Марш "А тётя хохотала.." и белые тапочки .
Выход за пределы казармы по любому поводу всегда считался, своего рода, праздником. Особенно приветствовалось отсутствие занятий. Однако был один момент, который всегда воспринимался, как негатив.
Училище в соответствии с гарнизонным графиком, с периодичностью раз в четыре-пять месяцев, на две недели заступало в обеспечение похоронных почестей, ушедшим в мир иной полковникам и генералам.
При этом полагался оркестр и прощальный салют из трёх залпов. Бывало, хоронили и чины пониже рангом, но при этом в обязанности входила только доставка гроба, сейчас вошло в обиход понятие "груз 200", от въезда на кладбище до места захоронения.
Во времена оные, крематорий в Питере уже существовал, но пользовались им редко и переноска гроба по узким межмогильным проходам была весьма трудоёмкой. Покойники были на удивление увесистыми.
Обязанности распределялись заранее; кому стрелять в салюте, как правило, туда попадал "нестандарт", т.е. сростом до 172 см или выше 180 см. , кому стоять у гроба во время прощания в торжественном карауле и далее нести останки, пары подбирались по росту.
Для создания подходящего настроения при сборах дружно распевали шопеновский похоронный марш, слова подарили сверхсрочники из оркестра. "Умер наш дядя, хороним мы его, он не запомнит об этом ничего, а тётя хохотала, она ещё не знала, что умер наш дядя хороним мы его".
Занятость определялась числом заказов, иногда доставалось до пяти церемоний. В этом случае опаздывали на обед и получали его отложенным "в расход", т.е. до прибытия едоков. В этом были свои плюсы и свои минусы. В плюс входило то, что при порядочном кухонном наряде порции были побольше, редко , но бывало и наоборот. В минусах значилась перепревшая от постоянного подогрева пища с утраченными вкусовыми качествами.
Садимся за стол, нас явно обожрал кухонный наряд, который по закону ест после приёма пищи основной группы курсантов. Есть хочется немилосердно, т.к. попали в зимние холода и наворочались по кладбищенскому снегу выше всякой меры.
Делюсь впечатлениями с коллегами по столу, не стоявшими в карауле у гроба. "Захотелось посмотреть; правда ли на покойников надевают белые тапочки? Беру тихонечко двумя пальцами левой руки простынь в ногах, приподнимаю... а он,- босой (!) и ногти , как у орла,- большие и жёлтые и пятки немытые."
Шипчик и Заки подхватываются из-за стола и, зажимая рты руками, бегом выметаются из столовой. Клешка, разливая суп , теперь уже по двум тарелкам, резонно замечает: "Тимоха, ну что ты врёшь, ты же держишь автомат в положении: "На грудь" двумя руками, где ты взял пальцы поднимать простынь?" Что значит сельская сметка и невозмутимость!