Я проснусь на операционном столе: вижу всё, но мне не больно. Значит, наркоз ещё действует. Мой внутренний мир вызовет у меня смешанные чувства.
Ветер покатит банку из-под шипучки. Я выныриваю на пасмурной улице из себя, и боль пронзает всё тело. Запоздало, но метко.
Мелкой гадкой моросью душа делает тело липким от жалости к себе.
Хочется неуважительно расплакаться, сидя на этом пыльном бордюре. Как и несколько лет назад, пустота уже пытается полизать мою пяточку, а я её отгоняю, словно она просто пёс во время течки.
Я нахожу себя на иконах, нарисованных на асфальте прилипшей к чьему-то кроссовку жвачкой.
Коллаж из засушенных цветов и рыбин, губительное воздействие воздуха. Губительное воздействие отсутствия.
Нельзя напоить насильно существо из воды. А оно может и не поплывёт, когда его бросишь в воду. Может и утопнет от растерянности.
Провожу пальцем по картине - она осыпается в прах. Тут бы взвыть от страха, да что-то не даёт - вырывается сип, как среди сна, когда силишься позвать на помощь, но не можешь.
Ощущаешь каждую секунду губительное воздействие отсутствия.
Я нахожу себя в пыли, осевшей на придорожные цветы.
Смахиваю серый плед, и выпрямившись во всей своей оси направляюсь в сторону дома.
Если оставить много свободного места - есть шанс, что получится заполнить его чем-то неожиданно хорошим. Но есть и шанс, что не получится. Не 50/50, а, скорее, как две стороны одной монеты.
Если прыгнуть вниз с высоты - есть шанс, что ты полетишь. И чем выше поднимешься - тем выше шансы, ведь дольше лететь.
Однако всё же каждый раз, как заберусь ввысь, чтобы совершить прыжок - я не взлетаю, а бьюсь всей своей тяжестью об Землю.
Но мне не больно -
Значит, наркоз ещё действует.