«Смотаться на Варваруху» - означало «пойти в лес», расположенный в райне бывших садов на Варваринке, в Туапсе, куда, как вы уже знаете, я сперва приезжал к отцу практически на каждые каникулы и где потом учился в школе.
Там, на покатом склоне горы, располагался небольшой участок земли, который принадлежал школе, и где периодически проходили уроки ботаники. Собственно, в Туапсе я убедился, что кроме дуба, платана и тополя действительно есть и березы, и ивы. Но вот различать травы и пр. так и не научился, хотя свою пятерку я и получил. Надо признаться, что и фруктовые деревья я до сих пор могу распознать, если только на них есть плоды.
Ну, не сложилось как –то. Бывает!
Откуда, скажите мне, я мог все это узнать на асфальте и булыжной мостовой Тбилиси!
Когда мне ребята в первый раз предложили сбежать с урока в лес, для чего всего –то и надо было, что пролезть сквозь хилый заборчик, слегка отодвинув доску, я сперва заколебался. Ведь до этого я не сбегал с уроков.
Но сейчас я учился в другом городе, новой школе, с новыми одноклассниками, короче - началась новая жизнь! - и я, впервые в жизни, вступил ногою в НАСТОЯЩИЙ ЛЕС!
Как вы поняли, я не Тургенев и не Пришвин, и не мастак описывать красоты природы, но сама необычайность ситуации, это карабкание по уже более крутому склону горы, цепляясь в особо трудных местах за ветки, или даже корни деревьев и кустов, название которых я даже не знал, этот, совершенно другой воздух и, пробивающийся сквозь ветви, солнечный луч, производили на меня сильное впечатление.
Наконец, мы выбрались на «поляну» и ребята (по-нашему, «пацаны») начали собирать «АЖИНУ», колючие кусты которой тесно переплелись с «ФУНДУКОМ».
Конечно, я и до этого ел как ежевику, так и маленькие орехи, но здесь это имело уже совсем другой вкус! Я сказал ребятам, что очень люблю ежевичное варенье, и что такие орешки у нас называют «тхили» и они старательно пытались произнести с придыханием первую букву.
А когда я сказал, что большие, целые «грецкие» орехи, у нас называют «какали» ( в отличие от очищенных, которые - «нигози»), они чуть ли не повалились на землю от смеха, хотя я ничего смешного в этом не видел.
То ли из-за возникшей небольшой неловкости, то ли из-за того, что я так ловко лазил вместе с ними и не хныкал от царапин и заноз, но, очевидно, они меня окончательно приняли в свою компанию.Пошушукавшись, достали бумагу и спички и начали собирать сухие листья и мох.
Я набрал сухие ветки для костра и очень удивился, когда пацаны начали крошить собранное, накладывать на обрывки бумаги и скручивать в папироски. Так я освоил на практике, как сделать «самокрутку» и как ее курить.
И вообще, что такое - самому курить. Во рту был какой- то приятный кисловатый привкус, и знатоки объяснили, что это от листьев клена.
У мха был какой-то непередаваемый, другой привкус и запах.
В тот день я узнал много чего нового.
Хорошо, что папа был на работе, не видел меня и не унюхал все запахи, когда я добрался до дома! Так что , по совету ребят, я успел замочить насквозь пропахшую одежду в стирку и даже пообедать, заедая всё изрядной луковицей.
Конечно, потом мы ещё не раз «мотались на Варваруху», где собирались вырыть землянку. Но земля оказалась такая каменистая, что от этой затеи сразу отказались. Зато устроили «штаб» на ветвях дуба, на котором, кстати, было достаточно мха и сухих листьев.
Пацаны, зная, что мой папа – врач, спокойно относились к тому, что я не увлекался курением.
Однажды, когда мы- я, Кацап, Русан и собака Альфа - пошли на дальнюю поляну за ажиной, нас окликнул какой-то мужчина. Оказывается, собирая грибы, он наткнулся на неразорвавшийся снаряд и попросил нас посторожить место, не подпуская никого, пока он сходит в недалеко расположенную военную часть.
Надо сказать, что во время войны в Туапсе базировался Черноморский флот и порт нещадно бомбили. Город пытались взять и с суши, но враг был остановлен буквально в нескольких десятках километров .
Так что находка, в общем-то, была, наверное, не сюрпризом, но для нас это было целое событие.
Пока мы ждали саперов, уже мечтали о том, что, если не во всесоюзной «Пионерской правде», то уж в местной «Туапсинской правде», напишут, как мы помогли обезвредить «эхо войны»
Может быть, даже наградят грамотой, или еще чем.
Потом пришли саперы, попросили нам пойти домой и оцепили веревкой полянку. Мы, конечно, отошли и спрятались, не собираясь уходить,- ведь предстояло самое интересное, Но их пес, конечно, вынюхал где мы и, не очень грозно, но все же облаивая, не отходил от нас.
Тогда военные уже в более решительных выражениях нас «попросили», пригрозив собакой, а так как наша Альфа и так жалобно скулила от одного ее грозного вида, нам , в сопровождении четвероногого охранника, пришлось удалиться.
Надо ли говорить, что, конечно же, ни про нас, ни даже про обнаруженный снаряд не появилось ни строчки ни в одной газете. Так никто и не узнал о нашем «участии» в этом деле.
Но - молодость берет своё - вокруг столько чего интересного!
Только теперь мы уже более осторожно выбирали места для разведения костров в лесу.
И не только на Варварухе.