По мотивам рассказа А. М. Горького Сердце Данко -
Как только рассвело, Бакалой позвал Гэрицу .
Бакалой : « Садись на моего старенького Гранчи, а то, твой жеребчик - Масхари, что-то захромал на заднюю правую . Ты должен найти табор Януша Мачвана , Спрячься в том лесу в ветвях большого дерева и смотри, может , прячет Януш наших цыган у себя , ведь мы не можем найти их уже три дня» , - и Бакалой стеганул плёткой лошадь и перекрестил удаляющегося Гэрицу . Гэрица ехал по дороге вдоль поля, колосившегося рожью, и молодые колосья покачивались на ветру, вспыхивали жёлтым маревом на жарком июльском солнце, и, казалось, что каждый колосок – это маленькое солнышко, излучавшее свой свет, заставляя жмуриться синеглазых васильков, робко вытянувших кое-где головки с причудливыми ажурными лепестками.
Гэрица : - « Сколько у нас в таборе молодых и сильных цыган, а отец меня послал в дорогу! Конечно, каждый живёт, как хочет, только, страшно смотреть, как бьют, убивают, да сажают в тюрьму цыган, за то, что они воруют коней!»
Солнце уже стояло высоко в зените, весело пели птицы, и Гэрица пел вместе с ними, а голос у него был звонкий, сильный, а старенький Грэнчи, шёл, словно плясал, выстукивая копытами незатейливую мелодию.
Гэрица : ( поёт)
Ай вияцил муро ило,
Кэ Бакалой, о дад муро,
Ай ся ле Ром, аба ви ме ,
Касави бути кэрде -
Кай барярдям кадо мангхо,
Ай, барриля шукар вучо,
Ся стрефял по кхаморо,
Те авел аменгэ бахтало!
Впереди показалась опушка леса, вся залитая солнцем и выстланная изумрудной мягкой травой. Кудрявые белоснежные берёзы, словно манили его тонкими ветвями в свою прохладную тень. Гранчи громко заржал, и Гэрица остановил лошадь. В тени густого дерева, привязанная заботливой рукой к его стволу, щипала травку, отгоняя пушистым хвостом, заплетённым в косички, назойливых мух, стояла белая кобылица.
Гэрица :« Я же видел её во сне! Она же приходила ко мне во сне!»,- и Гэрица ущипнул себя - нет, он не спал! Он поднял голову и увидел, как по колосившемуся полю шла Она… Огромный букет синеглазых васильков прижимался к её белоснежной, с вышитыми узорами кофточке, почти закрывая всё лицо, но в нём всё встрепенулось - Он узнал Её!.. Эти глаза, эти губы видел он каждую ночь в своих снах. Она снова пришла! Он снова видит Её! Сердце у него стучало так, как стучит большой молот о наковальню в кузнице у Бакалоя. Девушка, как и в прошлый раз, ничуть не смутившись, подошла поближе и остановилась. Она прямо смотрела ему в глаза, и у него, зашумело в голове! Он, вдруг, увидел в её огромных, широко открытых глазах своё отражение. Они снова стояли и смотрели друг на друга, и, скорее всего, и эта встреча закончилась бы, как и первая, если бы Гэрица, вдруг, робко не сказал : Гэрица : « Ты кто?» - Рубина :« А ты кто»,- сказала в ответ девушка необычайно красивым, низким, как у валторны, голосом. – Гэрица : « Я – Гэрица, сын Бакалоя». - Рубина : « А я - Рубина, дочь Януша». Они ещё несколько мгновений смотрели друг на друга, а затем девушка вскочила на свою кобылицу, и бросила озорной, манящий взгляд на Гэрицу, который, видимо, означал « Догоняй, если сможешь!» Гэрица, конечно же, вскочил на коня и бросился вслед за ней, хотя было абсолютно ясно, что старенькому Гранчи никак не догнать белогривую красавицу. Рубина с раннего детства ездила на лошади и слыла искусной наездницей. Она привычно пустила кобылку галопом, встречный ветерок остужал её разгорячённое лицо, но она не улыбалась. Сегодня утром она убежала в поле, и, вспоминая вчерашний разговор с отцом, плакала и рыдала, падая в густую душистую рожь.
Рубина : – « Ни за что на свете не пойду за этого урода Лангало, пусть, хоть убьёт меня, отец! Придумал же : « Надо выходить замуж за родственника, чтобы богатство в семье оставалось!», а я не хочу, чтобы у меня дети с хвостами рождались! Да и противен он мне! Ни-за- что!», - повторяла, причитая девчонка. Не оборачиваясь на скаку, боковым зрением она видела, что Гэрица отстаёт шагов на тридцать, и незаметным движением заставила лошадку сбавить ход. С той, с самой первой встречи, с самого первого взгляда, Рубина просто потеряла покой, ныло её сердечко, ей хотелось опять встретить его где-нибудь на лесной тропинке, или в поле. Ещё никто в жизни так не смотрел на неё, ещё никогда и нигде не встречала она такого красивого цыгана. В голове у неё был полный ералаш, мысли, метались, как молнии перед грозой . Рубина : - « Нет! я не позволю отцу надругаться над своей молодостью. Я сама вправе распорядиться своей судьбой!» Рубина, вдруг, поняла, что с первого взгляда полюбила этого парня с таким красивым именем – Рубина : « Гэрица - какое красивое имя! Это Бог мне его послал!» . Такой умелой наезднице ничего не стоило на полном скаку соскользнуть с лошади и упасть в траву, изображая падение и лёгкий обморок. Бедный Гэрица, соскочив с коня, пытался ей помочь : он дрожащими руками ощупал её руки, ноги - ни одного стона. На лице тоже не было ни ссадин, ни царапин. Рубина лежала на траве с закрытыми глазами. Он снял свой кушак, свернул его несколько раз и подложил ей под голову. Лицо её показалось ему горячим, и он отстегнул от седла фляжку с ключевой водой, намочил свой нашейный платок и приложил к её пылающему лбу. Гэрица осторожно приподнял её голову и поднёс фляжку с водой к её стиснутым губам. Она разжала губы и сделала глоток, затем ещё. Он, стоя на коленях, одной рукой держал её за голову, в другой - фляжка с водой, и их лица были совсем близко. Их дыхание сливалось воедино. Рубина открыла глаза, и в них сразу же засветился солнечный лучик, пробивавшийся сквозь ветки деревьев. Неожиданно девчонка ухватила Гэрицу двумя руками за голову и, притянув к себе, поцеловала в губы. Их губы слились в неумелом, долгом и страстном поцелуе. Казалось, остановилось время, и всё вокруг замерло. Так, не прерывая поцелуя, они поднялись с травы. Рубина решительно, одним движением руки , сорвала с себя белоснежную кофту, и, как бы, выпрыгнула из своей широченной юбки, переступив через неё босыми ножками. Юбка осталась лежать на зелёной траве алым пятном, а когда сверху на неё упала белая кофта, получился натюрморт, достойный кисти художника. Девчонка подошла к Гэрице, и, глядя на него широко открытыми глазами, стала расстёгивать пуговички на его красной рубашке, и рубашка легко полетела на траву, примостившись рядом с нарядом Рубины. Гэрица заворожено смотрел на Рубину, и стук его сердца был слышен на весь лес. Где найти слова, чтобы описать эту нетронутую девственную красоту, подаренную этим Детям Природы самим Господом Богом? Может, проще обратиться к статуям Родена, или полотнам Рафаэля? Они стояли друг перед другом, как Адам и Ева, и сама Природа, жаждущая трепета обновления, напоённая ароматом любви и страсти , ликовала и толкала их в объятия, и они подчинялись зову природы. Они ласкали друг друга пылко, страстно, и неловко. В лесу не было слышно привычного птичьего гомона, и только нежное эхо, скользя по изумрудным кронам деревьев, уносило в лесную даль и девичий крик, и плач, и звонкий, как серебряный колокольчик, девичий смех. Рубина : – « Ты всегда будешь только мой, а Я - всегда буду только твоя! Клянусь!», - и девчонка произнесла по - цыгански несколько слов, что означало, вероятно, самую страшную клятву, затем, она легко вскочила на свою кобылицу и ускакала в вглубь леса, прокричав на скаку : Рубина : « Ищи меня в таборе у Мачвана Януша!..».
© Copyright:
Пётр Деметр, 2015
Свидетельство о публикации №215062300847