Я есть.
Бесконечно занятая, отвратительно злая, невероятно глупая, потрясающе бестолковая…
…потому что на кухне выкипает кофе, в комнате диким голосом мартовского кота орет телефон, в прихожей оргазмически стонет домофон, рыжий кот, не сводя с меня наглых зеленых фар, хрипло крякает, нетерпеливо и неустанно. Игрушечная птица – сувенир, сидящая под пальмой у двери, отзывается на все это потусторонним голосом взбесившегося попугая. Или кто там у нас по ночам кричит – выпь, что ли?
Думаете, это всё?
Компьютер мой, вернее «моя», потому что он, как ни странно, девочка-лапочка, источник моего «благосостояния» и всех моих бед, корчит мне рожи, показывает фиги и, наконец, нахально зависает. Накося выкуси!
Вот так и живу в последние несколько недель… или месяцев? А может, лет? А почему я сказала «последние»? Сейчас это слово употреблять не рекомендуют. Не модно. Нужно говорить «крайние». В крайние недели, крайние месяцы, крайние годы… С какого краю? Черт его знает. Ой, господи! С чего это вдруг я чертыхаться начала? И потом, ничегошеньки он не знает, этот, ну, который с хвостом… А тот, который с бородой, он что-нибудь знает? Ну-у, тот точно знает… Только молчит. Или не молчит, да я его не слышу? Нас, таких не слышащих – хоть пруд пруди. Великое множество! Может, поэтому где-то стреляют, и рушатся дома, и плачут люди, и гибнут дети? А я все дергаюсь, бегаю, суечусь, ворчу и злюсь.
А что я могу сделать? Ничего!
Или все-таки что-то могу?
Ведь зачем-то я есть?!