СКАЗКА
В нашем доме сделали капитальный ремонт. Поменяли трубы, окна, двери. Были наклеены новые обои, но мама в моей комнате опять повесила картину, которую я помню столько, сколько и себя.
Когда мы жили у бабушки, уже тогда эта картина висела на стене. Она в огромной тяжелой раме висела над металлической кроватью, где спали дед и баба. Дед часто рассказывал мне, что в нашем роду был знаменитый художник. Это было так давно, что все забыли о его существовании. Картины не сохранились его, имя забыли в мире, но он был. И вот картина эта - это единственное, что от него осталось.
После этого такой талант не открылся больше ни в одном человеке из нашего рода. Мама меня еще с первого класса сдала в художественную школу. Учился и каждый год и я, и мои родители, убеждались, что и в этот раз природа нe сотворила чудо. Я рисовать не научился, как ни старались мои учителя.
После шести лет обучения, сдались мои учителя в художественной школе, а родители смирились, что я не гений, не художник. Рисовал я посредственно, а главное, я не очень-то и хотел рисовать. Ходил в художественную школу, чтобы не волновать родителей.
Но уже тогда я понимал, что и эта картина не шедевр. Если забыть, что со временем краски выцвели, потускнели и не обращать на это внимание, то все равно видно, что написана картина плохо, В детстве меня часто наказывали (я был не совсем дисциплинированным ребенком), ставили в угол, и у меня была возможность и время досконально изучить ее.
Там был изображен мужчина средних лет, сзади него были горы, а с другой стороны стояла телега. Между колес на телеге расположилась паутина, где в центре сидел паук. Коней не было видно. Мужчина имел на плечах темную накидку.
Вот паук и паутина всегда меня интересовала больше всего. Все краски тускнели, выгорали от солнца, а вот паутина всегда была такая, как будто ее только сейчас нарисовали. Черная, блестящая с маленькими капельками на сложном сплетении паутины. Она не менялась. А вот паук сидел в середине, и было такое ощущение, что он бы давно сбежал. Мне всегда казалось, что его сдерживает именно эта тяжелая рамка. Он сидел, как живой, напряженный и не шевелился. Он ждал.
Когда после ремонта мама поместила это «чудо искусства» в моей комнате я возмутился.
- Мама, ну долго это безобразие вы будете хранить? Смешно ведь, - говорю я. - Ну, ладно, дед с бабой не понимали, что эта картина не представляет никакого интереса ни в художественном, ни в другом смысле. Но вы ведь современные люди. Поставили пластиковые окна, супер двери. Обои поклеили такие дорогие и опять эта картина.
- Сынок, но это единственная вещь, которая передается из поколения в поколение. Это рука твоего прадеда, а может быть, и прапрадеда. Это эксклюзивная вещь.
- Тогда повесьте ее в своей комнате, а не в моей. И чтобы не краснеть перед соседями, поменяйте хотя бы рамку. А то стыдно, сейчас даже не помнят, когда такие рамки делались.
После долгой перепалки картина была убрана у меня из комнаты и заняла почетное место в углу спальни родителей.
Родители повозмущались, но учли замечание и заказали новую рамку и новое стекло.
Через неделю картина висела в новой рамке, но лучше она не стала.
Я радовался, что наконец-то я избавился от чуда и семейной реликвии.
Но, однажды, оказался я в спальне родителей и когда уже выходил, взглянул на картину. Я остановился, как вкопанный. На картине не было мужчины и не было паутины на телеге.
От удивления я сразу ничего не мог произнести, потом у меня вырвалось что-то совсем непонятное и не членораздельное.
Мама переспросила, что я сказал, и появилась в дверях.
Я стоял, и смотреть на «творение искусств», которое не проиграло, а скорее, выиграло от такой перемены.
- Ой! Что это? - удивленно вскрикнула мама.
Я подошел к картине и снял ее со стены. Под картиной сидел огромный паук, который был очень похож на того, что был нарисован. Мама инстинктивно схватила полотенце и попыталась убить паука.
Но паук стал увеличиваться в размерах и превратился во что-то бесформенное и черное, а потом это черное облако поднялось под потолок и вылетело в открытое окно. В том месте, где сидел паук, осталось черное пятно, я попытался его аккуратно вытереть, но по мере того, как стиралось пятно, на обратной стороне картины появлялись буквы. Через некоторое время я смог прочесть.
«Тот, кто найдет меня .... » дальше прочесть было невозможно. Я взял увеличительное стекло и попытался прочесть вторую фразу. Во мне вдруг разжигалось бешеное любопытство, мальчишеский задор меня просто выворачивал наизнанку.
Я даже успел подумать «это сказка или детектив?»
Вторая фраза звучала приблизительно так «получит то, в чем больше всего нуждается».
Кого надо было найти? Мужчину, который исчез или паука, который растворился в пространстве в виде облака?
Я повесил картину на свое место и мне, вдруг, захотелось разгадать эту загадку. Ведь эту картину хранил весь наш род, и только я смог узнать, что хранили потомки неразгаданную загадку.
Целый день у меня из головы не выходило это событие. Мама чего-то стала грустная, отец сердился по каждому пустяку, а я ничего не мог делать. Мысли мои все время крутились вокруг этой картины.
Через два дня у меня был отпуск, и я собирался поехать куда-то отдохнуть. Я еще точно не знал, куда мне отправиться. То я хотел поехать к морю, туда, где много красивых девушек, где солнышко ласкает, а песок вдохновляет на «подвиги». То хотел отправиться в горы, где надо бороться с трудностями. То хотел отправиться в пустыню, чтобы никого не было рядом, чтобы был песок и горячий ветер. Я еще не решил, но и решение не приходило на ум. Уже завтра начинается отпуск, а решение так и не пришло.
И вот перед самым началом отпуска снится мне сон, что я в пустыне. Горячий воздух обжигает дыхание, барханы песка поют песню ветра, а с верхушки бархана что-то катится вниз. Чем ближе оно ко мне приближалось, тем больше я понимаю, что это я уже где-то видел. Когда это катящееся вниз оказалось в поле зрения, я увидел, что это колесо. Колесо точь в точь такое, какое было нарисовано на
нашей картине. По всем правилам физики, колесо, которое катится по песку, должно было терять скорость, но мое колесо катилось все быстрее и быстрее. Через некоторое мгновение оно пролетело мимо меня, а в центре этого колеса была паутина, и сидел паук.
Утром я понял, что поеду в пустыню. Мне все равно, зачем и почему? Я просто поеду в пустыню, а там что будет то и будет.
Вечером меня поезд уже вез туда, где горячие пески - это нормально. Через два дня я уже шагал по горячему песку и за плечами у меня был рюкзак, где была вода и пища. Сопровождать меня пошел местный житель.
Он был молчаливый. Все, что он хотел сказать, он больше показывал, чем говорил.
Мы шли уже двое суток. Днем здесь было сильно жарко, а ночью сильно холодно. Поэтому, когда рано утром первые лучи солнышка касались моего лица, я был счастлив. Это тепло разливалось по всему телу. Через несколько минут мы со своим попутчиком шли вперед. Он хотел показать то место, где барханы ¬это единственный ландшафт пустыни, где песок сливался с горизонтом, и даже небо приобретало цвет песка.
Вот и первые барханы. Огромные горы песка протянулись настолько далеко, насколько можно было видеть. Подниматься и опускаться по барханам, было тяжело. Ноги грузли в песке, солнышко палило, хотелось пить. Но больше всего хотелось спрятаться от горячего песка.
Когда в ушах был только звон, я увидел, как с вершины бархана, что-то неслось прямо на меня.
Я почему-то сразу поверил, что это колесо. Было все вокруг точно так, как было во сне. Колесо пролетело мимо меня и покатилось к верхушке следующего бархана, я бросился за ним вдогонку. Сопровождающий меня - замер. Он смотрел на удаляющееся колесо и на меня поочередно. Он не стал меня останавливать, а пошел вместе со мной за колесом. Когда мы поднялись на вершину бархана, то колесо исчезло. Не было следа, где можно было бы проследить, куда покатилось колесо. Просто на вершине бархана след остановился, но колеса нигде не было.
Я подошел к обрывающемуся следу и вдруг почувствовал, что я куда-то лечу. Песок подо мной расступился, и я полетел вниз. Очнулся я тогда, когда больно ударился обо что-то твердое. Я лежал и ждал, когда песок забьет мой нос я не смогу дышать, но через некоторое время я понял, что песок на меня не сыплется.
Я открыл глаза, и передо мной открылась картина. Я лежал в мешке из песка. Песок, как стены. Не было ни одной дырочки в ней, но было светло. Откуда свет - этого я не понял. На этих стенах висели картины. Это была рука художника. Рисовать я сам не умел, но руку художника отличить от плохой картины я мог.
Одна картина была лучше другой. Я смотрел на них и удивлялся, что такая красота и вдруг под таким слоем песка. Вот только все картины находились в жутких рамках, они как решетки были. Они не были похожи на рамки прекрасных картин, они были тяжелые, громоздкие. Таких рамок сейчас не делают. Где-то в конце песочного мешка висело мое колесо, а в середине паук. Паук зашевелился, потом спрыгнул на пол. И вот это уже не паук, а мужчина средних лет.
- Ты спас память о своих родных и близких. С этих пор ты получишь дар, о котором мечтал весь твой род, - говорит он.
В это время рухнул песочный потолок, и я увидел своего напарника, с которым мы шли по пустыне. Он радовался, как мальчишка, что успел меня откопать.
Меня он вытащил из ловушки и только после того, как я оказался на поверхности я увидел, что крепко держу колесо.
Через некоторое время я был дома. Колесо я привез с собой. Я так и не понял, что хотел сказать этот человек, который появился передо мной из паука.
Но только после этого посещения пустыни мне страшно хотелось рисовать. Я рисовал на любой бумажке, на любом картоне. Я хотел рисовать даже тогда, когда гулял по улице. Я понял, что надо попробовать.
Первая картина была та, что была у нас на стене. Я попробовал ее восстановить. Вот только вместо незнакомого мужчины я нарисовал того, кого видел в песочном мешке.
Через некоторое время я просто не мог жить, чтобы не рисовать.
Вскоре открылась выставка моих картин. Перед входом на выставку я выставил колесо. Никто не понял, зачем я это сделал? Это точно знал я, и кажется, догадывались родители.
Я слышал, как они рассказывали соседям, что они всегда верили, что в нашем роду будет настоящий художник. А я рисовал вначале то, что видел на тех картинах, а потом рисовал то, что мне снилось во снах. Я думаю, что теперь я понял, что хотел сказать тот мужчина, который появился из паука.
Вот только я и до сих пор не пойму, почему паук? Ведь мы считаем, что паук приносит несчастье, а этот паук принес талант и признание.
Если ты хочешь увидеть те картины, которые я видел в песочном мешке приходи ко мне на выставку. Там они выставлены, вот только рамки у них не такие, какие я видел там. Они красивее и не выглядят, как решетки. Это для того, чтобы ты мог их правильно оценить. Они свободны.
А первую свою картину я повесил у себя в комнате. Может быть, мой сын разгадает загадку паука. Скорее всего, то, что я узнал ¬это не полная разгадка. Может быть, и он будет хорошим художником. А может быть, и нет. Но то, что будет в нашем роду когда-то еще настоящий художник, я не сомневаюсь.