Зажигайте субботние свечи...
Утром, вопреки запланированному вставанию, я не встал. Пожалел себя. Посмотрел в окно, а там, после весенней зимы – зимняя весна. Подмёрзшие по обочинам дороги палисадники, как стражи серых особняков. Хрустящий на вид снег, а посередине проезжей части, раздавленная черными автомобильными шинами, слякоть. Мокрые деревья застыли за оградами. Они утончаются и дрожат, будто ежатся люди, когда по непонятной причине не имеют возможности быстро вытереться после холодного душа. Без него, без душа, нельзя было обойтись. И он принят по страшной, просто крайней необходимости отмыться от душевной грязи и мирской чехарды вчерашнего, позавчерашнего, и еще черт знает какого дня. Душ – смертельно необходим, вот и пришлось пользоваться холодной водой, по причине полного отсутствия горячей. Деревьям холодно. А мне – нет.
Долго лежал и думал. Открыл полный доступ всем имеющимся мыслям. Сначала они гурьбой навалились на беззащитное тело, тщетно пытаясь влезть в узенькую дырочку входа в мозг. Потом поняли, что день необычный, и их, в любом случае, всех сегодня примут. Они успокоились и начали строиться в очередь. Немного полегчало. Время приема я не ограничил - сколько каждой нужно, столько и буду разговаривать. И на удивление, для каждой нашлось доброе слово, для каждой решение. Дефрагментация пошла нормально.
В ночных снах были потопы, горы, вершины, проталины и снежные поля. Были реки, небеса, города и веси. Были женщины. Много женщин. Добрые и ласковые, нежные и заботливые - похожие на маму. Они были стройные, грациозные, но одновременно умеющие слушать, понимать и молчать. Ох, это умение молчать! Как долго мы тренируем его, и уже, вроде, никого не обижаем. Но вдруг выдавливаем из себя одно коротенькое слово и с ужасом понимаем, что оно-то и было самым не нужным, оно-то всё и разрушило.
Почему говорите душе моей:
Перелетною птицей лети.
Ведь расставлены густо сети,
И стрелки на её пути.
Наверное, не Хайм Коэн написал эти строки, но он их поет, и эта глубочайшая поэзия неразрывно переплетается с его огромной неуклюжей фигурой и с его необузданно бушующей, но глубоко спрятанной, чистейшей и честнейшей душой. Он много беседует с людьми, но такое впечатление, что всегда молчит.
За окном мгновенные перевороты. Это, как в калейдоскопной трубе. Только-только всё было фиолетовым и сиреневым, серым и зеленым и вот - вдруг стало белым, голубым, оранжевым, желтым, даже зеленым, но уже совсем-совсем другим зеленым. Вот вышло солнышко – и ура! Всё-таки это весна!
Мозг целенаправленно и последовательно разбирается с каждой проблемой. Как не хватало для них ни времени, ни места! Но постепенно они заполнили всё. Они везде. Как океан, как море. А ты идешь и идешь. Молишься и просишь. Трепетно хранишь веру и знания о Том, Кто всегда с тобой, Кто всегда рядом, Кто всегда поможет и спасет. Ты продолжаешь идти, не оглядываясь назад. И многого не замечаешь. Но океан реален, и в нем можно утонуть, не дождавшись расступления волн. Как ни молись, но море не раздвинет воды, если ты не чист, не вымыт, не выскоблен изнутри самым грубым скребком самого усердного скорняка.
Как много работы, сколько трудностей и так много усилий! Может, вообще, человек не имеет таких возможностей, и всё, о чем нам рассказывают предки, – это сказки, иллюзии и мечтания.
Но ведь легчает! Ведь отпускает! И ноздри вдыхают воздух. Пусть рот еще долго остается под водой, но дышать уже можно, и жизнь продолжается.
Всевышний дал человеку возможность придумывать чудесные вещи. Космический корабль, компьютер, мобильный телефон. И с каждым годом человек уменьшает и их размеры. Скоро они превратятся в маленькие, совсем незаметные таблетки, размером с аккумулятор от наручных часов. И вдруг человек поймет, что – всё это в нем уже давно есть и всегда-всегда было, и что ничегошеньки не надо было изобретать, надо было только посмотреть внутрь себя и чистить, чистить, чистить.
А душа останется там,
Где травой поросла гора,
И где тысячи лет возвышался Твой Храм,
И горела в ночи Менора.
Уходя, каждая мысль говорит: «Спасибо».
В кои-веки!
Оказывается, никуда не надо спешить. Счастье -это «здесь и сейчас». Счастье - это сегодня, и это те, кто тебя окружают. Только увидь их и рассмотри. Пойми и выслушай. Ты ведь знаешь - даже мысль в этом мире не твоя. Значит, и решение тоже не твое. Не спеши, не мешай Всевышнему. И не давай никому характеристик, даже хороших!
Зажигайте субботние свечи!
Сколько тысяч лет,
Нас хранил их свет.
Зажигайте свечи!
Это ещё несколько строчек из чудесных песен рава Коэна. Пусть вечно горят свечи его субботы. И пусть каждый из нас будет иметь способность останавливаться. Пусть каждый из нас будет иметь способность думать.
Компьютерщики люди глубоко духовные. Нет ни одного из них, и особенно среди системных администраторов, которые бы не разговаривали с железным ящиком. И самые лучшие профессионалы это как раз те, которые разговаривают.
Кто или что создало этот мир? Люди не знают. Говорят – Б-г. Но Кто Он? Этого никто не может объяснить. Только одна Его категория доступна человеческому пониманию. Это Его Единственность и Его Единство. Вот-вот - уже здесь напряжение. Вроде, две категории, а на самом деле - одна. Дальше - еще сложнее. Дальше всё. Караул! Черта! Дальше – шизофрения! Мозги закипают.
Постойте! А зачем идти дальше? Может, назад – это вперед? Может, стоит вначале понять - кто такой человек? Зачем создан? Зачем помещен он в этот мир и куда идет? Что такое его мысли и что такое душа?
Стоит и стоит. Два совершенно одинаковых слова, меняется только ударение. Наверное, только тот чего-то стоит, кто твердо на чем-то стоит. Б-г - весь мир и намного больше, чем мир. Он-то стоит твердо и стоит - бесконечно много. Он незыблем! Стой на своем человек – и ты тоже чего нибудь да будешь стоить.
За окном снова серо, опять сыро. Но в моем доме есть мансарда. Там всегда светло и ясно. Поднимусь-ка я туда. Не Б-г весть как высоко, но все же поднимусь. Там тоже стоит компьютер и ему тоже нужна дефрагментация.
P.S.
Для тех, кто не знает.
Дефрагментация - это периодическое упорядочивание постоянно поступающих в компьютер данных. Без этого машина начинает работать значительно медленнее и, в конце концов, может совсем остановиться.
Борух-Нахман. Март, 2008 г.
рисунок автора