Мы в Брестской крепости

               
- Утомлённое солнце нежно с морем прощалось…, - слова этой песни всё крутились и крутились в голове у пограничника Иванова, всматривавшегося в сторону границы германского рейха. Ему казалось, что там происходят какие-то неясные перемещения.
Но он гнал предположения прочь: ерунда, это всё туман. Ведь накануне на политзанятиях разъясняли, что с Германией у нашей страны подписан пакт о ненападении. И крепить оборону нужно на восточных рубежах, где милитаристская Япония осуществляет агрессию в Китае. Он зевнул и промурлыкал про себя: «Утомлённое солнце нежно…»

Закончить он не успел. На той стороне границы загрохотало. Мощный взрыв подрубил вышку, и свет померк в очах Иванова.

На самом деле пограничная вышка не упала. И взрывы были хоть и впечатляющими, но не от снарядов, а от заложенной взрывчатки.

Это происходила военно-историческая реконструкция боя в Брестской крепости. Мой первый опыт в качестве бойца Красной армии.

 Казанские реконструкторы,  в составе которых я находился , были сапёрами. В день, когда члены военно-исторических клубов должны были пройти маршем по городу к мемориалу, где должен выступать приехавший патриарх Кирилл, нас отправили готовить поле к битве.

 Пришлось устанавливать палатки, которые должны были сгореть, дот бутафорный, который должен взорваться, поставить вышку с надломленной ногой.
Всё это мы сделали. Признаться, сапёрными лопатками пришлось поработать в поте лица. Почва песчаная, но чуть копнёшь - и натыкаешься на камни, кирпичи, обломки асфальта. Поодаль рослые десантники воздвигали макеты противотанковых ежей. Подумалось, что могли бы и всё остальное соорудить.

Но – ладно, всё мы сделали. Столб вышке наставили, дружно подняли её и вставили в узкие ямы. Наш старшина Слава сварганил дот из картона. Издалека всё – как настоящее. Другая половина нашего подразделения состояла в основном из минчан, с небольшой добавкой киевлян и москвичей. Общий наш командир, лейтенант – тоже Слава, только не Владислав, а Вячеслав, назвал их однажды так: «укромосквичи». Мы переиначили: «укромоскали». Кстати, в лагере часовыми и патрульными были украинцы.

Бой проходил перед Кобринским фортом. Как раз там был захвачен в плен самый последний защитник крепости – майор Пётр Михайлович Гаврилов, который вначале объединил для сопротивления врагу бойцов своего и частично других полков. Уроженец Татарской АССР. Поэтому у всех татарстанских бойцов было особое чувство перед, во время и после боя.

Мы рванулись навстречу немцам, выдвинувшимся из тумана, стреляя из трёхлинеек – винтовок Мосина. "Фрицы" палили в ответ. Раздавались то слева, то справа взрывы.
- Ты ранен! – указал на меня старшина. Двое соратников подхватили меня и дотащили до палатки, где сидели двое мальчуганов лет 10 - 12, одетых в военную форму.
Один из них – с ошеломлённо-восторженным выражением лица, воскликнул:
- Ну, я такого ещё ни разу не видел и не слышал!

Получив от него символическую медицинскую помощь, я выскочил и поспешил к своему подразделению. И вовремя: успел к всеобщему залпу. Впечатляюще! Залегли.

В стороне фрицы вели пленных женщин, детей и раненных из госпиталя, многих из которых стали расстреливать.

И вновь мы в атаке. Опять мне пришлось получить ранение. А потом оказаться в числе застреленных. Что оказалось обидным: ведь у меня ещё оставалось два патрона. Немцы уже продвинулись к укреплению. Поодаль с фланга увидел продвигающихся врагов и сделал два выстрела в ненавистные мышиные мундиры. Один из «немцев» оглянулся. Но «добивать» меня оказалось некому. Количество «солдат вермахта» на реконструкции было ограниченным.

Не то, что во время настоящего штурма Брестской крепости. Тогда количество врагов превышало число защитников по крайней мере в два раза. При чём удар нанесён внезапно. И, несмотря на это, вместо запланированных восьми часов врагам пришлось сражаться с защитниками крепости до 1 июля. Гитлеровцы применили против форта, где командовал майор Гаврилов, усиленную бомбардировку, включая две бомбы по полтонны и одну – весом 1800 килограммов.

 Хотя крупное активное противоборство после этого враг преодолел, сопротивление оставшихся бойцов продолжалось. Практически весь июнь слышались выстрелы на территории крепости.

Обо всём этом и о многом другом нам рассказал после боя сотрудник музея Сергей Сергеевич. Вместе с ним наше отделение прошло по многим памятным местам. Побывали мы у знаменитого мемориала. Прошли довольно большое расстояние, вернувшись к Кобринскому форту.

А во время реконструкции сражения «оставшиеся в живых» наши сапёры отступили в казематы, находящиеся в толще валов. В темноте противник забросал их взрывпакетами.

Вообще, бой состоялся лихой. Все остались, в конечном счёте, довольны. Наше сапёрное подразделение понравилось Алма-атинскому телевидению. Пришлось по их просьбе изобразить атаку из недр тёмных каменных казематов.
А когда мы приехали, просмотрели фильм Брестского телевидения о реконструкции боя. Можно сказать, что дальняя поездка удалась!