-«Зайка, спишь?... Ну и молодец… Всё хорошо…» Через минуту – звук упавшего тела, еще через пару – громкий счастливый храп. На часах без малого четыре, раннее-раннее утро…
Вика зарылась в подушку, пытаясь уснуть, но тщетно. Еще некоторое время поворочалась, потом накинула пестрый халатик и вышла в прихожую. Валерка, свернувшись калачиком, по-детски безмятежно улыбаясь, спал на полу. Вика опустилась рядом с пьяным мужем и расплакалась.
Вот и отметили четвертый год совместной жизни!... Совместной? О, нет, уже давно нет… Утром он будет просить прощение, клясться, что больше такого не повторится. А потом – опять…
-«Ненавижу! – всхлипывала Вика, размазывая по лицу слёзы. – Ненавижу!!!...» Сколько еще можно терпеть все это?! Развод!... Но сразу после этой мысли вспомнился день свадьбы… Тогда, надевая ей на палец тонкое колечко, Валерка сказал: -«Мы всегда будем вместе! Я никогда и никуда не отпущу тебя. Никому не отдам…» … -«…пока смерть не разлучит нас, - горько усмехнулась Вика, вытирая слезы. Светало. Вика оделась и вышла из дома.
Человеческая память так устроена, что хранит самую разную информацию, даже если она кажется глупой, нереальной и бесполезной: чем черт не шутит? А вдруг пригодится когда-нибудь?... Вот и пригодилась. Это кто ж делился секретом, как мужика «высушить» можно? Да какая, собственно, разница! Растоптанная, поруганная любовь требует мести.
… Вот они, надгробные плиты, окутанные белесым одеялом тумана… Вика переходила от могилы к могиле ,читая надписи на памятниках. Долго кружить по кладбищу не пришлось… С черно-белого снимка глядел Валерий Сергеевич, - тезка ее мужа, - приятный мужчина с крупной родинкой над левой бровью. Аккуратная, ухоженная могилка… Вика достала из кармана валеркину фотографию, подсунула под плиту и присыпала землей. –«Мы могли быть очень счастливы…» - объяснила она незнакомому лицу на памятнике. Резко встала и побежала прочь. Сердце бешено колотилось о ребра, кровь стучала в висках, а она все бежала и бежала…
Стукнув по кнопке взбесившегося будильника, Вика села на постели, поджав ноги. Сон? Конечно, сон!.. Разве она сумасшедшая, - пойти ни свет ни заря на кладбище ,ради каких-то сомнительных колдовских обрядов?... Сладко потянулась и спрыгнула с кровати: пора на работу.
Валерка беззаботно похрапывал, - уже на диване. У него отпуск.
Уже выходя из подъезда, Вика заглянула в бумажник, «подбивая финансы», и похолодела: фотография мужа исчезла с привычного места.
Весь день в ее голове одновременно, стараясь заглушить друг друга, сиренами выли две мысли: «Что же я наделала?!» и «Ерунда все это, бабкины сказки!» Часы тянулись, словно резиновые. Но ,когда Вика была уже на грани нервного срыва ,стрелки сжалились и прыгнули на заветные цифры. ..
…Она достала ключ, но дверь неожиданно распахнулась. На пороге – встревоженный Валерка: -«Зайка, я так волновался! Почти восемь, тебя все нет… - он нежно обнял жену. – Где же ты пропадала, малыш?» Вика молчала. Где? На кладбище! Хотела исправить утреннюю необдуманную глупость. Два часа шаталась среди мрачных надгробий… все напрасно. Могила, которую она искала, словно растаяла вместе с утренним туманом…
Валерку будто подменили. Второй месяц не пьет, даже про пиво забыл. Сначала Вика подозрительно приглядывалась к мужу, пытаясь обнаружить какой-то подвох и ожидая, что вот-вот он сорвется и опять потянется к бутылке. Потом постепенно стала привыкать к «новой» жизни, наслаждаясь тихим семейным счастьем.
… Ночью Валерке стало плохо. Ни температуры, ни болей, просто – плохо… Врач пожал плечами: обследоваться бы надо! И начались осмотры, анализы, консультации… А Валерка таял на глазах. Он никуда не ходил, ни с кем не встречался и слабел с каждым днем. Бледный, осунувшийся , молчаливый, - совершенная противоположность веселому, цветущему, шумному парню. Он оживал только когда Вика была рядом. Пристально вглядывался в ее погрустневшие карие глаза, поправлял непослушные пряди волос и подолгу держал ее руку. –«Почему я так часто оставлял тебя одну? Мне ведь так повезло, что рядом ты… Я люблю тебя, малыш. Никому не отдам!...»
….Ей абсолютно не шел черный. Да и кому к лицу траурные одежды? Кто-то из знакомых протянул таблетку валидола, и Вика послушно сунула ее под язык. Лучше не становилось. В ушах звенел валеркин голос: -«Зайка, давай родим доченьку?»… Вот тогда-то Вику и прорвало: -«А что я ей скажу? – билась она в истерике. – Что ее мамочка убила папочку, потому что любила его, да?!» Она рассказывала ,захлебываясь слезами и рыданиями, а он нежно гладил ее волосы и, как ребенка, укачивал, прижав к груди. –«Никогда больше не говори такие глупости, слышишь? Ерунда это все. Не верю я ни в черную магию, ни в колдовство, ни в заговоры… Просто дурак я был, вот и расплачиваюсь за это». Вика хотела было возразить , но он поцеловал ее, заставив замолчать…
Аккуратный холмик уложили венками. Подруга тронула Вику за локоть, и та послушно поплелась за толпой.
Развесистая черемуха больно хлестнула по лицу. Вика вскрикнула, отвернулась и … уперлась взглядом в черно-белый снимок. Приятный мужчина с родинкой над левой бровью… Вика вцепилась в оградку и застонала.
Где-то далеко-далеко, словно в другом мире, подруга истерично выкрикивала ее имя; кто-то вызывал доктора: кому-то стало плохо. Но Вике это было не интересно. Ей – хорошо. Она стала невесомой , как ветерок, и летела к улыбающемуся Валерке, который сжимал в руках сверток, перевязанный розовой ленточкой, - их с Викой дочку. –«Мы всегда будем вместе!» - эхом вторила ему счастливая Вика, протягивая навстречу руки …