Неуставняк и неадекват ходят рядом.
Перед очередным призывом молодых солдат провожу воспитательную работу среди своих подчинённых, грожу немилосердными карами за попытки наехать на молодёжь, зная, что свои обещания я всегда реализую в натуре, все дружно обещают молодых не обижать. Особо ретивые удостаиваются персональных бесед.
Прибывает молодёжь. Собираю, обучаю поведению в коллективе. В "параллель" разрешаю при наезде на них применять любые доступные меры для отпора, вплоть до хватания ближайшей табуретки и решительной угрозы разнести её о голову обидчика.
На третий день меня срочно вызывают в столовую. Суть дела: дневальный, принимавший пищу во вторую очередь, усаживается к своей плошке, говорит молодому призывнику: "Подвинься, я сяду." Молодой хватает из кастрюли поварёшку и ударяет "обидчика" в лоб, тот от удара падает и теряет сознание; под руку попала достаточно редкая "разводяга" из дюралеаллюминиевого сплава, весом за сто грамм. Дневальный три дня провёл в санчасти.
Молодёжь пришлось собирать заново и вводить в курс дел, что является неуставными взаимоотношениями. Совсем, как в дурном анекдоте: "А теперь давай повторим, - какие слова нельзя говорить.
Случай, рассказанный старшим сыном Владиславом, майором ВДВ в запасе. маленькая часть, в результате хорошо поставленной "политморсос" (политико-моральное состояние) шесть , подлежащих увольнению солдат, досрочно стали контрактниками, дембель остался один. назавтра он должен был уезжать домой.
В связи с этим радостным событием он решил "дать урок" молодым, те впятером дали отпор, свежеиспечённые контрактники, дорожа вновь приобретёнными оплачиваемыми должностями, в конфликт не вступили. Отбиваясь, он навесил фингал (синяк под глазом) одному из молодых, ему досталось, куда как, круче.
Наутро приходит старшина, определив беспорядок, отложил демобилизацию на сутки, завёл в каптёрку, поставил его в шкафчик для одежды (пенал) и забил дверь гвоздями "сотка".
На следующий день, при общем сборе личного состава своего подразделения, гвоздодёром вскрыл кабинку, в которой нарушитель мог только стоять по стойке "Смирно". Дембель выпал из кабинки, дурно пахнущий экскрементами. По приказу старшины навёл за собой порядок и был выведен им за пределы части в том виде, в котором тот оставил предоставленное ему, помещение. Вопрос: "Кто виноват?", заданный ещё Александром Ивановичем Герценом, остался без ответа в обоих случаях.