бдительному Балтфлота - 45 лет
Несмотря на то, что "Бдительного" уже нет, память о нем живет.
Вспоминает вице-адмирал Игорь Валентинович Белоглазов:
Из точки «А» в точку «Б».
- Я пришел на «Бдительный» в марте 1987 года. Через три месяца мне предложили должность командира корабля. Был командиром не долго, ушел на другой корабль, но 1989 году вернулся, а через год в 1990 году поступил в Военно-Морскую академию…. У меня многое связано с кораблем. Тогда мы били молодые , перспективные , амбициозные. Я – в звании капитана 3 ранга. На должность старшего помощника командира корабля предлагали назначить старшего лейтенанта. Разве это не амбиции?
Мне довелось командовать «Бдительным» во время его похода к берегам Анголы. Это была боевая служба у берегов Африки. И я очень горжусь тем, что с боевой службы все вернулись домой живыми и здоровыми. А это был переломные 1989-1990 годы. Не самое простое время для нашей страны. Это был парад суверенитетов. Прибалтийские республики одна за другой объявляли о выходе из СССР.
Я помню, как уже будучи в Анголе, ко мне приходят ребята, которые были призваны из Эстонии, и говорят, мол, они сейчас уже представляют другое государство, но служат на российском корабле. Я им отвечаю:
- Вот, пожалуйста, идите в посольство Эстонии. Но ведь его в Анголе нет!… Задача командира - в том, что бы привести корабль из точки «А», в точку «Б», и затем вернуть его обратно. Не просто привести, но и сохранить жизнь и здоровье людей.
Моей правой рукой был Валерий Николаевич Богатырь. Он занимался сплачиванием экипажа. Молодежь шла за ним. Это был прирожденный лидер. Я ему благодарен, что
он выполнял свою работу очень профессионально. Все, кто были на корабле, затем благополучно вернулись домой…без всякого посольства.
Что же касается самого корабля, отмечу, что «Бдительный» был очень удачным проектом. Удачная конструкция, компоновка, система энергообеспечения, движения и т.д.. Прошло уже 45 лет , а на платформе этого корабля до сих пор возводятся новые. Они поставляются на экспорт. Да, появились новые технологии, новые системы, которые используются при строительстве, но основа многих современных кораблей – именно этот проект.
Это был головной корабль, и, естественно, сюда отбирали лучших из лучших. Экипаж был просто - душа в душу! Он прошел настоящую проверку во время похода в Анголу. Во время жесточайшего шторма в заливе Сена у берегов Франции.
9-ый вал
*** Ко мне подошел комбриг Ильин Анатолий Федорович, который был старшим на походе. Мы сидим с ним в каюте, разговариваем, чай пьем. Корабль на якоре. (В заливе Сена мы должны были дозаправиться, и потом уже идти дальше). И вдруг «Бдительный» начинает дергать. Один рывок, второй. Я говорю:
- Товарищ комбриг, пойду, схожу наверх, посмотрю, что происходит….
К нам подошел танкер, начал подавать воду, экипаж пошел мыться, стираться. Все в расслабленном состоянии. И вдруг – дерг, дерг…Представляете, махина 4 тысячи тонн водоизмещением. Через пол часа после этих рывков налетело такое! Это просто кошмар.
Мы едва могли поднять якорь. У меня работали 4 двигателя на 56 тысяч лошадиных сил
и мы не могли выгрести против волны.
Шторм был сильный!... Я сам родом из Севастополя. Море видел с девства. Но такое!
Мы слушали новости. Тогда по радио сообщали, что первый подобный шторм был в 1912 году. Вот мы угодили во второй такой шторм. Тогда пропало несколько гражданских судов. Вот представьте себе, мы на фоне волны - просто маленький кораблик, хотя извините, «Бдительный» - 127 метров в длину. Я тогда вспомнил все , чему нас учили в училище, чему учили на офицерских классах. Не дай Бог встать на волну, так, что бы корабль просто разломило на две части. Я все время шел галсами.
И вот где-то в 12 часов, в районе столовой команды сверху начала поступать вода. Откуда она там взялась? Я ума не проложу. У меня внутри что делается! Но хожу, улыбаюсь. Кто-то спрашивает, что это я все время улыбаюсь. Отвечаю, слушай старик, я – командир, на меня все смотрят! Я не должен поддаваться панике! …Пережить нам в тот момент пришлось многое. У меня - две аварийных партии. Одна - в корме, другая - в носу. А корма полностью обесточена. Вода начинает поступать в столовую команды. Ну, я же иду галсами. Ну откуда вода в центре?....В таких ситуациях каждая минута - на вес золота. Сумели разобраться, что к чему. Устранить неполадки. Как все закончилось, оставалось только перекреститься!
…Мы вышли из Балтийска выкрашенные, красивые. А после этого шторма выглядели не очень-то и привлекательно. Не было леерного ограждения. Смыло компенсирующие устройства для борьбы с торпедами. Их используют, когда против корабля применяются торпеды, чтобы отвести шум финтов корабля в сторону. Торпеда наводится на эти устройства, а не на корабль. После шторма их смыло.
За кефирчиком!
Одного бойца после этого шторма мы отправили домой. Когда разыгралась непогода, один из старослужащих послал молодого матроса принести ему кефира. Тот говорит, что там ведь шторм. Но «годок» не унимается: «Сказал , принести!» И матрос побежал за кефирчиком.
После шторма, когда я узнал об этом, сказал, что человек, рискующий чужой жизнью ради пакета кефира, не может вообще оставаться в нашем экипаже. Меня поддержало большинство. Все приняли решение: пусть возвращается домой!
Подошел к этому старослужащему и сказал, что ты пацана послал на смерть ради
пакета кефира, потому что ты «ходок», видишь ли, старослужащий! (измененное «годок», - авт.)
У меня к такой вещи, как годковщина, было очень негативное отношение. Я выжигал ее каленым железом. Это одна из первых проблем, которой я начинал заниматься, приходя на любой корабль. Не терпел эту гадость! Почему? А потому что 98 процентов молодого мужского населения России, которые служили, проходили через это. Их кто-то унижал, кто-то бил, кто-то заставлял стоять на коленях. И получалось, что почти все мужчины , прошедшие службу, прошли через унижения! И что это за страна в итоге? Униженных и оскорбленных? Поэтому я боролся с этой дрянью. Экипаж мне в итоге был благодарен.
А экипаж у нас был настоящий! Мы делили обязанности, но не делили еду. У нас был общий котел. Не как на многих корабля – для офицеров отдельно, для матросов отдельно. …
Писательский десант
Однажды, возвращаясь из Ленинграда в Балтийск, к нам на корабль заселили писателей и поэтов. В писательском десанте должен был быть Валентин Пикуль. Но он не пошел по какой-то причине. Был Марк Кабаков, многие другие менее известные литераторы.
Хотя я отмечу, что у меня лично были очень хорошие отношения с Пикулем. Он даже меня приглашал к себе на дачу на Рижском взморье. Как-то он написал роман, который изначально назывался «Последние черты». О жизни императорской семьи. Я прочитал этот роман. Когда мы встретились, я ему сказал, что этот роман не пойдет. У меня предчувствие было. Хотя роман шикарно написан. Через год я уехал на офицерские классы. И началась травля Пикуля. Именно из-за этого романа. Критиковали Пикуля за то, что он принизил значение пролетариата. Революция, по его мнению, произошла потому, что царская семья была деморализована, на нее оказывал влияние крестьянин Распутин. А вот роль пролетариата в революции в этом романе даже и не просматривалась. И вот я слушал по радио критику в адрес Пикуля, и был очень раздосадован. Это было не справедливо. Все-таки Валентин Пикуль - выдающийся писатель.
На «Бдительном» он , правда, не побывал. А вот писательский десант прошел очень интересно. «Бдительный» в то время очень часто посещали разного рода делегации, в том числе и писательские. И вот летом 1987 года мы возвращались из Ленинграда в Балтийск, и нам сказали взять на борт писателей. У нас были спланированы заходы в Таллин, в Ригу, Лиепаю. Мы заходили. Вставали на рейд. Писательский десант отправлялся на выступления перед школьниками, студентами. Мы стояли в море. Кто-то из писателей оставался на борту. Общался с матросами, офицерами.
Как-то мы устроили купание в Рижском заливе. Жарко. Вода 22 градуса. И я говорю, а почему бы экипаж не искупать? Спросил каждого, кто не умеет плавать!? Тот в воду не пойдет! Спустили шлюпку на воду. Вызвали на верхнюю палубу медгруппу. Ну, мало ли что. На купание отвели времени 10 минут. И бойцы пошли купаться. Я стою , смотрю, как моряки купаются. Рядом Марк Кабаков. Говорит мне:
- Вы - рискованный командир. Вдруг что-то случится. Зачем вам это надо?
Я отвечаю:
- Моряк должен уметь плавать!
И что вы думаете? Один боец начал тонуть! Его быстро достали. Я его спрашиваю, зачем ты в воду полез. Плавать не умеешь. Он говорит, вода такая теплая, все купаются, и мне захотелось. Я, конечно, поволновался. Не из-за страха наказания. А из-за того, что как я , если вдруг что, родителям в глаза буду смотреть. Они мне доверили сына, и я должен им вернуть его живым и здоровым.
И вот стоял и думал, а вот появись подводное течение! Моряков ведь могло унести. А что такое 40 человек в воде? Это очень опасно! Кто кого спасет? Тогда реально поволновался. Извлек урок из этого.
Бежевые перчатки, фрау Марта!
В 1989 году мы отправились в Росток. А что это было за время? Шли выступления студентов в Берлине. Вот-вот падет Берлинская стена. Так и произошло. Мы оказались последним советским кораблем, который зашел в визитом в ГДР. Потом произошло объединение Германии, и ГДР прекратило свое существование.
…Я - в парадной форме, стою на верхней палубе. Жду, естественно, правительственный лимузин. Приезжают дипломаты, гости. А я жду представителей власти Ростока. Думаю, сейчас подъедут, как минимум, три черных «Чайки», оттуда выйдет что-то такое серьезное, ему руку подадут. И он такой весь серьезный поднимется на борт. А тут время уже подошло. Вижу, стоят две «Шкоды». Ну, я-то жду «членовоз»! А время идет. И вот ко мне подходит начальник Почетного караула, и говорит, мол, вроде это они. Вдруг соображаю, что это действительно они, представители немецкой власти! А прошло часа полтора, как они ждут, когда их пригласят на борт корабля. Я командую: «Караул смирно!» …И так далее.. Несколько не хорошо получилось. Но не потому что я был чем-то не доволен, или мне не нравилась общественно-политическая обстановка. А потому что просто не понял, что представители власти Ростока ездят на скромных машинах, и вообще они – скромные люди. В этой заминке на причале, не было никакой политики! Было лишь мое недопонимание ментальности местного истеблишмента.
А что такое ГДР того времени? Это не Советский Союз. Там уже в те времена было очень хорошее обеспечение. В магазинах было все! 20 сортов колбасы, 15 сортов ветчины, и т.д.
Я помню, один из офицеров штаба флота искал жене бежевые перчатки. Он купил до этого ей пальто бежевого цвета. И жена его попросила посмотреть в Ростоке перчатки
под обновку. Ну, говорит, не будет такого же цвета, возьми на худой конец, черные или белые. И вот мы пошли с ним по магазинам, в поисках бежевых перчаток. Мы ходили , смотрели на прилавки. Лежали черные, коричневые. Бежевых не было. Мы так обошли с десяток магазинов. Мне уже это все надоело. И я говорю, давай спросим, вдруг у них на складе есть. В ГДР к продавщицам было принято обращаться «фрау Марта!».Заходим в очередной магазин, спрашиваем, и «фрау Марта» нам выносит огромную коробку с перчатками. Каких там только нет! И бежевые, и синие, и красные и зеленые.
Купили то, что нужно, и с радостью пошли на «Бдительный». По дороге я говорю: вот если бы мы были умнее, то купили бы перчатки в первом магазине, а все остальное время могли бы сидеть в кафе ….
Слеза души моей
Для меня «Бдительный» – это даже не жизнь, а состояние души. Там была особая аура. Там даже офицеры были другие. Интеллектуальнее что ли. Во-первых, это был головной корабль. Сюда отбирали лучших из лучших. То что лучшее было заложено изначально, такими офицерами , как Владимир Егоров, который в свое время командовал этим кораблем, другими офицерами, сохранялось и приумножалось. Я утром шел на «Бдительный», как на праздник!.... Идешь, вот стоит «Неукротимый», там - «Бодрый». И вот «Бдительный». И все по-другому! И флаг по-другому, и все…Я шел на корабль, испытывая чувство счастья. Хотя офицеры были все: ни одного удобного, ни одного покорного, ни одного правильного. Все были не правильные, Но это были люди, которые делали свое дело на высоком профессиональном уровне.
Я никогда не плакал в жизни. Но однажды заплакал. И было это на «Бдительном» . Тогда я был старшим помощником командира корабля. Мы были в море. И дали ход в 32 узла.
Корабль летел, как птица. Мне казалось, что это живое существо. Когда он шел полным ходом, рассекая волны, мощный, красивый, у меня сильно сердце стучало, и я думал, что корабль – это живой организм. По щеке потекла слеза, не заметил. У меня спросили, ты что плачешь? Утер слезу, и ответил: «Нет»!