Не случилось бы ничего, если бы я не была такой чувствительной. Ну что мне стоило в тот момент просто не поворачивать головы?
Я пропустила несколько поездов, прежде чем мне удалось втиснуться в битком набитый вагон, чудом отыскав свободное место. Я должна была открыть офис своим сотрудникам, ключи были только у меня, а Виктор Ефимович, мой водитель, огорошил меня с утра неожиданной ангиной, поэтому сейчас нервное нетерпение подгоняло вперед мои и без того неспокойные мысли. А тут еще этот настойчивый взгляд, устремленный откуда-то сбоку, который я ощущала на себе весь отрезок пути от станции Южная до Чертановской. Зачем, зачем я обернулась?
Она сидела на самом последнем сидении в торце вагона, сухонькая, с белесой полупрозрачной кожей опрятная старушка и напряженно смотрела на меня. Мне была видна ее седая голова, краешек зеленой блузки с высоким воротом и часть руки, лежащей на коленях, остальное закрывал плотный ряд пассажиров. Я бы не обратила никакого внимания на эту бабушку, я бы ни на секунду не задержала на ней своего взгляда, если бы не странное, притягивающее, словно магнитом, выражение, застывшее на поверхности ее янтарных глаз.
Несколько мгновений я зачарованно смотрела в это лицо. Впервые в жизни я не испытывала неловкости, рассматривая совсем незнакомого мне человека так долго. Обычно, сталкиваясь взглядом с кем-нибудь, я тут же отвожу глаза и немного каменею лицом. Я не люблю чужих касаний, даже если они не имеют тактильного характера. Но эта старушка…. Почему мне совсем не сложно отвечать на ее пристальное внимание? А когда спустя какое-то время коричневая сумка, висящая на плече одного из пассажиров, вдруг закрыла от меня светлые глаза, я ощутила мимолетное, но очень болезненное опустошение и явный холодок где-то глубоко под ребрами. Чтобы не порвать странную связь, я опустила глаза на руки старушки. У бабули, к моей радости, оказался неплохой вкус. Тонкое изящное колечко с полосатым нежно-зеленым камушком в оправе, охватывающее безымянный палец, идеально подходило к ее одежде и ко всему ее легкому облику. Колечко было схоже с моим, подаренным когда-то мне бывшим мужем. Он же сам его и придумал. Он вообще был талантливым ювелиром, мой бывший супруг. Я прищурилась. Да, несомненно, оба кольца были до странности похожи друг на друга. Надо же, какое удивительное совпадение. А ведь я до этой минуты была уверена в том, что Никита никогда не дублировал свои работы!
Коричневая кожаная сумка перекочевала на другое плечо. Теперь моему взору открылась зеленая блузка, металлический поясок на талии и большая ажурная пряжка на этом пояске. Две сплетенные между собой змейки. Их острые треугольные головки симметрично разглядывали собственные хвосты, а длинные изогнутые тельца островками покрывали сверкающие каменья. Вот, значит, как! Я почувствовала негодование. Ну, Никитка, получишь ты от бывшей жены по первое число! А ведь клялся, что второй такой пряжки нет ни у кого в мире! Сегодня же позвоню и потребую отчета!
Я опять подняла глаза на лицо этой старушки. Какое-то неудобное чувство вдруг острыми иголками кольнуло меня изнутри. Ее медовые, почти желтые глаза... Откуда их выражение мне так знакомо? Может быть….. Додумать свою мысль я не успела. Меня больно толкнули в бок.
- Девушка, вы сейчас выходите?
- Нет! – громче, чем надо бы, вскрикнула я и отпрянула вправо.
Поезд остановился. Меня отнесло куда-то назад, закрутило, кто-то наступил мне на ногу; сумочку, которую я судорожно прижимала к себе, чуть не засосало в водовороте выходивших людей, и я резко дернулась и с силой ухватилась за поручень. Было девять часов утра, час пик.
Когда минуту спустя я вновь посмотрела в сторону бабули, той на месте уже не оказалось. Я в растерянности покрутила головой. Может быть, она пересела на другое место? Увы, ее нигде не было. Значит, старушка вышла на станции, это единственное объяснение.
- Ну что ж, - подумала я и пожала плечами, - странное совпадение, конечно, но ничего экстраординарного в этом, в принципе, нет. В Москве столько людей, что наверняка можно увидеть похожие детали гардероба на ком-то другом. А Никитке я все-таки скажу пару ласковых!
Я сделала это сразу же, едва взбежала наверх по ступенькам, выйдя на своей станции. На улице моросил колючий дождик.
- Ник, значит, ты давно водил меня за нос? – без предисловий начала я.
- Лёля? – спустя долгую паузу ответил мой бывший. – Ты о чем?
- Не называй меня этим дурацким именем! – тут же привычно вознегодовала я. – Сколько раз я тебя просила!
- А сколько раз я тебе говорил не звонить мне в такую рань? – молниеносно отбил удар Никита и громко зевнул. За несколько последних лет мы с ним достигли совершенства в боях за собственную правоту. Я глубоко вздохнула. Окстись, Елена Марковна, уже давно пора сложить свое оружие!
- Я тебя разбудила? – я постаралась придать своему голосу раскаяние. – Прости, пожалуйста, просто меня захлестнули эмоции…
- Эмоции? – ехидно спросил он. – Это новость! Разве ты способна на них, дорогая?
- Ник, давай не будем начинать с начала, ладно? – Я переложила телефон из одной руки в другую. Зонт я так и не раскрыла, о чем уже начала жалеть. – Иначе опять наш разговор закончится банальной ссорой, и мы так ни к чему не придем. А у меня к тебе очень важный вопрос.
Он помолчал. Сейчас закурит, - решила я и не ошиблась. Утро моего бывшего мужа всегда начиналось с сигареты. За четыре года совместной жизни убедить его в том, что это очень вредно для здоровья, мне так и не удалось.
- Ну, что у тебя случилось на этот раз? – он выпустил дым прямо в трубку. Я поморщилась и помахала перед собой рукой, как будто на самом деле вдохнула в себя эту вонючую гадость.
- Речь идет о твоей профессиональной чести!
- Что?? – кажется, мне удалось сбить его нахальство. Когда дело касалось его работы, он становился собранным и очень серьезным. За это я его и уважала. – Поясни!
- Пять минут назад на одной тетушке я видела точно такую же пряжку со змейками, как у меня!
- Не может быть, - Никита облегченно выдохнул. – Этого не может быть, потому что другой такой пряжки просто не существует.
- А я тебе говорю, что я видела ее собственными глазами! Это была она, точь-в-точь!
- Послушай, Лё… Алёна! – он повысил голос. – Я не знаю, что ты там видела, но могу уверить тебя, что я не делал похожей пряжки никогда и ни для кого! Ты сама знаешь, что для меня это значит!
Я знала. Я знала, что ювелирное дело, которым мой бывший любимый муж занимается с юных лет, является для него всем. Тем не понятнее мне становилась вся эта история.
- Может быть, кто-то выкрал твою идею? – предположила я. – Кто-то из твоих помощников?
- Не говори ерунды! - я почувствовала, как Никита поморщился. – Скорее всего, кому-то из твоих бывших хахалей захотелось тебя позлить, вот он и заказал копию для своей новой пассии.
Кто о чем, а вшивый о бане!
- Бывший хахаль у меня только один! И это ты, дорогой! – хмыкнула я. – Так что, как ни крути, все опять замыкается на тебе.
- Ой, прости, пожалуйста! – хохотнул он. – Я неправильное слово подобрал для твоих ухажеров. Бой-френд - так будет современнее?
- Что с тобой говорить! – я посмотрела на небо. Дождь уже почти закончился. – Одна и та же песня все четыре года. Надеюсь, твоя Кристиночка тоже скоро это поймет. Или уже поняла, а, Князев?
- Это все, о чем вы хотели меня спросить, Елена Марковна? – сухо сказал он.
- Да ладно, не расстраивайся, Никки! – у меня отчего-то вдруг поднялось настроение. Какая же я все-таки дрянь, - радостно подумала я. – Не везет в любви, повезет в ювелирном деле. Старинная русская поговорка.
- Ну и стерва ты, Гордеева! – он резко отключился. Так я и знала. Слабак.
По лужам я припустила к офису. Хорошо, что надела сегодня закрытые туфли, иначе промочила бы ноги насквозь. За мокрые волосы я не волновалась. Мою стрижку мало что могло испортить. На ультракороткий ежик волос хоть ведро воды вылей, ничего не изменится.
А все-таки, откуда у той бабули змеиный поясок? И мое малахитовое колечко?