находится под серьезной охраной. Полицейские же вероятнее всего ведут розыскные работы в городе без дополнительной охраны. В случае их обнаружения, за ними можно установить скрытое наблюдение до момента захвата прототипа либо произвести допрос.

       Таран прекратил дальнейший анализ, удовлетворившись результатом. Активная работа мозга потребляла много энергии. По меньшей мере он знал десять способов найти полицейских в городе и теперь мог не торопясь воплотить в жизнь собственный план.

       Он посмотрел на свою команду, которая старательно поглощала плоть раненых химер, обгладывая их тела до костей. На завершение процесса им требовалось не менее часа, и предводитель мутантов отвернулся к окну, чтобы следить за снующими у костра людьми.

       Взявшись за руки и раскачиваясь из стороны в сторону, горожане пели какую-то старую песню. Их недавний божок продолжал завывать у своего алтаря, до хрипоты призывая паству, но люди потеряли к нему всякий интерес.

       Они просто горланили что-то лирическое и пялились в черное небо, где не было звезд.

       – Люди,– фыркнул Таран.– Они опять утратили веру.

                * * * * *

       Аэропорт «Минск-1» был уже очень старым сооружением и занимал сравнительно небольшую территорию почти в центре города. Военные быстро взяли ее под контроль и с помощью транспортной авиации превратили в плацдарм для вылазок в город.

       Солдаты и техника постоянно прибывали, создавая впечатление суеты и столпотворения. Время от времени очередное соединение покидало аэропорт, чтобы занять какой-либо гражданский объект и создать там новый периметр. По такому сценарию были захвачены узлы связи, крупнейшие склады, несколько правительственных учреждений.

       Серый грустно улыбался, глядя, как тяжелые танки и закованные в броню пехотинцы уходили в город. Ощетинившись против него оружием, военные забрасывали световыми ракетами окрестности, словно продвигались по диким джунглям, а не по столице собственного государства, наполненной перепуганными жителями.

       Вертолет долго кружил над центральным зданием аэропорта, где расположился временный госпиталь, давая возможность в подробностях оценить профессиональные действия удаляющейся колонны.

       – Когда вы планируете окончательно отбить город?– поинтересовался полицейский у встречающего их офицера, но тот не понял или не захотел замечать явной иронии вопроса, обреченно махнув рукой.

       – Все идет не так гладко,– пожаловался он.– Две наши группы попали в серьезную переделку, но, что более ужасно, еще одна переметнулась к врагу!

       – К какому врагу?– изумился эксперт.

       – Ясно к какому! К бунтарям.

       – К каким бунтарям?!– округлил глаза Серый, но, увидев испуганный взгляд офицера, осекся.

       Когда они углубились в коридоры здания, он нагнулся к Ольге и прошептал:

       – Ты видела эту военную паранойю? Если их не остановить, они за неделю перестреляют всех жителей.

       В ответ женщина только пожала плечами.

       Вскоре в нос ударил сильный запах медикаментов, и полицейские неожиданно оказались среди снующих вокруг раненых. Особенно неприятным был слащавый запах свежей крови с привкусом жженой плоти. Как и в любом временном медицинском учреждении, здесь невозможно было ориентироваться, тем более что их провожатый незаметно ускользнул, предоставив самим решать свои проблемы. Экспертам пришлось долго бродить среди стонущих тел, прежде чем обнаружили нужную дверь, или скорее, прежде чем один из охранников советника не нашел их сам и не привел к месту:

       – У нас мало времени,– торопил он.– Врачи дают ему два часа от силы, и, к тому же, военные что-то о нем пронюхали – дважды пытались перевести в крыло для офицеров. У меня на счет него приказ, и военному ведомству живым он не достанется. Поспешите.

       Серый хотел было что-то уточнить, но охранник, пропустив полицейских в небольшую комнату, тут же запер дверь и остался снаружи.

       В центре комнаты весь утыканный капельницами возлежал хрупкий, болезненного вида человек. Он мог бы сойти за мертвеца, если бы не живые блестящие глаза.

       – Наконец-то,– выдохнул он, неуверенно улыбнувшись.– Думал, не дождусь.

       – Счастлив нас видеть?– процедил сквозь зубы эксперт.

       – Не поверите, но да!

       – Гранкович?– удивленно подняла брови Ольга, и лежащий на больничной койке преступник просто засветился широкозубой улыбкой.

       – Вы меня помните, Ольга Феликсовна,– прохрипел он.– Вы, действительно, меня помните.

       – Перед самой конвенцией я успела немножко попреподавать. Прочитала несколько специальных дисциплин в университете,– ответила на вопросительный взгляд полицейского женщина.– Он был моим студентом, причем не самым лучшим.

       – Ой ли?– вмешался Змей.– Мои идеи не были тогда поняты, но что Вы скажете теперь?

       – А что теперь?

       – Подождите секунду,– повысил голос Серый.– Я вижу, вам есть что вспомнить, но как раз на это времени нет. Наш пациент умирает, а у меня к нему вопросы. Ведь ты в курсе, что умираешь, что у тебя осталось только несколько часов.

       Он склонился над койкой, стараясь заглянуть в глаза преступника, но тот спокойно выдержал взгляд.

       – Валера,– укоризненно окликнула эксперта женщина.– Нам лучше поговорить о деле.

       – О нет, я понимаю все, что происходит, в отличие от вас,– поторопился утешить своих собеседников Змей.– У меня одна пуля сидит в затылке, а другая в шейных позвонках. Обе поразили нервные центры. Кроме того что я лишен возможности ощущать свое тело, любое физическое воздействие, даже прикосновение, могут привести к смещению одной из пуль, а это, наверняка, убьет меня. Поэтому мне ввели в кровь сильнодействующий препарат на основе полиурбикиловой кислоты, которая практически полностью исключает болевые ощущения, но имеет побочный эффект – она быстро кристаллизуется в крови, утолщая стенки сосудов и создавая тромбы. Следующая инъекция через час будет последней для меня. Так что не надо говорить мне о смерти. Я хочу побеседовать о жизни. О новой жизни...

       – Ты будешь говорить о том, о чем я спрошу,– взорвался Серый.

       – Прекрати,– оборвала его Ольга.– Мы не в том положении, чтобы что-то требовать от него. Он хочет сам о чем-то рассказать, и мы выслушаем его.

       Женщина села на стул подле койки умирающего и взглядом потребовала того же от напарника.

       – Какая Вы мудрая женщина! Какая умница,– расплылся Змей.– Я хочу, чтобы Вы знали – я всегда, всегда Вас уважал и почитал как великого ученого. Поэтому для меня важно донести суть своего открытия, своего творения именно до Вас. Практически сразу после подписания конвенции, когда меня выбросили на улицу, мне подвернулась интересная работа в одной из коммерческих лабораторий. Работали там исключительно бывшие биоконструкторы, генетики и прочие специалисты нашего профиля. Заказы выглядели безобидными, хотя и граничили с применением запрещенных технологий. Однажды пришла хорошая работа, которую отдали как конкурс шести рабочим коллективам. Победа в нем – серьезные деньги, высокая должность, перспективы. Проблему можно было решить традиционным способом с большими ресурсными затратами и высокой себестоимостью, а можно было красиво и дешево подправить несколько генов.

       Гранкович неожиданно задохнулся сухим кашлем, но старательно подавил его, торопясь продолжить рассказ:

       –  Мы рискнули, и нас тут же накрыла служба безопасности фирмы. За нарушение конвенции нам грозил настоящий тюремный срок, и в ужасе и неведении нас продержали неделю, прежде чем предложили на выбор – работать дальше в уже засекреченной лаборатории под тайным патронажем правительства или сесть в тюрьму. Сами понимаете, между чем и чем стоял выбор – понятно, никто бы меня после такого предложения в тюрьму живым не отправил. Но не буду лукавить, я с радостью принял предложение. Через несколько дней в той коммерческой структуре, где я работал, произошла какая-то авария, и «погибли» все включая меня и еще двенадцать человек, которые согласились, и которых мне потом довелось встретить в новом проекте. Так нам устроили пышные похороны и перевезли на центральную базу где-то в чернобыльской зоне со множеством лабораторий.

       – Ты можешь показать, где это, назвать фирму, людей, с которыми входил в контакт?– вмешался Серый.

       – Вы поймете, что все это не имеет значения, когда я закончу, а относительно базы – так ее и искать не надо. Там даже свою атомную электростанцию построили. Она занимает огромную территорию с собственным аэродромом, на который в день садится до восьми военно-транспортных самолетов. Такое сложно найти? Уверен, о ней известно всему миру, потому что к нам прилетали иностранные заказчики и даже их военные. Каждую неделю был какие-то делегации.

       – Ты можешь это доказать?

       – Зачем? Поверьте, это не главное, и теперь абсолютно никакого значения не имеет.

       – Продолжай о своей деятельности,– напомнила Змею Ольга.– Какое отношение ты имеешь к беглому прототипу?

       – Прототип!– присвистнул рассказчик.– Это было не сразу. Мне долго пришлось выслуживаться и терпеть бездарей в руководстве. Заказы были исключительно военные – разрабатывались бойцы, шпионы, монстры. Их называли химерами. Одному богу известно, каких уродов там плодили! Кроме этого, выполнялись заказы по клонированию. Изготавливались дубликаты виднейших политических деятелей с генетическими корректировками. Я сам в этом участвовал. Это, я вам скажу, была тонкая работа! Стоило какому-нибудь незадачливому политику сдать кровь на анализ, мы за недели по ней выращивали клона, который уже думал и вел себя «правильно», как и требовалось заказчику. Подмену тоже осуществляли своими силами с помощью химер – красиво, чисто, качественно и, полагаю, прибыльно.

       Змей сощурил глаза и с вызовом покосился на полицейского:

       – Вам наверняка интересно, кого таким образом заменили, но, опять же, это уже не имеет значения. Добившись более-менее видного положения, я стал пробивать собственный проект. Классическое биоконструирование ведется на базе существующего материала – человеческие или животные клетки, ограниченное количество аминокислот и набор стандартных химических реакций. Не спорю, и здесь еще многое до конца не изучено, но Вы сами, Ольга Феликсовна, в своих лекциях неоднократно жаловались на скудные возможности материала, которые стесняли творческий процесс. Я же вынашивал смелую идею создания жизни на основе других элементов: другие реакции, другой обмен веществ, более простой, с короткими циклами, что позволяло бы проводить все процессы быстрее и с большим разнообразием.

       Увидев снисходительную улыбку на лице женщины, Змей побагровел:

       – Вы напрасно не верите мне! С меня и тогда многие смеялись, а я добился своего! Никто не знает, чего это стоило. Мне доверились только раз, нехотя – так, на всякий случай. А я сразу же получил результат. Да, во многом мне повезло, но идея-то была правильной! Я умышленно опущу суть открытия и унесу его в могилу, а вам скажу лишь, что разрушил этот мир и погубил человечество!

       Увидев, что на такой мажорной ноте преступник собрался завершить свое повествование, Ольга насторожилась:

       – Ты хочешь сказать, что открыл новые цепочки реакций, и у твоего прототипа какой-то иной обмен веществ?– подталкивала она безумного ученого.

       – Конечно!– загорелся тот.– Я получил их совершенно случайно. Проект назывался «Черная кровь». Сперва, я только пытался создать структуру накопления информации, подобную ДНК, но потом увидел возможность объединить в тех же реакциях мозговую деятельность и накопитель энергии!

       – Но это же глупости! Природа уже создала оптимальную модель...

       – Отнюдь!– перебил Гранкович.– Природа в ходе эволюции слепо перебирала случайные варианты, очень медленно и безмозгло совершенствуя то, что у нее было. Она не решала никаких задач и не преследовала никаких целей. Просто бездумно бросала кости. А я искал конкретное решение для конкретной задачи. И получил жидкое соединение клеток с использованием их электромагнитных свойств.

       – Жидкое соединение?

       – Да! Да! Да!– вопил Змей.– Понимаю, что звучит дико, но существо, которое я синтезировал – жидкость. Черная Кровь! Оно способно потреблять энергию излучений и излучать само. Оно не имеет ни формы, ни тела, ни самой жизни в ее классическом понимании!

       Серый вопросительно посмотрел на напарницу, но та лишь пожала плечами.

       – Тогда я и сам не понял, что создал. Я даже до конца не представлял, как оно функционирует, и как им можно управлять. Черная Кровь была синтезирована в своем первом и единственном варианте только с инстинктом самосохранения и инструментом для самообучения. Я хотел лишь убедиться на первичном тесте, что оно живет и способно сохранить свою жизнь. Эта простая процедура, не требующая особенных мер предосторожности. То, что произошло на испытательном стенде, было ужасно!

       Рассказчик побагровел от напряжения. Вены на его шее вздулись, а тело вздрагивало от возбуждения. Ему хотелось вскочить с койки, расхаживать из угла в угол, активно жестикулировать. Это был момент долгожданного триумфа для Гранковича. И именно в этот момент он был прикован к постели.

       – Приблизительно три литра Черной Крови были помещены в стеклянную емкость,– продолжал он увлеченно.– И мой ассистент должен был погрузить в эту жидкость реактив, способный вызвать временное нарушение межклеточных связей. Ничего страшного – только болевое ощущение. Так он не успел пипетку даже близко поднести: мое жидкое существо выскочило из емкости и напало на ассистента. Как вода в губку Черная Кровь просочилась через одежду и впиталась в кожу бедняги. В панике мы разбежались и загерметизировали помещение стенда, где оставили своего товарища. Вскоре его судороги прекратились, и он замер. Датчики в помещении показывали отсутствие форм жизни, но никто тогда и не подумал, что эта жизнь может быть совершенно иной. Мы привлекли двух химер, чтобы они доставили тело пострадавшего в анатомический театр для вскрытия. Но стоило тем вынести его за пределы герметичного модуля, как мертвец вскочил и набросился на химер!

       Змей сделал паузу, чтобы оценить эффект от сказанного и, удовлетворившись реакцией, продолжил более спокойно:

       – То, что я увидел, было невероятно… Нападавший склеивался со своими жертвами, начинал их впитывать, срастаться в единое тело, и уже через несколько мгновений обе химеры и труп ассистента образовали единую массу, единый организм, шевелящийся, размахивающий конечностями и вопящий. Представьте, он не просто изменил химию человеческого тела, не просто подчинил себе все процессы организма – он их осознанно преобразовал! Безмозглая жидкость решила задачу такой сложности за несколько минут и откорректировала всю биологию нескольких человеческих организмов, создав абсолютно новое существо. Заметьте, новорожденная жидкость, не знающая окружающего мира! Не знающего ничего! Чистый, младенческий мозг! Сбежалась охрана, открыла беспорядочную стрельбу, а в ответ существо с тремя искаженными ужасом лицами вдруг вздулось и лопнуло с неприятным звуком. Изнутри, словно из кокона, выскочила человекоподобная тварь и бросилась бежать по коридору. Те, кто попытался ее преследовать или приблизился к остаткам кокона, упали замертво, сраженные каким-то ядом. Мы бросились бежать.

       Голос Гранковича стал заметно слабее и тише: 

       – Так мое творение оказалось на свободе. Эти военные недоноски снарядили погоню, включив меня в ее состав. Они наивно полагали, что четырнадцать химер, среди которых была одна очень развитая, и я в состоянии остановить Это. Единственное, почему я согласился – хотел видеть свое детище. Я просто был ошеломлен им! Я боготворил его! Хотя и я, и Вы понимаем всю безысходность ситуации.

       – Инстинкт самосохранения и возможность к самообучению,– зачарованно повторила женщина.

       – Скорее, к самосовершенствованию,– добавил Змей.

       – О чем вы?– насторожился Серый.

       – И никаких кодов управления, никаких ограничений?– проигнорировала его Ольга.

       – Я же говорил, это был только первый тест. Ничего еще не успели.

       – Да объясните вы мне, о чем идет речь,– забеспокоился эксперт.

       – И, конечно же, никаких лабораторных анализов и диагностики проведено не было...– рассуждала женщина.– В результате, абсолютно неизвестная форма.

       – Да,– тихо подтвердил ученый.

       – Это означает,– Ольга обратилась к полицейскому,– что, если рассказанное им правда, у нас очень серьезные неприятности. Говоря «у нас», я имею в виду все человечество.

       – Что значит «неприятности»?– опешил Серый.

       – Не беспокойся, я сама слабо верю в эту историю, иначе предпринимать что-то просто было бы бессмысленно.

       – Вы все правильно поняли,– восхищенно прокомментировал Змей.

       – Представь,– продолжала женщина, обращаясь к напарнику.– На земле появляется более совершенная и развитая форма жизни, с единственным желанием выжить. Она неизбежно вступит в конкуренцию с уже существующими на земле формами, в том числе и с человеком. С такими возможностями существа выиграть борьбу за выживание ему особого труда не составит. Собственный создатель его контролировать не может. И новая жизненная форма станет доминирующей, а мы вымрем как мамонты. Это вопрос времени. Поэтому при биоконструировании существуют определенные процедуры и протоколы, обеспечивающие невозможность подобного поворота событий. На все изделия накладываются ограничения – коды управления, механизмы самоуничтожения и так далее.

       – Гранкович, я не могу поверить ни единому Вашему слову, – неожиданно подытожила женщина и с искренним спокойствием посмотрела в глаза удивленного ученого.– Поверить в подобное, не имея на руках материалов и каких-то свидетельств, было бы просто… глупо. Вы замахнулись на весьма серьезные вещи, чтобы воспринимать подобное на слух. Извините.

       Змей изумленно переводил взгляд с одного своего собеседника на другого и шумно дышал. Именно в наступившей паузе стал слышен громкий разговор снаружи, у двери. Говорившие были явно раздражены, и тон их беседы обещал скорую драку. Оценив ситуацию, ученый спохватился:

       – Вы можете мне не верить сейчас, но, по крайней мере, постарайтесь запомнить все, о чем мы здесь говорили. Я создал поистине нечто великое, но уже никогда не смогу пожать плоды своего труда. Так хотя бы Вы вкусите этого величия, прикоснетесь к нему.

       – Та группа, в состав которой Вы входили, где она? – решил воспользоваться растерянностью преступника полицейский.

       – Не знаю. У нас был грузовик, фургон. Там все необходимое оборудование, там мы и скрывались.

       – Вы упомянули, что одна из четырнадцати так называемых химер особенная. Что имелось в виду?

       – Обычная химера – это развитое тело и полностью деградированный мозг. Эти существа лишены эмоций и инициативы. Новое же поколение обладает интеллектом компьютера и неким подобием атрофированной личности с ярко выделенными отдельными качествами: агрессивность, паранойя, тщеславие. Это позволяет увеличить...

       – Уничтожение агентов КОБ – Ваша группа?

       – Да, Таран позволил себе...

       – Таран и есть та самая химера с атрофированной личностью?

       Змей кивнул головой.

       – Беспорядки в городе?

       – Нет! К этому мы отношения не имеем. По крайней мере...

       – Вы располагаете аппаратурой, позволяющей определять местоположение прототипа?

       – Да прекратите этот допрос!– не выдержал Змей.– Эту аппаратуру разбили, когда меня задерживали. Но вы интересуетесь совершенно не тем.

       За дверью разговор резко оборвался, и послышался шум борьбы. Вскоре там вновь наступила тишина, и Серый, успокоившись, отвернулся от двери.

       – О чем мы должны спрашивать?– вмешалась Ольга.

       – Да уж конечно не о химерах! Самое главное – ваши пули, лазеры, огонь, даже болезни и вирусы не способны причинить прототипу вреда. Его нельзя убить!

       – Что значит «нельзя убить»?– всполошился Серый.

       – Тело, которое вы видите, для него как одежда. Он только управляет реакциями организма, но от него не зависит. Он не паразит, который питается плотью – вы разрушите тело, но не повредите самому прототипу. Уверен, он без труда обзаведется новым носителем – захватит или построит.

       – Хорошо, а как убить твой жидкий прототип? Вскипятить, что ли?

       – Я не знаю.

       – Что значит «не знаю»? Если его нельзя убить так, то можно убить как-то иначе. И раз ты его собрал, должен знать, как он разбирается.

       – Но я, действительно, не знаю! Я сам об этом долго думал и пришел к выводу, что он неуничтожим и, по сути своей, бессмертен.

       – Ну, парень, тебя, я вижу, понесло,– полицейский выпрямился и стал прислушиваться к возобновившимся голосам за дверью.

       – У него есть возможность размножаться?– воспользовалась паузой женщина.

       – Думаю, нет. Ему не решить эту проблему. Чтобы создать клетки его организма, мне потребовался промышленный ускоритель частиц. Эти клетки связаны между собой силовыми магнитными потоками определенной модуляции, и только их совокупность представляет собой цельную единицу. Если Черную Кровь разделить на отдельные составляющие, то они все равно будут взаимодействовать, как единое целое на любом удалении друг от друга. Поэтому он не сможет размножиться делением и не произведет аналогичные клетки без входных данных, которые я уже предусмотрительно уничтожил. Так что, прототип имеет конечную, не модифицируемую форму. Зато, он может неограниченно накапливать любую энергию, и точно также бесконечно расширять свою информационную сеть.

       – Вы хоть отдаете себе отчет, насколько невероятные вещи говорите?– покачала головой Ольга.– Вы ставите под сомнение каноны, по которым развивалась тысячелетняя наука.

       Снаружи раздалось несколько негромких хлопков, и дверь распахнулась. На пороге стояли четверо охранников советника с обеспокоенными лицами. Рассматривать тела, лежащие за их спинами, женщина не решилась.

       – Более медлить нельзя. Иначе мы не выберемся отсюда,– высказался в приказном тоне один из охранников, извлекая шприц.

       Змей побледнел и покосился на полицейских:

       – Вы должны мне поверить! Если вам посчастливится накрыть базу с моими лабораториями, спуститесь на третий уровень в седьмой бокс. Там есть лаборатория. Из нее можно попасть в мой кабинет. В нижнем ящике стола, спрятан портативный компьютер – в нем нет ни модема, ни подключения к сети – абсолютно локальное устройство. В нем то, что я считал наиболее важным, что не упоминал в отчетах для руководства. Воссоздать прототип по тем материалам не удастся, но Вы найдете ответы на многие вопросы, если успеете туда раньше.

       Охранник проколол одну из капельниц и ввел туда содержимое своего шприца:

       – Теперь уходим.

       – Мне важно Ваше признание, Ольга Феликсовна,– кричал им вслед умирающий ученый.– Слышите?! Именно Ваше признание! Вы поймете, что ошибались во мне...

       Но скоро откровения Змея стали затихать далеко за спиной, по мере того, как полицейские  пробирались через госпиталь следом за широкоплечими охранниками. Им почти удалось покинуть здание, когда прямо на выходе столкнулись нос к носу с военной полицией.

       Не сбавляя шага, охранники выхватили оружие и без лишних слов стали расстреливать патруль. Спокойствие и непринужденность, с которыми они это проделывали, оставив за собой несколько трупов, вызвали у женщины шок. Серый лишь сжимал зубы так, что желваки на челюстях вздулись буграми. Продолжая двигаться в том же темпе, охранники равнодушно перезарядили оружие и вышли на улицу.

       Выстрелы переполошили лагерь: звучали команды, сновали солдаты, и в неразберихе никто еще не сообразил, что произошло. Однако не успела группа отойти и двух шагов от двери, как какой-то незадачливый вояка выпустил по ним очередь. Вряд ли он знал наверняка, в кого метит – просто увидел гражданских, спокойно идущих по лагерю, и решил на всякий случай выстрелить. Звучал сигнал тревоги, а так как для военных, по определению Серого, все гражданские – враги, боец даже не колебался.

       У охранников были такие же бронежилеты как и у полицейских, и выстрелы лишь отбросили их, но одному пуля попала в шею поверх ошейника, всплеском выбросив фонтан крови на стену, где она расплылась алым пятном, очень ярким в свете прожекторов периметра.

       Кто и когда убил стрелка, Ольга не заметила. Она видела, как поднялся раненый охранник и прикрыл ладонью рану. Их глаза на секунду встретились, и у женщины встал комок в горле. Серый подхватил ее под руку, увлекая вслед за другими проводниками, которые, казалось, даже не заметили происшедшего, продолжая двигаться в выбранном направлении. Раненый какое-то время неподвижно смотрел на удаляющихся товарищей – и Ольга не могла отвести глаз от его лица – а потом резко развернулся и пошел пошатываясь навстречу сбегавшимся на выстрелы солдатам. Больше она не могла смотреть в ту сторону, а позади еще долго слышалась стрельба, гудение машин и шум вертолетов.

        Группа беспрепятственно пересекла большую часть лагеря, приблизившись к автомобильной стоянке. Часовой с добродушным лицом шагнул навстречу, доверительным полушепотом поинтересовавшись, не в курсе ли они, что там происходит. Женщина улыбнулась в ответ и уже собиралась придумать какую-нибудь фразу, как прогремел выстрел, и солдат изумленно замер в тот момент, когда она смотрела в его по-детски наивные глаза.

       Ольга закричала, а обмякшее тело убитого упало на мокрый асфальт и задрожало. Оно долго агонизировало, иногда замирая, иногда возобновляя ужасную пляску. Напуганная женщина продолжала кричать и сопротивляться, когда охранники и полицейский усаживали ее в один из открытых военных вседорожников.

       Автомобиль резко рванул с места, направившись к воротам ближайшего выезда из аэропорта. Снести преграду и вырваться в город особого труда не составило, но тут же загудевшие за спиной вертолеты начали ощупывать все вокруг бледными прожекторами. Забор периметра еще не скрылся за поворотом, а их винты уже рычали над головой.

       Вседорожник сбавил скорость, и двое охранников, схватив полицейских, бросились из машин прямо на набегающую поверхность асфальта. Кувыркаясь и переворачиваясь, они выкатились далеко на обочину под прикрытие голых деревьев. Почти сразу же прожектора вырвали из темноты мечущийся силуэт автомобиля и, удерживая его в дрожащем световом пятне, устремились в погоню. Послышался грохот выстрелов, а потом по дороге промчались еще несколько машин, заполненных вооруженными солдатами.

       Беглецы долго не пытались шевелиться, чего-то выжидая, и Ольга полной грудью вдыхала запах прелой листвы, которая смягчила падение и теперь облепила лицо и руки. Накрапывал дождь, разбавляя несдержанные слезы перепуганной женщины. Она тихо рыдала, вздрагивая и рывками переводя дыхание, а ветер шелестел над ухом, унылыми нотками духовых инструментов подвывал в обнаженных ветвях.

                *****

       Валтонт был старым опытным «кротом».

       На его счету было немало сложных операций и продолжительных внедрений. Венцом  карьеры стал этот безумный город, где он работал восьмой год. За это время он участвовал в шести крупных акциях, три из которых приходилось самому возглавлять и планировать. Они прошли так чисто, что Центр передал Валтонту бразды правления во всем регионе. Теперь в его работу входили учет и контроль агентурных ресурсов, организация вербовки и подбор новобранцев. Менее чем за год ему удалось подмять под себя трех высокопоставленных чиновников, которые стали неиссякаемым источником информации, и направить на специальную подготовку семерых подростков. Дальнейшая служба обещала быть спокойной и размеренной, без лишнего риска и грязной работы. Кроме того, за последний год хитрецу Валтонту удалось незаметно от Центра переправить большую часть своих немалых сбережений в австралийские банки и найти там тихое и уютное место. Было понятно, что из разведки на пенсию не отправляют, а его бегство без внимания не оставят. Поэтому стоило рискнуть и побегать от хозяев в поисках свободной и честной жизни.

       Ему было тридцать семь лет, и для агента своего профиля он был слишком стар – обычно столько не живут.

       Валтонт поморщился и поднял глаза на Акосту.

       Девушка, подпирая спиной стену, немигающими глазками уставилась на него. По-детски миловидное личико и хрупкая фигурка скрывали опасность, которую она таила в себе. На вид ей было не более двадцати, и, при этом, она уже второй год работала в Минске. Очень перспективная дисциплинированная девушка – приходилось однажды видеть ее в деле – и агент решил держать такого специалиста при себе. Тем более что, порой, ему удавалось рассмотреть за этими прелестными глазками истинное нутро, полное безграничного равнодушия и эгоизма, разбавленного профессиональным коварством и женской решимостью. А хорошо знать человека, который может в любой момент оказаться у тебя за спиной, даже важнее, чем иметь преданного, но непредсказуемого.

       Валтонт показал девушке два пальца и кивнул в сторону кровати: она не спала дольше всех и нуждалась в отдыхе. Акоста бесшумно скользнула на постель, приготовила оружие к бою и, зажав оба пистолета в руках, улеглась на спину таким образом, чтобы свет из окна падал ей на лицо. Через мгновение ее дыхание стало ровным. Девушка спала.

       Кроме них в комнате находился третий – стрелок Ровный. Двадцатисемилетний парень с хорошо натренированным телом и рефлексами, прекрасный снайпер и мастер рукопашного боя. Он находился в пике своей физической формы и карьеры, но уже дважды запятнался грубыми ошибками. Последняя, накануне, едва не погубила всю группу, включая Валтонта.

       Ровный, не дожидаясь команды, занял пост у двери и сосредоточенно замер.

       А начиналось все очень быстро, как это бывает всегда, но даже хороший опыт не может подготовить к началу новой акции. В то утро раздался звонок в дверь, и, стоило ему отпереть замок, как в комнату вошел агент связи и без единого слова из своего чемоданчика стал извлекать аппаратуру, подготавливая ее к работе. Валтонт десятки раз видел этого человека, но не знал имени и ни разу не слышал его голоса, но знал, что так и должно быть. Все установив, агент удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь. Только после этого Валтонт вставил в уши микродинамики, настроил канал связи и соединился с координатором, терпеливо ожидая распоряжений.

       Не раскрывая заранее сути задания, ему дали возможность ознакомиться с выделенными для работы агентами, подробно расписав характеристики и показатели каждого, а потом организовали встречу с ними. Руководство операцией осуществлялось Центром, так что оставалось только выполнять команды, передаваемые по радио. Это было свидетельством возможного участия нескольких независимых групп исполнителей.

       Агенты боялись таких операций, потому что в большой игре ими легко жертвовали.

       Видимо, это обстоятельство и заставило Ровного допустить ошибку, тем более что на его репутации было черное пятно – получив приказ в одной из миссий уничтожить напарника, он выдержал продолжительную паузу перед выполнением. А Центр не любил тех, кто обдумывал их решения. Валтонта предупредили об этом факте особенно, и это означало, что у парня начались серьезные проблемы.

       Группа из шести человек ожидала в двух автомобилях на одной из вспомогательных улиц, когда поступил сигнал выехать на центральную городскую магистраль и следовать за тремя военными грузовиками, направлявшимися к военному училищу со стороны аэропорта. Они без труда обнаружили военную колонну на трассе и пристроились за ней. Машина Валтонта ориентировалась на открытый вседорожник с четырьмя вооруженными солдатами, замыкавший колонну. Другая тройка двигалась вровень со вторым по счету грузовиком в четвертой полосе. Ровный был во второй тройке.

       Незадолго до того места, где магистраль раздваивалась, события начали развиваться. Со встречной полосы огромный рефрижератор, проломив дорожные перекрытия, выскочил прямо перед двигающейся колонной, сминая на своем пути легковые автомобили как картонные кубики. Поток машин с глухими ударами и скрежетом стал сбиваться в плотную груду железного лома, мгновенно вспыхнувшего темно-красным пламенем. А рефрижератор, завалившись на бок, продолжал двигаться по инерции, постепенно смещая горящую массу навстречу движения и все больше перегораживая ленту дороги.

       Порядка двадцати машин были охвачены огнем, но остальные водители уже успели среагировать и сбросить скорость. Головной вседорожник тоже увернулся от столкновения и встал недалеко от эпицентра огромной аварии. Солдаты, а их было не меньше восьми, стали спрыгивать и попытались рассредоточиться, но едва они успели сделать по шагу, как один за другим, вздрагивая, стали падать на асфальт, принимая неестественные позы.

       В общем хаосе никто не обратил на этот факт должного внимания. Между тем, была подана команда, и группа Валтонта, остановив автомобиль рядом с замыкающим вседорожником, расстреляла в упор четырех военнослужащих.

       Акоста сразу выскочила из машины и бросилась к кабине последнего грузовика. Она успела еще до того, как удивленный водитель что-то начал соображать. Но вторая тройка, двигавшаяся впереди, попала в образовавшуюся давку, даже с кем-то столкнулась, и явно запаздывала. Ровный и еще двое агентов едва выбрались на дорогу и бросились ко второму грузовику, как из его кабины открыли огонь. Прежде чем ответными выстрелами им удалось нейтрализовать водителя и сопровождающего, один агент был убит, а второй ранен в ногу. Ровный успел занять место за рулем, когда головной грузовик, захваченный второй независимой командой, начал свое движение в объезд пылающего рефрижератора, широким бампером расчищая себе дорогу.

       Поступил сигнал к движению, но второй грузовик так и не тронулся, сдерживая остальных. Валтонт нервно высунулся из окна и увидел, как раненый агент, прихрамывая на поврежденную ногу, неоправданно медленно бежал к Ровному, который что-то кричал ему. Головная машина уже обогнула рефрижератор и быстро удалялась, а тот еще пытался дождаться раненого.

       Валтонт выхватил пистолет и прицелился в хромого, как тот вдруг вскинул руки и упал лицом вниз. Спохватившись, Ровный сорвал грузовик с места. Было непонятно, добил ли раненого страхующий снайпер или Акоста из своей кабины, откуда тот был хорошо виден, но этот вопрос, как и многие другие уже останется без ответа.

       Ни погони, ни препятствий на пути не возникло. Грузовики, предварительно повредив двигатели, оставили в небольшом стареньком дворике недалеко от центрального здания департамента полиции и спешно прибыли по указанному адресу, ожидая дальнейших указаний.

       Примерно через сутки координатор задействовал водителя, для которого это была первая работа, а их втроем оставили дожидаться чего-то еще. Время от времени им доводили обстановку в городе, но в прямой диалог координатор не вступал, хотя даже наверху отдавали себе отчет, что держать в полной готовности, а значит в предельном напряжении, столь продолжительное время агентов нельзя, иначе их эффективность понизится на порядок.

       Валтонт вытянул ноги и попытался расслабиться. Голова наполнилась невеселыми думами, но он старался отгонять их, чтобы использовать каждое мгновение для отдыха. Возраст в первую очередь сказывался в минуты томительного ожидания и бодрствования. Если ситуация не изменится к моменту пробуждения девушки, он тоже позволит себе двухчасовой сон.

       И почему-то теперь в голове засела странная озабоченность – за все годы службы так и не представилась возможность выяснить или узнать, на разведку какого государства он работал. Семнадцатилетним юнцом он попал в разведшколу и с тех пор больше не распоряжался собственной жизнью, выполняя чужую волю в бесконечных заданиях и миссиях, устраняя неизвестных ему людей, накапливая бессмысленную информацию и всячески избегая любых личных контактов, которые могут демаскировать или разоблачить. Приходилось жить по легендам, вымышленным воспоминаниям, имитируя чужие характеры и чувства, в которых бесследно растворились собственные семнадцать лет, когда он принадлежал только себе.

       Валтонт пытался откопать в себе хоть что-то из детства, когда раздался позывной. Передача велась по личному каналу, и его коллегам была не слышна. Он щелкнул пальцами, привлекая внимание обоих подчиненных.

       – Готовность пятнадцать минут,– вещал монотонный, но внятный голос координатора.– Агент Ровный подлежит ликвидации. В точке семь воссоединитесь с полной группой. Старший Валтонт. Дополнительный состав: четыре стрелка первой категории, семь исполнителей, из них четыре химеры, два специалиста с оборудованием и резерв – три крота с категорией свободных агентов. Возможно подключение независимой группы по ходу...

       Две пары глаз внимательно следили за его лицом. Акоста сделала дыхательную гимнастику, сбросив остатки сна, и теперь была воплощением самой исполнительности. Не прекращая слушать, Валтонт сделал жест рукой, отдавая распоряжение собираться. Уличив момент, когда Ровный отвернулся к столу, он подал условный знак девушке, и та молниеносным и точным движением пристегнула к стволу пистолета глушитель. Услышав характерный щелчок, Ровный отпрыгнул и, выхватив оружие, резко повернулся.

       Акоста произвела три отрывистых точных выстрела, поразив жертву в голову, сердце и прострелив руку, сжимавшую пистолет, чтобы посмертный мышечный рефлекс не спровоцировал случайного нажатия курка. Массивное тело неудачливого агента грузно опустилось на колени, но девушка не позволила ему упасть на пол и оставить на нем следы крови, быстро подхватив обмякшего здоровяка. Координатор еще продолжал читать характеристики персонала, задействованного в операции, а Акоста уже заполняла ванную с трупом водой.

       Трансляция закончилась, и Валтонт подобрал три теплые гильзы. Девушка, тем временем вбросила в воду несколько таблеток «супа», с помощью которого через два часа растворятся даже кости и металлические предметы. Она запрограммировала слив воды в ванной, и через несколько часов от агента Ровного на планете не останется и следа.

       Валтонт с грустью посмотрел на аккуратную работу миловидной Акосты и испытал сильное желание сразу же ее пристрелить. Однажды она или подобная ей похоронят его аналогичным образом, если смерть не настигнет раньше, во время очередной акции.

                *****

       Ирина не понимала, что произошло между ней и странным парнем, которого она затащила к себе.

       Беспорядки в городе, катастрофа и гибель стольких людей могут кого угодно вывести из себя, наложив отпечаток на психику, но что-то еще тогда подсказало, что безумие иного рода тяготило этого громадного и красивого чудака. Его глаза всегда оставались безучастными и спокойными, движения были отрывистыми и сдержанными, а сам он выглядел настолько неестественным, что, порой, вызывал затаенный ужас.

       Но ужас перед чем?

       Та постельная сцена, которую они учинили сразу по приходу к ней, представлялась грандиозным недоразумением. Она до сих пор не могла понять, что же он пытался сделать и какого результата добился, потому что практически ничего не помнила. Еще меньше она понимала, что делала сама: все происходило быстро и ненормально. Видимо, спиртное, поглощенное в забегаловке, дало своеобразный эффект по возвращении домой, но зато какой это был эффект!

       Словно кто-то тянул ее за язык, Ирина, едва переступив порог, начала, рассказывать загадочному незнакомцу собственный взгляд на брак, на отношения между мужчиной и женщиной, на материнство как явление и таинство деторождения. Чем больше она говорила, тем больше ее несло. И только человек с расстроенной психикой мог выслушивать то, что изливали ее уста, подчиняясь неведомому наитию. Потом, под предлогом демонстрации собственного опыта, девушка заманила гостя в спальню, на чем ее воспоминания о первом совместном вечере обрывались, хотя, она могла поклясться, на этом все не закончилось.

       Проснулась Ирина от криков телевизора. Ее ночной гость не ушел утром, как подобало джентльмену, а по-хозяйски расположился в большой комнате и с безучастным видом переключал телевизионные каналы.

       – Кофе в постель, конечно, никто не принесет,– проворчала она и, с трудом поднявшись, направилась в ванную.– Господи, почему я чувствую себя так, будто десять танков по мне проехали, потом развернулись тоже на мне и проехали назад?

       Прохладный душ в сырую погоду не может принести облегчения, а по традиции горячая вода в холодное утро из крана не течет – только прохладная.

       Девушка вышла в большую комнату в дурном настроении и, закутавшись в плед, расположилась на диване у стены. Она поджала под себя замерзшие ноги и стала рассматривать гостя, силясь вспомнить, называл ли он свое имя.

       – Привет,– наконец решилась она привлечь его внимание.

       Парень повернулся к ней лицом и слишком неестественно улыбнулся:

       – Доброе утро, Ира.

       Девушка вздрогнула, потому что поняла, что впервые слышит этот голос.

       – Вот уж не думала, что ты умеешь разговаривать.

       – Это ирония,– заявил красавец, ощетинив безупречные зубы.

       – Нет. Я думаю, это чудо. И, пожалуйста, перестань улыбаться: тебе сейчас не смешно, а улыбка – это явно не твое.

       Он выполнил просьбу настолько буквально, что засмеялась Ирина:

       – Боже мой, я уверена, что ты делаешь все это не специально. Ты ведь на самом деле какой-то недотепа.

       Увидев, что ее слова ничуть не задели собеседника, девушка успокоилась:

       – Расскажи, в чем твоя проблема?

       – Ты хочешь принять участие в моей проблеме?

       – Ни в коем случае, но мне интересно, что тебе мешает быть нормальным.

       – Это очень неконкретный интерес.

       – Послушай, а почему ты говоришь так странно: бу-бу-бу, бу-бу-бу. Монотонно, без интонаций?

       – Я говорю неправильно?

       – Да все ты делаешь правильно, только как неживой: и ходишь, и говоришь, и выглядишь, хотя это твое дело.

       Девушка еще раз осмотрела гостя с ног до головы и пожала плечами.

       – Ты вообще такой правильный, что глазу зацепиться не за что. Итак, судя по тому, что ты не ушел сразу, видимо, собираешься у меня пожить какое-то время?– осторожно предположила она и, сообразив, что ответа не дождется, согласилась.– Конечно. Раз человек умеет хорошо попросить, кто же ему в чем откажет? Пожалуйста, уличный прохожий – живи в моем доме, спи на моей кровати, сиди в моем кресле и смотри мой телевизор. А если я тебе понадоблюсь – тоже, пожалуйста.

       Ирина встала и демонстративно уединилась в туалете.

       – Но если ты мне назовешь свое имя, я смогу называть тебя им,– продолжала она оттуда.– Меня не интересует твое прошлое, настоящее или планы на будущее. Хватит только имени, чтобы я могла тебя отличать от остальной мебели.

       – У меня нет имени,– невозмутимо признался парень.

       – Ну, это очень распространенное явление,– не унималась девушка.– Тем не менее, мы можем дать тебе его прямо сейчас.

       – Нет, я еще не готов. Имя имеет, вероятно, большое значение, и я не определился.

       – Тоже верно. Зачем эти условности и лишние трудности в общении? А так ты свободен и можешь отзываться на любой звук, даже неприличный...

       Она готова была продолжить тему имени своего теперь уже постояльца, но мучившая ее с момента пробуждения тошнота нашла, наконец, конкретное и неприглядное воплощение.

       – Неужели я все это ела?– тихо причитала Ирина, сплевывая зловонную слюну в раковину и с трудом восстанавливая дыхание.

       Голова кружилась, ослабевшие ноги подкашивались, а живот просто разрывался от спазмов. Горячие слезы стекали по щекам, но она все равно попыталась улыбаться себе в зеркало:

       – Если выживу, клянусь больше никогда не шлифовать водку пивом и регулярно пользоваться средствами контрацепции.

       Положение быстро усугублялось. Ирина впервые столкнулась со странным состоянием: она пребывала в прекрасном, приподнятом расположении духа, но при этом страдала таким количеством физических недугов, что едва могла лежать на кровати, куда добралась с ощутимыми усилиями. Так хорошо и так плохо одновременно ей еще никогда не было.

       Она приподняла тяжелую, пышущую жаром голову и попыталась заглянуть в большую комнату, где ее ко всему равнодушный приятель уже добрался до библиотеки, удачно совмещая ее изучение с просмотром телеканалов.

       – Нет-нет,– прохрипела девушка шепотом, почти не размыкая потрескавшихся пересохших губ.– Не обращай на меня никакого внимания. Не пытайся подать мне стаканчик воды, потрогать рукой горячий лоб и сказать, что все будет хорошо, и что я буду жить. У меня все прекрасно... А я еще считала тебя странным! Какая же после этого я? Ну, а теперь все – опять танки едут...

       Голова Ирины упала на подушку, а сознание стало проваливаться в бездну с такой скоростью, что от ощущения падения перехватило дух.

       Ее гость на мгновение замер, прислушиваясь к сбившемуся дыханию, но, убедившись, что девушка вновь задышала ровно, вернулся к своим занятиям.

                *****

       Когда Валтонт и Акоста прибыли на место сбора, их ожидали два микроавтобуса компании по ремонту кабельных сетей связи с тонированными окнами.

       Агенты сели в первый из них, и автомобили тронулись. Света в салоне не было, но старый крот без труда определил, что вместе с ними ехали еще пять человек. Все они имели достаточно хрупкую комплекцию, а у двоих были вместительные чемоданы на коленях. Валтонт предположил, что это были два специалиста и три резервных агента. Такое количество привлеченных людей и их профиль не могли не насторожить. Тем более ему, как старшему, до сих пор не известны подробности операции, не доведен план действий, не освящена обстановка. Это могла быть либо чрезвычайная секретность, либо слепая импровизация. В первом случае повода для беспокойства не было, но во втором, если Центр до сей поры не может поставить задачу, значит, руководство операцией отдадут ему, чтобы все решал на месте и за все отвечал, а, судя по составу – те же химеры – и количеству агентов, операция предстояла масштабная.

       Автомобили встали, и в салоне загорелся свет. Валтонт кивнул в знак приветствия – ему ответили. Все присутствующие смотрели на него и только на него: это было первое правило, которое вдалбливали в головы курсантов при подготовке в разведшколе. Ты должен всегда видеть своего руководителя и всегда следить за его волеизъявлением – ловить каждый жест, угадывать каждый взгляд, даже если ты уже занят поручением.

       – Начинается операция «Замок»,– прозвучал голос координатора в наушниках, и трансляция опять пошла по личному каналу.– Код операции «красный», «единица». Повторяю: «красный», «единица».

       Это означало, что операция не может быть не выполнена ни при каких обстоятельствах. Валтонт не выдержал и поморщился, хотя знал, что все подчиненные увидели на его лице проявление эмоций, недопустимых по оперативной этике. Но теперь это не имело значения: все они или умрут, или выполнят приказ. Причем, казнь в случае провала настолько ужасна, что наслышанные агенты предпочитают бросаться в самое пекло, нежели ждать приговора.

       – Цель операции,– продолжал координатор,– захват прототипа химеры. Физическое состояние цели на момент захвата значения не имеет. Точная информация о цели отсутствует. Предположительно, это новая жизненная форма, не имеющая фиксированного тела, способная к мгновенным трансформациям и биохимическому воздействию на коротких расстояниях. Обладает обостренными органами чувств, повышенными интеллектуальными способностями, возможностью иррационального мышления. Цель крайне подозрительна, агрессивна и скрытна. Опасна. Может иметь иммунитет к различным видам оружия. В данный момент она и гражданский объект находятся под наблюдением. Принятие решения об исполнении и разработка плана захвата передаются агенту Валтонту. Миссия в стадии выполнения.

       Вот теперь Валтонт расслабился – дальше ему предстоит все делать осторожно и аккуратно. Акция представлялась простой и легко реализуемой, но количество привлеченных ресурсов и код красной единицы свидетельствовали об обратном. Озадачивало отсутствие полноценной информации о цели и противоречивые предположения о возможностях прототипа химеры. Термин «иммунитет к различным видам оружия» вообще не содержал смысла и был неконкретным, но никто не сомневался, что каждое слово координатора было взвешенным и хорошо продуманным подготовленными специалистами.

       Валтонт утвердительно кивнул головой двум обладателям увесистых чемоданчиков, которые сразу же стали собирать из их содержимого маленький штаб прямо в микроавтобусе, монтируя узел связи, компьютеры и локаторы. Акосте он указал на водителя и на дверь, чтобы они вдвоем обеспечили безопасность их пребывания здесь.

       Через несколько минут он уже видел на экране компьютера часть квартала, в котором они находились, местоположение цели и расстановку агентов. Картинка формировалась со спутника слежения и строилась во всех спектрах изображения с высоким качеством. Рассматривая при максимальном увеличении искомый прототип химеры прямо сквозь перекрытия и этажи дома, Валтонт был обескуражен тем, что в различных диапазонах и спектрах объект имел различную форму и размер, а также обладал стабильным уровнем радиоактивности.

       Он отдал распоряжение направить эту информацию в Центр для анализа и сделать запрос на возможность того, что прототип является паразитом в теле живого существа, и в этом случае уточнить цель: сам паразит, тело носителя или их совокупность. Валтонт не спеша расставлял агентов как фигуры на шахматной доске, пока специалисты шифровали и передавали донесение. Использование прямой связи допускалось в исключительных случаях, но сейчас ему было и на это наплевать. Он не торопился.

       Рассадив трех снайперов на крышах близлежащих домов так, чтобы они простреливали не только комнаты, но и все подходы к зданию и часть лестничных пролетов, он решил одного усадить в жилом комплексе напротив, в квартире того же уровня. Два свободных агента и Акоста в течение шести минут «освободили» выбранную квартиру и усадили там стрелка. Всех семерых исполнителей использовать в замкнутом помещении было невозможно. С помощью людей был блокирован узкий дворик и подъезд. Одну химеру пришлось отправить на крышу – в случае необходимости мутант мог спуститься вниз по стене за считанные секунды. Три остальные химеры были определены как ударная группа. Трое свободных агентов должны были располагаться двумя этажами ниже в качестве резерва. Все уже заняли свои места, когда о себе дал знать координатор:

       – В ответ на запрос. Целью может считаться вероятный паразит или совокупность паразита и носителя. Возможность того, что прототипом является паразитирующее существо, составляет восемьдесят процентов. Данные спектрального анализа заключению не поддаются. Цель может обладать способностями к направленному излучению. Миссия в стадии выполнения.

       Валтонт подал команду занять исходные позиции и склонился над монитором.

       – Гражданский объект неподвижен, в малом помещении, имеет повышенную температуру тела, вероятно, спит,– начал бубнить свой отчет специалист связи.– Цель неподвижна, в большом помещении, находится в пределах устойчивого контроля Первого, Второго и Четвертого стрелков. Все группы на исходных позициях.

       – Химерам к двери,– спокойно скомандовал Валтонт, и специалист связи скоординировал действия участников операции, подняв резервных агентов этажом выше, а химер подведя к двери квартиры.

       – Цель перемещается,– вдруг быстро затараторил связист.– Первый и Второй стрелки цель потеряли. Четвертый на стадии принятия решения. Цель направляется к двери.

       – Он их видит через стену!– крикнул Валтонт.– Отводи их этажом выше. Быстро.

       Пока выполнялась команда, он вызвал по личному каналу Акосту и приказал ей сесть за руль микроавтобуса.

       – Цель покинула квартиру. Третий и Четвертый стрелки в стадии принятия решения. Цель продолжает перемещение.

       – Огонь!– рявкнул Валтонт, наблюдая за тем, как точка двигается по монитору компьютера.– Химеры пусть прижмут его к лестнице, если высунется. Резерву приготовится, цель сейчас погонят на них.

       – Третий и Четвертый поразили цель, но ущерба не нанесли...

       – Вот он, иммунитет чертов.

       – Химеры вступили в контакт. Цель их атакует... Одного мы потеряли...

       – Спускай к ним с крыши помощника.

       – ...Потеряли второго... Цель трансформируется. Помощник в контакте... Потеряли третьего исполнителя... Огнестрельное оружие не наносит ущерба цели...

       – У стрелков есть гранатометы?

       – Да, но минимальной мощности.

       – Применить при первом же контакте с целью.

       – Принято.

       – Резерву использовать лучевое оружия и огнеметы.

       – Принято... потеряли последнюю химеру... Цель движется вниз... У Третьего и Четвертого контакт с целью – залп.

       За окном раздался чудовищный грохот, и автобус покачнулся. Акоста завела двигатель.

       – ...Цель поражена... Остаточные следы... Во всех диапазонах цель рассредоточена...

       – Резерву зачистить, и покинуть здание минус две минуты.

       – Резерв на месте.

       – Что у вас?– включился на их канал Валтонт.

       – Здесь ничего нет кроме кусков мяса и обломков стены. За две минуты мы не успеем... А это что? Жги! Жги это!..

       Послышалась стрельба и три точки на экране засуетились, быстро меняясь друг с другом.

       – Цель же была разрушена,– рявкнул Валтонт.

       – Она и сейчас не является цельной, но разделенные фрагменты целенаправленно перемещаются и группируются вокруг людей.

       Между тем три точки на экране сбились в кучу и теперь выглядели как одна. Агент сменил спектры, но во всех диапазонах эта точка помечалась уже как цель.

       – ...Движется вниз...

       – Кто движется? Где резерв? Пусть исполнитель взорвет выход из здания!

       – ...Исполнителя потеряли... Первый, Второй и Четвертый видят цель...

       На улице опять раздался грохот выстрелов, но Валтонт безучастно выключил экран и кивнул Акосте. Микроавтобус сорвался с места и помчался по ночному городу. Оба специалиста повернулись к своему руководителю:

       – Центр запрашивает необходимость подключения независимой группы.

       – Не отвечать. Собирайтесь,– распорядился тот и закрыл глаза.

       Машину бросили в парке, и оба специалиста удалились. Валтонт и Акоста углубились в парк и расположились на скамейке. Стояла тихая осенняя ночь, неожиданно сухая и красивая.

       – Отдай мне свои наушники,– приказал старый агент, и девушка повиновалась ему.

       Он присоединил к ним свои и, бросив под ноги, растоптал:

       – С нами все кончено, дорогая. Мы провалили красную единицу. Да и не имеет это значения – рано или поздно все равно так закончится. Я предлагаю тебе остановиться прямо сейчас, вместе со мной. У меня есть немножко сбережений, и какое-то время у нас остается, чтобы успеть их потратить. Ни у тебя, ни у меня в этом мире никого нет. Чем мы не маленькая семья?

       Валтонт улыбнулся и увидел слезы на глазах девушки:

       – Поверь, милая, у нас все будет: настоящие красивые имена, собственный дом с садиком, свои воспоминания и своя семья. У нас даже дети будут. Пойдем со мной, и, я обещаю, мы найдем то счастье, которого нас лишили. А этот мир мы оставим бессмертным паразитам и безмозглым химерам.

       Акоста окончательно расплакалась, утирая свой маленький покрасневший носик, и, когда старый агент положил ей руку на плечо, она всем своим тельцем прильнула к его груди, уткнувшись заплаканным лицом в плечо. Она была похожа на потерявшуюся девочку.

       – Все у нас будет отлично,– прошептал ей в ухо Валтонт и быстрым движением всадил длинный нож через затылок прямо в голову, в мозг.

       Он слегка пошевелил лезвием, крепко удерживая другой рукой девушку в своих железных объятиях: такая рана не убивает сразу и тренированный человек еще мог успеть воспользоваться имеющимся у него оружием. В ответ тело жертвы мелко задрожало и несколько раз порывисто выгнулось, демонстрируя неожиданную силу. Теплая, даже горячая, струйка крови стекала с ножа на сжимающую рукоять ладонь. Когда девушка обмякла, но еще удерживала трепыхающуюся жизнь, Валтонт повернул ее нанизанную на нож голову так, чтобы видеть искаженное гримасой боли лицо, и заглянул в расширившиеся глаза, долго отыскивая в их остекленевшем взгляде что-то доступное лишь ему. Потом он поцеловал мертвые обесцвеченные губы, пахнущие кровью, и склонился к уху:

       – Я тебе все равно не верю, сука. Пусть и я воткну через месяц, но не от твоей руки,– прошептал он, улыбаясь, и столкнул безжизненное тело на землю.

       Бросив в лужицу крови, которая расползалась вокруг головы девушки бурым пятном, таблетку «супа», агент встал и глубоко вздохнул:

       – Аминь...

       Валтонт ошибся на четыре дня – он не прожил и месяца. Не успел найти счастья, обзавестись домом и даже не получил собственного имени. Но воспоминания у него были.

       Все воспоминания принадлежали только ему и были самыми настоящими.

Следующая глава http://www.proza.ru/2015/06/25/627