На написание этой заметки меня навело несколько диалогов. Первый состоялся у меня с мамой. Был темный вечер, мы пили на кухне чай, говорили о чем-то повседневном, потом перешли на разговор о моем детстве. На мгновение мама задумалась, я это поняла по тому, что она стала крутить прядь на голове. Эту ее привычку я помню еще с самых малых лет. Назреет какой-то вопрос, мать сядет и задумчиво крутит прядь. А я сижу на стуле напротив и слежу как загипнотизированная за тем, как образуется спираль из волос. Обычно в такие моменты подбегала бабушка и кричала: “ Ира, да прекрати ты волосы крутить! Те последние, что есть вылезут же!”. Хм, я бы сама и не додумалась до того, что это может чем-то повредить волосам! Но у взрослых все вредно и все нельзя, я это уже давно усвоила. В общем, я как в детстве слежу за мамиными волосами и тут она неожиданно говорит: ”Маша, вот ты, например в кого у нас? Ты по характеру ни на меня, ни на папу не похожа. Даже от бабушек дедушек лишь какие-то мелкие черты. Ты у нас всегда какая-то сама по себе, не знаю, как бы это сказать…какая-то своя что ли”. Да, огорошила она меня. Весь вечер я приглядывалась и к ней и к папе и размышляла: “А, правда, что у нас общего? Кроме того, что мы самые близкие люди друг для друга? Ведь мой характер проявлялся с самого раннего детства. Я всегда все внимательно слушала и анализировала, но при этом почти никогда не слушалась. Нотации и сентенции принимались всегда в штыки. Угрозы и наказания тем паче. Тут не скажешь, что я что-то впитала из семьи. Или что на формирование лично моего характера повлияло воспитание, потому что воспитывать меня было невозможно. Я была непослушная сатана с косичками. Я таких детей называю говнорями (простите за отсутствие гуманности, но так зато честно). Говнорям все интересно и они не особо слушают, что говорят взрослые, они познают мир сами. Не сидят на месте и задают вопросы, которые всех ставят в ступор, у них уже с детства заложена какая-то своя система ценностей, поэтому давление на таких детей просто противопоказано. Когда их пытаются переделать под якобы “нормальных” и послушных, нарываются на жесткий отпор и агрессию. Тем самым вы словно говорите: ”Таким какой ты есть, я тебя не люблю, а вот если бы ты слушался, сидел на месте и т.д. – другое дело”. А говнари уже такие…они хлебнут горя за это и без вас, система не любит тех, кто выделяется, поэтому вам остается лишь принять и любить их такими, какими они пришли в этот мир. Например, у моей подруги есть младший брат и он- говнарь, не подумайте, что я хочу как-то его обидеть, наоборот, это мой любимый контингент- взрослые, которые выросли из таких детей. Потому что нужно очень много сил и смелости, чтобы отстоять себя, это всегда наиболее интересные и живые люди, в которых бьет такая энергетика, которой нет в других, у этих людей всегда свой мир и мне с ними очень интересно, на фоне общей посредственности они переливаются, как яркие камушки. Я всегда с интересом слушаю то, что Ксюша рассказывает про своего брата, сейчас ему десять лет, но он жжет и отличается уже с самых ранних лет. Как-то мама отчитывала его за поведение в школе. Она задала ему конкретный вопрос: ”Дима, ты почему не слушаешься учительницу?”. Сын ответил вполне конкретно: ”А зачем ее слушаться?”. Что вы скажете на это? По-моему, парень всех обезоружил. Я ничего не имею против учителей и понимаю, что это очень сложная работа, но согласитесь, что среди них есть такие советские реликвии, что единственное спасение себя- это не слушать их. Как-то Диму привели к Ксюше в гости и он стоял в коридоре и мялся, а потом сказал: ”Я не могу принять решение, что снять первым делом”. Или как-то он резонно заявил сестре , которая шла в душ в полотенце, а вышла из душа уже в одежде, что лучше бы она наоборот шла в душ в одежде, а входила оттуда голая. Смышлен не по годам, умеет девушкам хорошие идеи подать, чего уж тут. В общем, этого, конечно, мало, чтобы понять масштаб этой еще совсем не взрослой личности, но уже определенно ясно, что парень из говнарей.
В общем, не буду уходить далеко от темы. Спустя пару дней, после разговора с мамой мне позвонила моя хорошая знакомая и в контексте беседы она задала мне вопрос: ”Малых, как ты думаешь, а мы уже рождаемся с определенным характером или приобретаем его по ходу жизни?”. Тогда у меня не было времени подумать, поэтому я ответила, что полагаю, что мы все же уже имеем какой-то характер от рождения (думаю, многие внимательные люди согласятся в этом со мной), на это не сильно влияет семья, иначе бы братья и сестры были бы довольно похожи, но как показывает практика, они могут отличаются так, что иногда и не догадаешься, что эти люди росли в одной семье. Далее я добавила, что скорее всего что-то мы все же берем из семьи, причем это не те вещи, которые нам навязывают, а это то, что родители показывают своим примером, совершенно не говоря о том, что это пример. Допустим, если в семье принято, кричать друг на друга, чтобы что-то донести до других, то и люди потом выходя во внешний мир начинают кричать, чтобы их услышали, потому что не видели другой манеры общения. Где-то, чтобы своего добиться используют манипуляции (как правило этот прием используют мамы), так и человек вырастая, становится хитрым и гибким, умеющим незаметно заставить других делать то, что хочет он сам. Правда, долго такое счастье не длится, потому что людям рядом с таким человеком становится не комфортно, и они начинают избегать его общества, либо просто замыкаются. Ну, в общем, я хочу сказать, что из семьи мы скорее всего берем манеру общения и способ решения конфликтных ситуаций. А остальное черпаем из общества, которым окружены в тот или иной период своей жизни.
После этого разговора я начала усиленно думать над этим вопросом, потому что гложит он меня давно. Мне пришлось задуматься, что сформировало меня. Допустим, воспитание, что в моем случае, оказалось довольно расплывчатым и туманным понятием. Что это? Каким оно должно быть? Откуда мы черпаем свои принципы, манеры, реакции. Из семьи? Из общества, окружения, авторитетов? Возможно, из каких-то наших интересов: книги, фильмы, спектакли? Из чего состоит человек? Почему мы такие, какие мы есть? Что формирует нас? Или может мы как многослойная салфетка, которую можно расщепить на тысячи составляющих? Когда-то для поисков ответов на мои вопросы мне пришлось углубиться во Фрейда, Юнга с его теорией коллективного бессознательного, пройтись по парочке антропогенных философов, после чего я пришла к депрессии и отчаянию. Кстати, гораздо позднее о таких же безрезультативных поисках истины я прочла у Льва Толстого. В общем, приятно было осознать, что мы с Львом Николаевичем волновались по схожим вопросам. С Толстым я солидарна в том, что парни, конечно, умны, но толку в этом мало. Толстой ушел в религию (ему, кстати, помогло, если что), а я по причине незрелости для таких серьезных вопросов, обратилась в жизнь, как обычно. Меня всегда больше занимало что-то житейское и практическое, то что можно ощутить и почувствовать, не обязательно понять, понять вообще, как оказалось ничего практически невозможно. Еще один интересный нюанс, который я почерпнула у Толстого. После своих долгих и мучительных поисков того, как нужно жить, он, кстати, про такие поиски говорил так (я не буду приводить дословно)…в определенный момент жизни человек понимает, что жить так, как он жил раньше, больше не может, это словно гусеница, которая обязана превратиться в бабочку. Мы просто обязаны перевоплотиться, наше предыдущее состояние давит и душит нас. Великий классик говорил про это состояние, что оно очень мучительное : ты словно стоишь на краю пропасти и назад отступить не можешь, потому что там больше нет жизни для тебя и в пропасть шагнуть боишься. Его внутренний поиск привел к обычным мужикам- работягам, Толстой понял, что там настоящая жизнь, он вставал в пять утра и пахал с ними на полях, а потом обедал после изнурительного труда простой мужицкой похлебкой, прижавшись спиной на нашим русским березушкам. Льва Николаевича изумляла жизнь простого люда, то, как смиренно и с каким мужеством мужик принимал удары судьбы, то, как они ценили и любили каждый миг своей нелегкой жизни. Например, если у кого-то умирали дети, или случалась еще какая страшная беда, мужики крестились, приговаривали: ”Бог дал, бог и взял” и смиренно продолжали жить дальше, пахать и молиться. Так вышло, что находка крылась не в философских талмудах, а в жизнях простых людей. Не знаю на сколько это актуально для нашего времени, но я вижу, что мы все разучились жить, мы все потеряли что-то очень ценное и сошли с ума. Я просто пока не поняла, что конкретно. Ладно, это был небольшой экскурс в мир литературы, пора переходить к практической части. Я подумала, что проще всего понять, кто ты, обратившись к своему детству. Там мы были более натуральные, мы еще не научились думать, анализировать, притворяться, кого-то копировать. На нас еще не налипли чужие ожидания, общественное мнение и груз ответственности. В детстве мы жили по-настоящему: обижались, когда было обидно, плакали, когда было больно, смеялись, когда было смешно, задавали глупые вопросы, когда было интересно. Например, однажды мы с папой ехали в автобусе и его друг угостил меня конфеткой, я начала разворачивать фантик нежданно свалившейся на голову радости, а бабуля сидевшая рядом со мной сказала: ”Эх, девонька, не ешь ты эти конфеты, а то выпадут все зубы, как у меня!”. Я молниеносно подалась к бабкиному лицу и сказала: ”А, покажи!”. Неплохо, да? Сейчас же это будет расцениваться, как “не прилично”. Больше всего на свете не люблю это словосочетание. За слова нужно отвечать, либо не произносить. А иначе показывай, как у тебя зубы выпали. Еще хочу добавить, что в детстве мы занимались тем, что интересно конкретно нам, а не тем, на чем больше заработаешь или будешь повольготней выглядеть в глазах других людей. Тем оно, это детство и интересно. В общем, у меня есть три-четыре небольшие, но характерные истории. Встречайте, детство говноря.
1.
Недавно бабуля рассказала, мне как младшего внука (т.е. моего двоюродного брата) родители привезли к ней на лето, когда он был совсем маленьким. Дело в том, что моя бабушка женщина, которая вырастила не только двух сыновей, но и почти двух внуков. Раньше каждое лето привозили меня, с самых малых лет. Родители были геологами и с мая по сентябрь находились в горах, на Урале. Что поделать, работа была такая, меня не с кем было оставить. Лет с одиннадцати я начала приезжать сама, правда, уже не на все лето. Как раз где-то в это время и родился Мишка. Бабушка тут же вызвалась брать его на лето, чтобы свежим воздухом дышал и ел свежие ягоды и овощи. В общем, тогда Мишке было года два. Как только родители направились за порог, чтобы сесть на автобус, который отвезет их на ж/д вокзал, у Мишки случилась жуткая истерика. Он плакал, кричал, ревел истошно и аж задыхался от своей истерики. Бабушка была в отчаянии, не в силах успокоить внука, родители волновались и названивали из автобуса. Они уже подумывали сдать билет, чтобы хотя бы мама Миши побыла с ним еще немного, но бабушка мужественно отговорила, решив, что справится. И, правда, когда парень выдохнулся, он затих и уснул. Все маленькие дети тяжело переживают разрыв с родителями, особенно с мамами, хотя не все… Бабушка переключилась и начала вспоминать, как все было, когда меня привезли в первый раз. По ее словам мне было годика два или три, меня привезла мама и вот пришло время расставаться, мы шли втроем: бабушка, мама и я. Когда наша небольшая делегация дошли до какой-то остановки, бабуля сказала матери: ”Ну, все, Ира, теперь иди”. В тот день шел дождь и бабушка призналась, что она даже проронила слезинку, что, мол как я тут без мамы останусь, но я не плакала, не кричала, спокойно шла рядом. И лишь дома спросила: ”Бабушка, а куда мама ушла?”, бабуля ответила мне, что мама ушла за билетами. Бабушка, закончила свой рассказ, мы пили чай на кухне и я спросила: ”Бабуш, а что дальше было? Потом я спрашивала? Раскусила твой обман?” и она ответила: ”Нет, Марийка (так меня называет только бабушка), ты больше не спрашивала про маму”. Я рассмеялась и сказала: ”Боже мой, прям какой-то ребенок – каменное сердце. Будем надеяться, что у меня был философский подход к жизни из серии: меняй то, что можешь изменить и оставь то, что изменить не можешь”. Не думаю, что мне было все равно или отсутствие родителей на столь длительное время в моем детстве никак не сказалось на мне, может мне просто пришлось научиться не замечать этого, а может бабушкина любовь заполнила все пробелы. Не знаю, но это особенность говнарей, если где-то убыло, где-то непременно прибыло. Если сложно в воспитании, то легко будет в чем-то другом. Бабушка до сих пор с усладой вспоминает, как со мной было удобно в том плане, что если нужно было свои дела поделать, то меня выпускали во двор и я там сама находила себе друзей, развлечения и занятия. При этом она почему-то не помнит, как я довела прабабушку до инфаркта тем, что убежала с какими-то девочками в неизвестном направлении. А я помню и мне до сих пор стыдно. Мне было шесть лет и я считала, что достаточно взрослая, чтобы гулять самостоятельно, мне не нравилось это надзирательство, оно меня как-то оскорбляло, поэтому я упрашивала прабабушку пойти домой и не волноваться за меня, но она волновалась, поэтому никуда не пошла. Во мне сработало обычное: ”Ах, так, значит!” и я удрала со своими новыми знакомыми куда подальше от злосчастного двора, где меня контролируют. Бедной прабабушке вызвали скорую, потому что она очень сильно разволновалась, а бабушка бегала и искала меня по всем окрестным дворам. Конечно, меня нашли, а дальше не помню, что было. Возможно, выпороли, возможно, нет. Зато разрешили самой гулять во дворе. А мне только это и нужно было, чтобы дали мир познавать так, как я захочу. У меня с головой все в порядке было и с самостоятельностью в этом плане, я бы сама вернулась. Мне просто тесно стало в этом дворе и мне нужно было знать, что же за ним находится. Я бы ни за что не успокоилась, хоть каждый день пори меня и наказывай. Я помню, как часто звучала фраза: ”Машенька, у меня же сыновья такие послушные были, а ты какая-то, ну, неуправляемая!”. Есть такое, прости меня, бабушка. Сколько еще потом мы с тобой ругались из-за того, что я сидела на диетах в подростковом возрасте и категорически отказывалась есть твои угощения, которые сейчас ем с таким удовольствием. А сколько из-за того, что правильно для тебя и для меня? И мир наступил лишь тогда, когда ты прекратила меня перевоспитывать, а я научилась молчать, когда ты это все же делаешь. Я тебя очень сильно люблю и безумно благодарна за это детство, за каждое лето, за каждую тетрадку к школе, за каждое утешительное слово в те времена, когда у меня был тот возраст, что весь мир против меня. Несмотря ни на что бабушкина любовь такая огромная, что вряд ли что-то сможет с ней сравниться.
2.
Однажды, у меня наступил стрессовый момент в любой детской биографии: мы с папой пошли к стоматологу. Я не помню, чтобы до этого я к нему ходила. Поэтому я все у папы расспрашивала:” А что мне там будут делать? А зачем? А больно будет?”. Среди прочих ответов проскользнуло что-то в роде: ”Может придется немного потерпеть!”. Я сразу насторожилась и поняла, что что-то мой отец не договаривает, а с этим стоматологом нужно будет держать ухо востро! В коридоре детской стоматологии раздавались крики, вой и рев, и я уже была совсем сама не своя! Мы немного подождали в этом коридоре истошного ужаса и пришел мой черед. Я зашла в кабинет взволнованная и готовая к бою. Все струнки моей детской душонки были напряжены до предела. Меня усадили в кресло и попросили открыть рот. Что-то там порассматривали и взялись за сверло, без объяснения причин… такой расклад меня не устроил и я спросила: ”А что это вы собираетесь делать?”. Женщина в белом халате что-то буркнула под нос и велела открыть рот пошире, словно мой вопрос и не имел значения. Жуткая дрянь в руках стоматолога задребезжала и она ловко просунула ее мне в рот! Стало больно и вся челюсть словно завибрировала и затряслась. Я начала кричать с открытым ртом, показывая, что мне не нравится то, что происходит. Врач сердито и покровительственно сказала: ”Будешь кричать, еще больнее сделаю!”. Это она зря сказала… я поняла, что это не добрая тетя, которая хочет мне всего хорошего. Это чистой воды злобная самоуверенная тетка, которую щадить не стоит, по- хорошему она не понимает. Дотерпев первый акт экзекуции, я приняла твердое решение, что второго точно не будет, чего бы мне это ни стоило! Я сцепила зубы мертвой хваткой и напрочь отказалась открывать рот. Когда врач попыталась силой раскрыть мне челюсть, я вцепилась зубами ей в руку! Теперь визжала и кричала уже она! Справедливость восторжествовала! С детьми, дорогая, нужно быть помягче! Тут же прибежали другие врачи, вызвали папу из коридора. Я с мольбой посмотрела на него в надежде, что он поймет и скажет:” Ладно, хватит, пойдем домой!”. Но папа, кажется, был заодно с врачами. Все охали и ахали, какой же я невозможный ребенок! Пугали и устрашали какими-то глупостями, из серии что зубы мои сгниют и все такое прочее. Я и слушать не хотела эти бредни, они мне все не нравились, и я хотела уйти с миром. Но меня держали, выкручивали руки, пытались раскрыть сжатый рот, а я пыталась их всех распинать ногами, потому что ноги пока еще никто не держал и при возможности вцепиться в руки, чтобы они наконец поняли, что зубы лечить я не буду!!! Спустя какое-то время ожесточенной борьбы моя взяла. Врачи сказали растерянному папе: ”Уводите свою ненормальную девочку и приходите, когда успокоится!”. Мы с папой вышли на улицу, я была безумно счастлива, что все это закончилось, шла рядом с ним и припрыгивала, но папа, кажется, не очень разделял мою радость. Зато не ругал…для меня это было очень важно. Конечно, потом меня обработали, долго и доступно объясняли, что зубы лечить нужно, что это не приятно, но потерпеть необходимо, а то потом будет еще больнее. Скорее всего потом зуб вылечили… а иначе бы у меня сейчас одного точно не хватало). Вот, вспоминая эту историю, я понимаю, что послужило спусковым крючком: женщина-стоматолог, которая разговаривала покровительственным тоном, по которой видно было, что ей наплевать на мои переживания, она была черства и слишком самоуверенна. Я ведь с детства взрослая, со мной так говорить нельзя, иначе я подумаю: ”Ах, так, значит!” и жди беды…
3.
Мне было лет шесть, а то и меньше. Мы с мамой приехали в Москву. В Москву мы приезжали практически каждый год, якобы мы ехали проездом, но на самом деле торчали там недели по две, потому что у мамы в Москве было много друзей и нужно было всех навестить. Это было время после распада союза (ох-хо-хо, какая фраза, никогда не думала, что я напишу ее…прям пахнет древностью, мне кажется, что у меня сейчас экран ноутбука свернется в какой-нибудь пергамент или как минимум серп и молот рухнет на красном фоне), в общем, время было такое, что не достать было ничего, а маме удалось выцыганить два билета в цирк на программу братьев Запашных. Меня нарядили и мы пошли в незнакомое доселе мне место. Помню красивый купол цирка, мне понравилось его разглядывать. Он был очень причудливо сделан: вроде как полусфера, но вся какая-то рифленая, а по краям нарезана треугольная окантовка. По словам мамы первый акт с клоунами и акробатами я смотрела с большим интересом, но после перерыва, в начале второго на арену вывели тигров. Я начала волноваться и нетерпеливо ерзать на стуле, дело было не в том, что мне стало страшно. Спустя пару минут на арене появился дрессировщик, он замахнулся своей плетью, тигр прорычал, спрыгнул со своего помоста и, огрызаясь, перешел на соседний. Тут я взвопила: ”Мама, кошек бьют!!!”. Мама начала мне объяснять, что это так и задумано, что тигры дрессированные и выполняют команды, возможно, она привела еще какие-то доводы, я не помню, я не слушала. Я сказала: ”Мама, пошли отсюда, я не хочу смотреть, как кошек бьют”. Конечно, маме было обидно, что билеты, доставшиеся таким трудом пропадут, поэтому она начала уговаривать меня досмотреть, объясняя, что потом, возможно, будет еще что-то интересное. Я же была непреклонна, оценив ситуацию, я поняла, что мама не слышит меня, поэтому я встала со своего места и стала повторять: ”Кошек бьют! Кошек бьют! Кошек бьют!”. В зале началась суматоха, потому что кто-то из детей начал поддерживать мою акцию, поэтому я своего добилась и нам пришлось удалиться из зала, пока не разгорелся скандал. Вот как это понимать? Кто-то сказал мне, что это- невоспитанность? А может невоспитанность заключается в том, что вы с детьми смотрите, как “кошек бьют”? Мне никто не объяснял, как нужно обращаться с животными, что хорошо, а что плохо. Мама пыталась меня задержать на месте, но какие-то до сих пор мне не ясные мотивы дернули меня наотрез отказаться от представления. Поэтому мне все же кажется, что мы уже приходим в мир в каком-то плане сформировавшимися. Не всегда нас можно воспитать, не всегда стоит переделывать, не всегда то, что мы считаем правильным, действительно правильно…
В завершении хочу сказать, что если вы пережили нечто похожее, если вас упрекали в непослушании, а вы нутром что-то чувствовали и по необъяснимым причинам все равно делали, как чувствовали, а не так как поступают воспитанные и правильные дети, если вам все на свете было интересно и если в вашем мире не было границ, если с самого детства вы вели себя как-то неожиданно, если у вас была своя логика, то вы скорее всего из говнарей, бунтарей, не знаю, поберите свое слово. Общество вообще довольно странная штука, оно возводит кучу правил и канонов, заключая людей в бесчисленное множество рамок, да, какие-то из них, действительно необходимы, но от каких-то веет архаизмом и устаревшими стереотипами, а потом то же самое общество возводит на пьедестал тех, кто эти рамки разрушал. Поэтому давайте учиться быть терпимей друг другу, поменьше требовать от других, что они будут соответствовать нашим ожиданиям и в конце концов прекратим устанавливать дурацкие правила, которые нам же и мешают жить. Хотелось бы также добавить, что вообще человек довольно странное и совсем не познанное изобретение, в каждом из наш намешано тысячи цветов и миллион оттенков, которые взялись не известно откуда, поэтому очень важно давать людям быть такими, какие они есть, особенно говнорям…О том, как я училась этому навыку, я расскажу чуть позже.