«А как первый обман – да на заре туман,
А второй обман – закачался пьян…»
Булат Окуджава
18+
Лёнька, второкурсник одного из технических ВУЗов, любил проводить свободное время на природе. Среднего роста, русоволосый, к своим девятнадцати годам он еще не потерял невинность. Зимой в одиночестве ходил на лыжах по парку, который находился рядом с его домом. По субботам с другими студентами выезжал за город в походы с ночевкой. Отец, как мог, пристрастие сына поощрял. Однажды с загородного объекта привез рыжую белку. Клетку ей поставили на буфете, прямо напротив раздвижного кресла, где приходилось спать Лёньке. В квартире еще трое жили: мать, отец и трехлетний племянник. Белка по всей квартире бегала. В пять утра она к Лёньке под правый бок ложилась, вытянувшись вдоль его тела. Лёнька поворачивался к ней и, осторожно обнимая ее пушистое тельце, уже не спал – дремал, поглаживая ласковую свою рыжую подружку.
Аллочка, девушка совсем молоденькая, брюнеточка, даже над верхней губой волосики немножечко прорастали. Она приехала учиться в Москву, а заодно попытаться замуж за москвича выйти. Но на всем факультете, где она училась, было не больше десятка парней и те не москвичи, с ней в одном общежитии жили.
Первая Ленькина любовь, еще школьная, окончилась, не успев перейти во взрослые отношения. В студенческой группе – всего две девчонки. Сама природа подталкивала Леню: «ищи, пора уже попробовать девичьего тела!».
- Вы так прекрасны! – вспомнил и озвучил Ленька слова из «Маленького принца», оказавшись один на один с Аллочкой в кабинете черчения. Никаких особых чувств к ней он не испытывал: жива еще была любовь к той, первой. И неожиданно услышал ответ:
- А ты тоже ничего, симпатичный!
С точки зрения Лени, следующая их встреча произошла случайно. В одной из аудиторий по четвергам собирались путешественники, члены спортивной секции туризма.
- Вот, - сказала Алла, входя, - меня к вам распределили.
Леня обрадовался и взял ее в свою группу – он уже ко второму курсу инструктором стал.
Всем туристам-спортсменам известно, что спать теплее вдвоем или втроем в одном спальном мешке. На спортивном складе института в лучшем случае можно было взять одноместный ватный спальник типа «кукла», с длинной молнией от капюшона до колен. Так вот Ленька в разъем клин ватный вшил, петли и пуговицы приладил. Несколько человек скопировали его идею. Когда рассчитывали, сколько спальных мешков в поход брать, то такие мешки считались двуспальными.
После парочки тренировок Ленька объявил, что поведет в пеший поход группу на семь дней по Калининской области. Участников оказалось всего пять человек вместе с Ленькой: трое ребят и две девушки. Одна из них – Алла.
Ноябрь выдался холодным, снег выпал. В конце первого походного дня одна деревенская бабушка зазвала всю группу к себе в избу. Там и ужин сварили на печке, и спать в тепле улеглись прямо на полу. Из-за жары Ленька в спальник в рубашке, трусах и в носках влез. Алла к Лёне в спальный мешок ноги вставила, а потом и вся вползла, к правому боку притерлась. Только Леня засыпать начал, чувствует, что правая ладонь Аллы к его трусам едва прикасается, будто случайно. Однако на эрекцию такая таинственность даже сильнее влияет. В крайнем возбуждении он даже и не заметил, что ладонь уже в трусы к нему залезла. Сердцебиение, конечно, не успокоишь, а вот дыхание прерывистое он попытался скрыть. Спермы много было, но Алла ладонь свою не убрала. Уснули. Часа через полтора Лёнька почувствовал, как Алла отдирает от его кожи приклеившуюся высохшей спермой руку.
За следующий день прошли по маршруту километров двадцать. Ночное извержение представлялось Леньке, как конфуз, из-за стеснения он даже старался не смотреть на Аллу. На ночевку в лесу остановились. Под палатку еловый лапник постелили. Алла первой залезла в Лёнькин мешок. А он медлил, ждал, пока все улягутся, хотел вообще у таежного костра ночевать, стыдно было за прошлую ночь, да и тесно впятером в «пионерской» палатке спать. Но девичий голосок прервал его задумчивость:
- Лёнчик! Мне холодно! Давай уж скорее!
Залез к самой стенке палатки. Брезентовые штаны снял, в теплых офицерских кальсонах остался. Аллочка сразу стала пуговицы застегивать на спальнике, а потом так правую руку и оставила на Лёнькином боку – получились объятия, лицом к лицу. Правой рукой он ощутил ее оголенное бёдрышко, а губами – ее губы. Инстинктивно его левая рука скользнула по ее свитеру и неожиданно нащупала волосы внизу живота. Лёнька сначала даже испугался – неужели у девушек тоже есть там волосы и даже очень жесткие? Удивляться пришлось не долго: Аллочка легко подсунула свою левую ногу под Лёнчика и одновременно правой рукой помогла ему спустить кальсоны до колен. Повернувшись всего на четверть оборота, он оказался на ней. В палатке сразу стало чуть просторнее. Димка, лежавший рядом в одиночном мешке, даже повернулся на спину. А Ленька впервые в жизни ощутил беспрепятственное свое проникновение в скользкую просторную женскую глубину с волнистыми нежными стеночками. Инстинкт требовал от Лёньки делать предусмотренные в подобных случаях движения. А разум сдерживал природные порывы, чтобы сохранить тайну. Димка зашевелился, вынул ноги из своего спальника, начал надевать ботинки: « пойду-ка я в лесочек сбегаю», бормотал он.
Аллочка с Лёнчиком замерли. Димка вышел к костру, а в палатке еще осталась в таком же спальнике пара - Женька с Сашенькой. Они перешептывались и находились, видимо, в похожей стадии занятия любовью, как и Ленька с Аллой. Им было не до соседей: овладевшая ими вполне взрослая страсть, требовала процесса наслаждения и финала.
Процесс проходил осторожно и почти бесшумно. Финал слегка обозначился порывистыми выдохами обеих пар.
Через несколько минут Саша нормальным голосом предложила:
- Алла, не хочешь в лесочек пробежаться?
Когда девчонки вышли, Женька сообщил:
- Мы с Сашкой решили пожениться. Вот после первого курса на целине денег заработаем и свадьбу сыграем. Жить пока не выучимся, в общежитии будем.
Ленька помалкивал, думал: «ребята говорили, что у девочек есть перегородочка такая, а у Аллочки ничего не было. Значит, я – не первый у нее. Даже приятно так сразу, раз – и провалился».
Однако на следующую ночь девственная плева у Аллочки вдруг обнаружилась. Она долго изображала, что член в нее не проходит, а потом даже предъявила кровь. Кровь из Аллочки еще три ночи шла. Но чувствовал Леня, что-то тут не так. Воспитания полового ему явно в детстве недодали, а опыта еще совсем не было.
По возвращении из похода, Леня спросил известного в институте ловеласа Володьку, как так может получиться.
- Дурит она тебя, - возмутился он, - менструация у нее на вторую ночь началась. Аллочка девочка симпатичная, но хитрая, к ней в общагу Сашка ходит, лаборант с Военной кафедры. А ты должен радоваться. Это значит, что забеременеть она от тебя в это время не могла.
Лестно было, что почти каждый день его первокурсница поджидала у кабинета, где его дневные занятия заканчивались. На виду у всех они шли к метро. Аллочка не упускала случая показать всем, насколько они близки. Леня чувствовал, как Аллочка постепенно приручает его, но как-то не очень представлял ее в роли любимой жены, не лежит душа к ней, не интересно.
В конце февраля Алла устроила истерику в своей комнате по случаю своей предполагаемой беременности. Целый день она, то плакала, то рыдала, падала на пол или на кровать, но головой не билась, кричала, что Ленька во всем виноват и требовала, чтобы его немедленно к ней позвали. Позвали. Ему домой Сашка лаборант позвонил.
Леня успокаивал ее до двух часов ночи, а когда она, выпив валерьянки, уснула, тихонько спустился по пожарной лестнице. Через проходную идти, значит на неприятности нарываться. До дома километра четыре пешком: транспорт в это время не ходит. Ее истерика окончательно убедила Лёньку, что пора историю его посвящения в мужчины заканчивать. Утром он опять нашел худого и длинного бабника Володьку. Тот сразу ему рецепт выписал:
- А ты начни ухаживать за какой-нибудь другой девчонкой, Алка сразу от тебя отстанет.
Ленька к Оле стал присматриваться: рост Венеры, фигура – залюбоваться можно, на лице всегда улыбка Джоконды, глаза кошачьи зеленые.
Подсел к ней на семинаре, поговорил в перерыве – интересно! Проводил до дома – приятно. Родственные души, да и по стране поездила. Отец у нее только недавно из армии демобилизовался, подполковник. За три месяца ухаживаний со всей семьей познакомился, Олю своим родным представил.
Зачетная сессия началась у Оли с неуда по сопромату, а Ленька с первого раза все зачеты сдал, некоторые «автоматом» получил. Предложил с ней позаниматься. Конец мая – тепло! Прямо перед Олиным домом – скамеечка. Там он ее и ожидал.
Она вышла не торопясь, подсела к нему, расстилая по скамейке свою шелковую юбочку:
- Ну, что прямо здесь заниматься будем?
- А что, тетрадку и карандаш я взял. Сегодня будешь эпюры на балках рисовать.
Он положил тетрадку к себе на колени и нарисовал защемленную консоль с одной, единственной силой, приложенной на конце. Оля начала колдовать над задачкой, при этом, тетрадку оставила на месте, наклонилась над ней. Начала писать и рисовать эпюру. Ладонь ее непроизвольно ерзала по Ленькиной ширинке, отчего он пришел в состояние «защемленной консоли», страшно возбудился. Она даже остановила ладошку и чуть ее сжала.
- Правильно? – Оля приподняла тетрадку и показала Лёне, - что дальше?
Леня встал, отвернулся и через карман поправил свою консоль, чтобы не особо выпирала.
- А дальше задачки будут посложнее, - с этими словами, сердясь на своё неуместное возбуждение, он нарисовал двухопорную балку с крутящими, изгибающими моментами, сосредоточенными силами и распределенными нагрузками, - этого тебе до завтра хватит.
- Только ты не уходи, помогать будешь, может, раньше управлюсь.
Летняя сессия! Сколько соблазнов! В парковых прудах вода теплая, так и хочется искупаться. У Ленчика родители сняли дачу, с внуком туда уехали. У большинства студентов зачеты уже сданы, а до экзаменов еще время есть.
Оля знала о Ленькиных родителях, поэтому следующую встречу назначила у входа в парк ровно в одиннадцать: он жил в пяти минутах ходьбы оттуда. Расположились на берегу большого пруда, на травке. Часа полтора честно занимались предметом, передавая друг другу тетрадку. Она задавала вопросы, он отвечал и наоборот. Он в плавках, она в купальнике – хочешь, не хочешь, а в контакт иногда входили, соприкасались, лежа на бережке. Этот контакт, конечно, возбуждал сильнее, чем непроизвольное поглаживание через брючный бантик.
- Я есть хочу! – Прервала Оля занятия, встала и вбежала в воду, поднимая брызги, поплыла. Ленька – за ней. Прерываясь от набегающих мелких волн, Ленька пробулькал:
- Мне мать продукты оставила, можем у меня чего-нибудь съесть?
Оля только этого и ждала. Быстро вышла, вытерлась, одела платьице.
Ни о какой еде даже не вспомнили, когда оказались в квартире, около родительской двуспальной кровати. Во время поцелуя долгого и страстного Оля поняла, что именно сегодня ей особенно приятно будет с этим парнем в постели.
- Дай мне простыню, чистую! – скомандовала она.
Пока он рылся в шкафу, Оля быстро и бесшумно разделась догола. Не успел он даже разглядеть эту нагую красоту, как она выхватила простыню, повязала ее выше грудей:
- Потанцуем! - Встала на полупальцы и закружилась перед ним, - я в Литве танцам училась!
Он заворожено следил за ее обнаженным бедром, показывающимся при каждом повороте, а сам (не будь дураком) потихоньку снимал с себя одежду, откинул одеяло. При очередном повороте Оля вдруг схватила партнера за руку и увлекла за собой в постель. В свои девятнадцать лет она была уже очень опытной женщиной, но не знала, что и как получится на этот раз и с этим партнером. Однако контакт произошел моментально и классически: она легла на спину, широко расставив ноги, он между ними легко ввел свой член, и хотел было начать движения.… Но не тут-то было! Оля, почувствовав внутри «такую сатану», сама того не ожидая от себя, положила свои упругие ладони ему на ягодицы и начала такие энергичные движения вверх и вниз, что Леня замер. Правда, при этом он совершал колебания с частотой вынуждающей силы. А силы у Оли были велики! Она подбрасывала партнера и опять прижимала к себе, искала и нашла щель между подушками, запрокинула голову. Минут через двадцать Оля, не прерывая диких конвульсивных движений, вдруг оглушительно зарычала, потом заорала, охнула и сбросила ошалевшего от ее бешенства Лёнечка с кровати на пол.
- Что же мне делать теперь с этим? – Леня держал в ладонях окровавленную простыню. Липкие красные пятна покрывали добрую ее половину.
- Постираешь потом, - советовала Оля, подмывая запачканное смесью крови со слизью тело под струей душа, - а сейчас проводи меня.
Во время менструации половой контакт давал ей, видимо, особое, бешеное наслаждение, потому что можно было полностью и свободно отдаваться страсти, не боясь «залететь». В сказки о возможных инфекциях она не верила, а ощущения партнера ее не очень-то волновали. Одно было понятно: этим она быстро взяла в плен, приручила нового партнера. Теперь он смотрел в ее кошачьи глаза, любовался ее загадочной улыбкой и нежной девичьей фигурой, а представлял себе ее орущую, энергичную и страстную. Несколько встреч подряд дали Леньке полную уверенность в счастливой и долгой совместной жизни с Олей. Но за летней сессией начинаются большущие каникулы, которые любовники провели очень далеко друг от друга.
Ленька ждал и дождался. Оля появилась на лекции с высоким брюнетом, который сопровождал ее всюду. Страсть клокотала в Ленькином сердечке, но на уединение не было никакой надежды. Ее новый ухажер перешел учиться в их группу. Получалось, что Оля поступила с Ленькой еще более жестоко, чем он с Аллой. Но куда ему деваться?
У Леньки появились компании, с которыми он прогуливал занятия. Если днем чего-нибудь выпивали, то вечером шли в пивной бар. Однажды Ленька пьянющий приплелся домой в третьем часу ночи, с трудом разделся и плюхнулся спать в свое раздвижное кресло. Проснувшись в десятом часу, он обнаружил задохнувшуюся под его телом, рыжую белку.
Он рыдал над ее неподвижным тельцем и в его затуманенном мозгу всплывали мудрые слова: «… мы всегда будем в ответе за тех, кого приручили…».