Часы тикали раз за разом все громче и громче, или же ему это казалось. Ему было противно от самого себя, на душе скреблись кошки, хотелось долбиться головой о стену и кричать. Был первый час ночи, они договорились встретиться в три ночи на тридцатой стрит, Боро Манхеттен; пора было уже выходить, но он не мог этого сделать. Он все еще видел перед собой полное ненависти и отчаяния лицо своей матери, когда ее забирали врачи. Он ее предал.
Скотт закрыл лицо руками и громко вздохнул.
Его вещи были уже собраны, машина оборудована под длительную поездку мини-холодильником, который заряжался от прикуривателя, задние сидения собраны так, что багажник теперь одно целое с задними местами, баки с бензином убраны под сидения, номера заменены. Им оставалось только заехать в банк, снять все деньги с кредитки, купить продуктов и сказать последнее "прощай" городу, в котором они прожили всю жизнь.
Парень поднялся с пола и посмотрел в зеркало, висящее в его комнате. Без матери дом стал холодным и пустым, он напоминал один из тех самых, которые были заселены призраками, а не людьми. Он внушал себе, что обязан был так поступить ради своей свободы и своего будущего, а маме будет неплохо и в ее новом доме. Это самосъедание ни к чему хорошему не приводило. Теперь все его мысли были направлены на обвинение себя и укоры совести.
Часы пробили час. Скотт все еще смотрел на себя, но громкий стук часов прервал его мысли. Сейчас не время отступать. Что сделано - то сделано. Через несколько часов они будут свободны от прошлого, все начнется с чистого листа. Такие размышления поднимали настроения.
Крамер громко захлопнул дверь в свою комнату, прихватив рюкзак с вещами. У них было одно важное правило - каждый берет вещей не больше, чем на рюкзак. Все было рассчитано: если бы каждый взял больше, чем положено, то место для сна было бы засорено никчемным барахлом.
Парень нервно подбрасывал ключи от машины, пока шел к выходу. Было темно. Ночь выдалась холоднее, чем они ожидали. Дверь прихожей была закрыта, и больше ничего его не сдерживало. За этой дверью остались планы об Йельском университете, о хорошем заработке и столбике в журнале "Ролин Стоунс". Он хорошо писал. Его оценки по алгебре и геометрии оставляли желать лучшего, но зато он мог процитировать любую фразу из 38 пьес Шекспира. Если Джек был отличным актером, то Скотт был отличным писателем. Один всегда играл, а другой пытался быть честным.
Крамер сел в машину и закинул рюкзак на задний ряд. Мотор громко зарычал, а Скотт коварно улыбнулся. Им была открыта дорога в никуда, и они знали, что теперь никогда с нее не сойдут.
***
Грейс помогала собрать все вещи Крис. Ее родители были на какой-то очередной пьянке, а сестра была отправлена к бабушке "погостить". Как Крис надеялась - навсегда.
Нижнее бельё, предметы личной гигиены, несколько футболок, шорты и кеды. У Крис не было большого разнообразия в одежде, да и в рюкзак помещалось достаточно мало. Грейс соврала матери, что пошла ночевать к своей новой подруге Элис. Как жаль, что на самом деле эта девушка была всего лишь плодом воображения, а то ее мать уже обрадовалась, что ее доченька наконец то начала общаться не только с этими наркоманами, которых она открыто презирала и ненавидела. Грейс все еще поражалась, как ее подруга могла жить в таких условиях. Грязно, воняет мочей и крысиными отходами, дом почти развалился, повсюду валяются бутылки и шприцы. Слезы наворачивались от этой картины, но это было лучше, чем сидеть в детдоме, поэтому они с сестрой молчали и делали вид, что все хорошо. Жаль, что побои под одеждой сходили по несколько недель.
Крис села на матрас - поднялся клубок пыли. Она была грустной. Она боялась оставить свою сестру, она боялась, что сделают с ней ее родители, когда узнают, что Кристи сбежала. На глазах выступали слезы. Самое странное было то, что у подростков, которые выросли в малообеспеченных и неблагополучных семьях, чувство отвественности за близких развито куда больше, чем у ребят, которые всю жизнь ни в чем не нуждались, и самое страшное для них был развод родителей.
- Эй, ты как? - Грейс села рядом с подругой.
- Я не могу здесь ее бросить, - смотря в одну точку на стене, ответила та.
- Должна. Как только ты уедешь, бабушка не будет отдавать ее родителям. Она узнает о том, что здесь происходит, и... - не успела Мориган договорить, как ее перебила Харис.
- Ее отправят в приют. Отлично. Какая я после этого сестра.
Крис сжала кулаки так, что на ладонях остались красные следы. Из глаз полились слезы. Она слабая. Она часто плачет. Ей страшно бросать сестру. Мини. Ее маленькую Мини, которая все еще верит в добрых людей, и что все будет хорошо, что ее сестра всегда ей поможет и защитит. Но на деле все оказывалось иначе. Она ее бросает, так, как однажды бросили ее родители, отдавшись власти наркотиков и беспробудных пьянок. Она бросала самого беззащитного и чистого человека, который ей когда-либо встречался. Она слабая, она уезжает, она бежит, надеясь когда-нибудь все это забыть как страшный сон.
На часах был второй час ночи. Грейс обнимала Кристи и пыталась ее хоть как-то утешить. Она убеждала ее в лучшем будущем, в том, что они найдут новый дом. Они уедут. Уедут и забудут эту жизнь. Этот город. Забудут все.
Крис пыталась верить. Правда. Но все никогда не бывает так легко, как в книгах. Она об этом знала, а Грейс все еще жила мечтами.
***
Джек сидел на улице и курил. Это была седьмая сигарета. Было холодно. На нем были кеды, черные джины и свитер с закатанными рукавами. Рядом с ним на лавочке лежал рюкзак. Он был почти пуст. Он был приверженцем идей Бойцовского клуба, поэтому отказался от материальных благ еще года два назад. Ему было всего шестнадцать лет, но он уже точно знал, что умрет рано. Он не знал, почему и отчего, но знал точно, что это наступит раньше двадцати пяти лет.
Сидя на этой скамейке под фонарями тридцатой улицы, Джек думал о том, что не жалеет ни об одной вещи, которую когда-либо делал. Вся его жизнь была собрана из отдельных рассказов и приключений. Он был оутсайдером, он презирал общество и его моральные нормы, плевал на все это и продолжал делать то, что ему хочется. Его жизнь хочет прожить каждый, но не каждый осмелится так открыто срать на законы и правила приличия. Он воровал, устраивал драки в общественных местах, бил машины и участвовал в митингах против войн и правительства, сидел в участках, а затем выходил после внесенных залогов и все начиналось с начала. Он был трудным подростком, который был готов на все ради того, чтобы добиться изменений хотя бы в своей жизни, если мир его всё равно не слушает. Революционер по натуре, Джек не знал, что он ничего не сделает. Он никто. Его имя так же легко вычеркнуть из списка переписи населения, как и внести.
Он забыл стряхнуть пепел, и теперь он падал на его джинсы, а затем разносился ветром по улицам Манхеттена.
- Дашь прикурить? - веселый голос выводит его из задумчивости и заставляет повернуть голову влево. Там стояли Крис и Грейс.
Джек состроил свою коронную ухмылку и протянул каждой по сигарете.
Крис должно быть холодно. Она была в шортах. Джек предложил ей согреться в его объятиях, но она отказалась, объяснив это тем, что Скотт не одобрит, а разбивать такую крепкую мужскую дружбу не в ее правилах.
- А как у вас с ним вообще? - спросила Грейс, делая затяжку.
Трое подростков в три ночи сидели на скамейки на тридцатой улице и ждали, пока приедет машина и заберет их в новый мир. В мир без боли и разочарования.
- Последнее время каждый из нас занят своими делами. У меня сестра. У него мать. Нам нужно было разобраться с этим, - пожала плечами Крис, делая вид, что это ее совершенно не волнует, пытаясь отрицать тот факт, что час назад она плакала и не могла себя простить.
- Сейчас у вас будет слишком много времени, чтоб с этим разобраться, - с сарказмом ответил Джек. Это прозвучало куда грубее, чем он рассчитывал. Пришлось извиниться.
Спустя несколько минут подъехала машина, и с места водителя высунулась голова Скотта. Он выглядел достаточно счастливым. Про мать он пытался не думать и оставить все это в прошлом.
- Вы готовы, дети? - улыбнулся Скотт.
- Да, придурок недобитый! Ты опоздал, - засмеялся Джек, открывая багажник и отодвигая нижнюю панель, чтобы в это углубление запихнуть свои вещи.
Крис с Грейс засмеялись и пошли за Джеком. Теперь они почувствовали, что начинают нечто большее, чем просто путешествие по Америке. Это путь в один конец.
- В чем суть: сейчас мы едем в супермаркет. Я снимаю все деньги с карточки, покупаем продукты, затем новые телефоны и симки, - скомандовал Джек, когда они сидели в машине.
Крис с Грейс сели на заднем сидении. Они громко обсуждали как проедут весь маршрут, а Скотт все это напишет; как они возродят бит-поколения и будут вписаны в историю, как весело проведут время вместе, и никто их не остановит. Только они и дорога, которая никогда не закончится. Они мечтали, как на деньги, которые выручат за книгу, поедут в Канаду, купят там домик и остановятся на несколько месяцев. Они будут жить так, как всегда хотели. Они мечтали. Мечтали. Мечтали...
- Наша остановка, - воскликнул Скотт, закрывая свою дверь, когда машина остановилась около большого супермаркета.
- У нас есть список? - спросила Крис, которая привыкла все покупать по плану, ведь на большее чаще всего денег не хватало.
- К черту список, детка, у нас есть деньги и свобода! - разводя руки в разные стороны как победитель, ответил Джек.
Они сняли деньги с кредитки. 5546 долларов, не считая то, что удалось накопить Грейс, Скотту и Крис. На эти деньги можно жить как минимум полгода, но Дейвидсон уверил их, что три штуки он потратит в Вегасе. Все только пожали плечами. Для того, чтобы снять такую сумму, пришлось начинать все с начала семь раз, снимая по 900 долларов.
Чипсы, газировка, алкоголь, сигареты, сухарики, печенья, фрукты, предметы личной гигиены и еще несколько ненужных вещей. На все они спустили около 130 долларов. Маленькая сумма для Джека, но Крис возмущалась такой бездумной трате денег. Поддельные документы - еще один проступок Дейвидсона.
Им оставалось купить телефоны и симки. Часы показывали пятый час. Рассвет начался около четырех. Люди начали появляться на улице, так что пора было сматываться.
Самая дешевая модель, левые симки, купленные в переходе метро и оформленные не на владельцев. Еще один пункт выполнен. Теперь они могли покинуть город.
Им было весело. В машине играла Nirvana, а они подпевали. Они ехали в Туннеле Линкольн. Эта была последняя черта, разделяющая Нью-Йорк и весь остальной мир. Каждый чувствовал прилив сил и возбуждение. Это не первый побег, но раньше они возвращались. Теперь же все было иначе. Масштабнее.
Джек попросил остановить на выезде с моста. Теперь все поняли, зачем он купил красный баллончик. На асфальте появилась надпись "RUNAWAY".
- В чем смысл? - спросила Грейс.
- Революция, - улыбнулся тот и сел обратно на переднее сидение.
Они устроят революцию. Им будет весело. Они будут свободны. Четверо друзей, которые путешествуют по США, которым плевать на образование и свое будущее. Есть только здесь и сейчас. Они думали об этом и представляли, что именно так и будет.
- ПРОЩАЙ, НЬЮ-ЙОРК! - заорали дети перед тем, как свернуть.
Это были последние слова, которые жители Нью-Йорка слышали от этой четверки.