Патрик сидел и с ужасом смотрел на кровать. Взгляд перебегал с кровати на настенные часы, показывающие без двух минут девять, и обратно.
Патрик, судорожно скалясь, чувствовал, как волна за волной, желание лечь в постель накатывало на него с новой силой. Вот, его рука, помимо собственной воли, потянула узел галстука, ослабляя хватку. Другая рука стала методично расстёгивать пуговицы на рубашке - одну за другой, спускаясь вниз, к брюкам.
Затем Патрик встал со стула, повернулся вполоборота и взглядом поймал своё отражение в зеркале. На его лице было выражение ужаса и безысходности. Не оставляя попыток сопротивляться, Патрик скинул с себя пиджак, затем рубашку, через мгновение щёлкнула пряжка ремня и брюки упали на пол его комнаты.
Расширенными от ужаса глазами он взглянул на кровать и сделал к ней судорожный шаг.
- Нет, нет... я... не хочу... - сорвался с его губ прерывистый шёпот, но его непослушные ноги сделали ещё два судорожных шага к кровати. - Хватит... ты слышишь меня?? ХВАТИТ! - последнее слово он прокричал так отчаянно и громко, что в посудном шкафу зазвенели бокалы.
В этот момент часы пробили девять и Патрик, дергаясь и корчась в ужасных конвульсиях, подошёл к кровати и упал в неё.
- Я не хочу... не хочу... не хочу... - бессвязно повторял он, пока его тело, споро и ловко куталось в одеяло. - Не хочу...
Последнюю фразу он произнёс тихо, прерывистое дыхание сорвалось с его губ и взгляд - осмысленный и протестующий - вдруг стал безразличным. Веки, будто налитые свинцом, пару раз дернулись - и закрылись...
- Спокойной ночи... - прозвучало в пустой комнате. - Наш персонал рад, что Вы остановились в гостинице для трудоголиков. Третья неделя терапии - началась.