Жил да был Лес. И росли в нём деревья и кустарники, трава и цветы, грибы, да ягоды. Появился в Лесу Мухомор. Его красивая, красная шапочка умиляла окружающих. Маленькие белые крапинки украшали его чудный головной убор. Вот только сам Мухомор, был слегка ядовит. Стоял, и подсмеивался над всеми вокруг: «Какая кривая рябинка. Ой, рябина, кудрявая…, ха-ха. Эй ты, пень облезлый, скоро сгниёшь, на потеху дурацким опятам? Ишь, всего облепили! А ты, Беленький, что под папоротником прячешься, боишься, резни грибников, или прячешь своё толстое, уродливое брюхо, от стыда?»
Мухомор рос. Его ровные формы, и статный вид радовали глаз. Появлялись в Лесу люди. Они собирали ягоды, а Мухомор их подбадривал: «Давай, рви эту мелюзгу!» Они срезали соседние грибы, и Мухомор визжал от восторга: «Так их! Реж! Долой, этих кривоногих и косошляпых! Санитарь Лес!» Они фотографировали Его, а Мухомор, и покраснеть ещё больше, уже не мог. Только важно задирал вверх свою шляпу.
Вот и сейчас, в Лес снова, пришли грибники. Их суровый вид наводил ужас на маленьких лисичек. Страшные сапоги, плетёные корзины из срезанных прутьев, и нож. Страшный, сверкающий смертельной сталью нож. Мухомор вытянулся, как только смог: «Ну что, дрожите?! Щас резня начнётся...», но не успел он закончить свой ехидный монолог, как сильный удар, смял его внутренности. Скользнув по траве, сапог, с махом вонзился в Мухоморово тело. Шлепок с хрустом захлебнули разлетающегося на куски оратора… Мухоморная труха, уже не могла ничего говорить, лишь с сожалением прощалась со своей разбитой, и улетающей далеко в сторону, шляпкой. Пот ужаса, выступил росой, на перепуганных лисичках. Но грибник прошёл мимо, вдавливая в землю разбитую шляпку Мухомора.
Солнце, уже стало клониться к закаты, а маленькие лисички всё болтали, и болтали, о суровом, но справедливом событии дня.