Есть на севере деревенька, маленькая, вроде и дворов пятьдесят будет, да только живет в ней всего девяносто два человека. А вот летом она оживает, сюда дачники съезжаются. Вот тогда культурная жизнь кипит: танцы тут вам, концерты, посиделки с рукоделием. На этот случай в деревне свой организатор имеется, внучка деда Игната, Мариной зовут, которая приезжает деду помочь по хозяйству: в огороде картошку, да овощи посадить, заодно и местное население поразвлечь. А это ох как ей нужно - хорошая практика для студентки культпросветучилища. Дедушка у Марины был небольшого росточка, шустренький, да смешливый, любил над всеми подтрунивать. Все бы хорошо, да вот только слышал дедушка плохо.
Однажды внучка пригласила деда в клуб на репетицию, день деревни намечался, вот Марина и готовила концерт для жителей. Сидит дед смирненько так, на сцену поглядывает, да и шутить не забывает. На сцене Катюша Смирнова песню запела: «Расцветали яблони и груши…», голосок хороший, приятно слушать. А дед слушал, да не понял и к внучке с вопросом: "К кому это соседская Катюха на берег бегала? Ей что своего мужика мало? Вот зараза, что делает!». «Тише дед, лучше слушай» - парировала внучка. Игнат же никак не угомониться: « До чего же твориться – то, она Степке Орлову письма пишет. Вот я мужа и обрадую, чем его женка занимается». Помолчал дед немного, соображая и переваривая все услышанное, а самому не месте не сидится, на стуле ерзает, переживает. Катюшка поет и от смеха еле сдерживается, дед-то говорит громко, тем более, что сидит он на первом ряду, ей все слышно. А песня льется так нежно про любовь Катюши к бойцу на дальнем пограничье. Слово «любовь» деду хорошо в память врезалось. Да только что со всем этим дальше делать – не знает. Вышел в фойе, туда, сюда ходит, места себе найти не может.
Походил, да в зал вернулся, сел на сиденье, на сцену смотрит. А в это время Надежда с Петром, дачники, приехавшие из города, под гармошку «русского» плясать пошли. Красиво, заливисто гармошка звучала у Петра, а Надежда так отплясывала, что настроение деда моментально поднялось и ноги у него сами в пляс пошли, да только не на сцене, а рядом с ней, не молодой уже, никак восемьдесят, по лестницам бегать. Поплясал, запыхался, но голова вверх, плечи расправлены, взгляд озорной. Вот это дед! Дети, что в зале были к нему подбежали, обняли, расцеловали: «Ай да дед, знай наших!»
« А давай-ко, дед Игнат, вспомним нашу фронтовую! Помогите ему на сцену подняться» - вышла на сцену Дарья Ивановна, когда –то бывшая фронтовая медсестра. Игнат подумал, да и говорит: «Я на фронте тоже пел в перерыве между боями, бог голосом не обидел». Дети подбежали, помогли деду на сцену подняться, два стульчика к микрофону поставили. Сели Дарья с Игнатом на стулья, обнялись и запели свою фронтовую. В зале, все кто на репетиции были, притихли, слезы на глазах появились. Так задушевно они пели, как-будто всю жизнь только этим и занимались. Внучка Марина на своего деда смотрела и любовалась. Вот он какой, мой дедушка!