От чувства исполненного долга на душе было легко и комфортно. Отрегулировав ремень безопасности, Светлана пристегнулась и, удовлетворенно прикрыв глаза, привычно откинулась в кресле.
И вот, ускоряясь по взлетной полосе, взревев моторами, самолет мощной птицей оторвался от земли и резко пошел вверх. Вверх!
С силой вжало в кресло, заложило в ушах…
Восторг преодоления инертного обыденного статичного, пульсируя через страх, кружил голову. Стальная крылатая громадина стремительно разрывала слои атмосферы, и сердце упоенно колотилось в ритм движению материй.
Может быть, это и есть счастье? И почему бы ей не быть счастливой?
Мечта жизни – журналистика, сбылась! Пожизненная командировка!.. Срочные дела, неотложные поездки, ночные звонки шефа и страшные сны о сдаче материала! Но она даже в кошмарах не могла представить себя вне этой беспокойной, без праздников и выходных, жизни. Это было состояние сродни особой болезни, от которой нет, и не может быть излечения.
Светлана Дмитриевна Романова, уважаемый в журналистских кругах репортер в издательстве достойного журнала, еще год назад всего лишь стажировалась на ленте новостей в интернете. Благо, что портфолио для этого не требовалось, только скорость, грамотность и сообразительность. И ее заметили. Открыв первую дверь в профессию, она с удивлением обнаружила, что перед ней начали распахиваться и другие, ведущие к новым высотам и горизонтам. Она выбрала самое популярное издание, успешно прошла собеседование, и органично вписавшись в крутой поворот судьбы, словно с корабля на бал окунулась в романтику новых впечатлений и потрясающих встреч.
Встреч… Одна из которых стала судьбоносной.
Она любила и чувствовала себя любимой.
И все это было какое-то невероятное стечение обстоятельств.
Подарок судьбы. Подарок? Но почему-то время от времени сердце царапала безотчетная тревога, будто за счастье и удачу однажды придется платить, и невидимый счетчик уже тикал.
Данил выехал в аэропорт заранее, с расчетом на дорожные пробки, и теперь тосковал и маялся под информационным табло.
Поглядывая то на расписание прибытия рейсов, то на выходящих из терминала пассажиров, он представлял, как еще немного, и он окунется в лучезарность синих-пресиних, опушенных рыжеватыми ресницами-лучиками любимых глаз, согреется в них.
- Прибыл самолет рейса Сочи - Санкт-Петербург…
Встрепенулось и радостно затаилось сердце.
Светка-Светланка - нежный и желанный его рассвет! Однажды она сказала, что, когда расстаются, они похожи на половинки разведенных мостов над Невой, но всегда наступает рассвет, и они встречаются.
Топ-менеджер в банковской сфере, совсем не мальчик, но состоявшийся мужчина, и даже в недалеком прошлом опытный сердцеед, он потешно и досадно робел перед ней.
Светка выпорхнула из терминала наперегонки с весело бегущим на четырех колесиках чемоданом.
В свои двадцать пять совсем девчонка…. Казалось, она вообще не умела ходить медленно и чинно.
- Даня! - радуга эмоций плеснула прямо в сердце.
И он, беспрестанно извиняясь, перешагивая через чьих-то детей, спотыкаясь о дорожные сумки и чемоданы, натыкаясь на локти, наступая на чьи-то ноги, ринулся к ней, большой неуклюжий восторженный и бесконечно влюбленный….
Неловко ткнувшись носом в прохладную зардевшуюся щеку, он поднял воротник ее куртки, как бы желая укрыть их, двоих, ото всего мира, вдохнул родной запах.
- Привет, Свет…. Как ты?
Они встречались несколько месяцев, и между ними уже было все, но он почему-то стеснялся проявлять свои чувства. Светлане же, напротив, хотелось поделиться радостью со всем миром.
- Данька, радость моя! Я так соскучилась!
Получив едва ощутимый, нежный поцелуй, улыбнулась - мужику тридцать лет, а он ведет себя как школьник.
- Поехали ко мне. Я курицу запек, - Данил перевел разговор в практичную плоскость. Он был убежден, что еда способна сгладить даже самые острые углы и неловкие моменты.
- Здорово! – Светлана почувствовала, как сильно голодна. И еще не терпелось многое рассказать, поделиться.
От накопившихся новостей ее просто распирало.
- Дань, ты помнишь? Помнишь статью одного польского журналюги? Ну, ту раздутую в западных СМИ шумиху о сочинской Олимпиаде?
- Интервью какого-то пожилого таджика? – взволнованный ее близостью, рассеяно спросил он.
- Ну, да! Да! - информация буквально фонтанировала из нее. – Этот дед, оказался проплаченным! А статья - заказная антироссийская пропаганда. То, что на строительстве в Сочи использовали рабский труд, оказалось наглой ложью.
- Его вроде изнасиловали?.. – припомнил еще Данька.
- Изнасиловали. Ну, что он еще мог придумать? На большее фантазии, наверное, не хватило. Пунктик в голове такой… Знаешь, в Питере по статистике больше половины преступлений, в том числе изнасилований, приходится на мигрантов. И лидируют среди них именно узбеки и таджики.
- Это проблема, - Данька открыл новенькую Вольво, уложил чемодан в багажник, - выгнали русских и теперь едут и сеют тут… свою культуру. Типа наркоту и нищету, грязь, вшей.
Крайняя степень брезгливости отразилось на лице, будто он вспомнил нечто личное.
Светлане тоже не нравилось, что с наступлением весны на улицах города, словно подснежники из-под земли, появлялись замотанные в лохмотья женщины с детьми. С отрешенными жалостливыми лицами они сидели прямо на холодном асфальте и на плохом русском пытались привлечь к себе внимание.
- Они ж даже детей своих не щадят…
- А знаешь, почему я продал свою Ауди? Их дети попрошайничали на стоянке и всю машину облапали жирными руками. Чем бы я потом не пробовал отмыть ее, все самые современные шампуни перепробовал, ничего не помогло.
Светка уселась рядом на переднее сидение, вздохнула:
- Приезжают сюда зарабатывать и нас же ненавидят, – она поежилась. – Страшно, знаешь ли… Это какая-то непонятная ненависть. Почему они так запросто продают и предают нас Западу? Тем более, перед Олимпиадой…
- Свет, боюсь, что неспроста это. Уже раздаются голоса некоторых Западных стран бойкотировать Сочи. Швеция, например…
- Да-да, слышала. Типа «Путин у народа украл, чтобы всему Миру пыль в глаза пустить». А еще говорят, что построили на опасных участках…
Машина, мягко амортизируя на поворотах, органично вписалась в городской поток дорожного движения. Данил вел уверенно, но вместо того, чтобы расслабиться, Светлана совсем разгорячилась:
- Дураки они! Себя же накажут! Спортивный праздник будет грандиозный! Видел бы ты, какая красота в Сочи, с каким размахом все организовано...
- Правильно сделали, – поддержал он, - ну, раздали бы эти деньги людям, ну, купили бы каждый себе по батону с маслом. Съели и забыли…. А тут такое событие!
- А представляешь, если наши спортсмены еще и победят? – с надеждой спросила она и, подумав, добавила, - только боюсь, не простят нам этой победы…
- Слышишь? – Даня внезапно перебил ее и громче включил радио в салоне, - снова Украина…
- Сегодня сторонники евроинтеграции снесли еще один памятник Ленину в Одесской области, - буднично донеслось из динамика. - Таким образом, «Ленинопад» на Украине продолжается. И со слов украинского министра культуры Вячеслава Кириленко государство не будет противодействовать, а наоборот, всячески способствовать любым общественным инициативам, которые будут бороться за очищение Украины от этих реликтов тоталитарного прошлого.
Каждое слово недоумением и болью врезалось в сознание, не желая укладываться в голове. Все, что происходило на Украине в последние месяцы, казалось каким-то временным помутнением рассудка. Совсем не загадочные азиаты, а братья славяне с необъяснимой доселе ненавистью отрекались от своей истории и культуры. Фактически отрекались от самих себя, разрубая по живому, больному, семейные и дружеские узы.
«Вас не касается» не действовало, потому что касалось!
- Они ведь не памятники рушат, - грустно констатировала Светлана, они память свою крушат. А свято место пусто не бывает: что построят на месте этих памятников, в этом вопрос.
- Да уже и построили, – согласился Даня, - жертвам голодомора, например. Разве не цинизм? У моего прадеда умерли от голода все братья и сестра в Поволжье. Голод был во всем Союзе, а не только на Украине.
- А мне их ужасно жалко! Ужасно! – совсем расстроилась Светлана, - просто как маленьких детей, которые плачут, сучат ногами, злятся, потому что хотят получить то, до чего еще не доросли. Мы вот ушли из перестроечных девяностых, а они будто там застряли. Сказка о потерянном времени какая-то!
- Неет, в девяностые они хорошее наследство от Союза получили, - не согласился Данька, - развитая промышленность, сельское хозяйство, знаменитые плодородные черноземы. Я уж не говорю об атомных и электростанциях, газопроводе, морском флоте, миллионной армии с самым, на то время, современным вооружением. И где теперь все это? Все разграблено преступной властью. А Россия, мало того, что выплачивала все эти годы общий долг, так еще и в украинскую экономику вложила огромные деньги. А Ленин? Он-то что им сделал?
- И все-таки очень больно за них, – ее душе хотелось выплеснуться, - почему они нас не слышат? Чем отчаянней мы пытаемся вразумить их, тем яростней они сопротивляются, тем плотней затыкают уши. И ненавидят! Словно нечистая сила воздвигла между нами непробиваемую стену ненависти и непонимания. Словно это чей-то дьявольский план. Кто-то ведет их как баранов в пропасть.
Из динамика доносилась «Не валяй дурака, Америка».
Они замолчали, понимая, что нет ни решения, ни ответа, что будет дальше между российским и украинским народом и чем закончится Майдан. Около двух месяцев продолжалась смута на Украине под неясным надуманным предлогом, и тревога зловещей тенью преследовала людей с утра до вечера, прорастая ночью колючками из подушек, не давая уснуть.
- Все! Приехали! – Данил умело припарковался, виртуозно втиснувшись между другими автомобилями.
- Встать некуда! А еще говорят, что мы плохо живем. Машин больше чем людей, – улыбнулась Светлана.
- Все будет хорошо, Свет! – Данил с облегчением отпустил руль, откинулся на спинку кресла.
Они были молоды, счастливы, и впереди их ждал потрясающий вечер, полный упоительной любви. Политику можно было оставить за порогом.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2015/06/24/1148