Предыдущая страница http://www.proza.ru/2015/06/21/1305
Несколько дней моряки держались в море, опасаясь приблизиться к берегу из-за шторма. Капитан Кинг хотел приступить к описи пролива Магеллана, но войти в него оказалось возможным, только когда утих шторм, чем поспешили воспользоваться.
Командир отряда вспоминал, что все были очень напряжены, когда входили в пролив. Сразу вспомнились записки предшественников о трудностях, с какими они в нём столкнулись. По мнению английского капитана наиболее полное описание пролива имелось в трудах Антонио де Кардова, командира испанского фрегата «Санта Мария де ла Кабеза».
Когда читаешь о тех далёких плаваниях, то невольно приходит мысль, какими смелыми и отчаянными мореходами были Магеллан и его спутники, которые на утлых судёнышках плыли в неизвестность.
Кордова, описывая климат пролива, сообщал о летних месяцах (январе, феврале и марте), что им очень редко удавалось увидеть солнце, всё время лил дождь. В отчёте капитанов Сэмюеля Уоллеса и Филиппа Картерета, побывавших там, в экспедиции 1766-1769 годов, о климате пролива говорилось ещё безрадостнее. «…Мы покинули тоскливый и негостеприимный край, где постоянно находились в опасности кораблекрушения…, в разгар лета погода была холодная, мрачная и бурная …, долины по берегам были без травы, а холмы без деревьев ".
Ветры и сильные течения осложняли работу. Местных жителей на берегах нигде не было видно. Приходилось делать частые остановки, чтобы пережидать непогоду. Плавание было крайне утомительным и напряжённым, чтобы не наскочить на камни.
У мыса Оранж впервые заметили индейцев. Те разожгли у подножья холма костры, но мореплавателям было не до аборигенов – глубины уменьшились, и подул сильный ветер. С трудом удалось избежать посадки на мель. Это было не плавание, а мученье. Пролив разделялся на протоки, и иногда суда разлучались.
Когда исследовательские партии высаживались на берег, то встречали множество следов пребывания людей и лошадей. Однажды утром встретили американское судно охотников на морских котиков. Его капитан и хозяин, некий Катлер, сказал, что у него на борту находится англичанин, который оказывает судам лоцманские услуги. Кинга это очень обрадовало, и он охотно принял своего соотечественника.
Вскоре состоялась и первая встреча с индейцами. Она прошла мирно. Лейтенант Кук, который командовал высадившейся партией, убедил трёх индейцев прокатиться на «Эдвенчере» до острова Элизабет. Когда я читал об этом в отчёте Кинга, то задумался, на каком же языке они общались, чтобы так хорошо понять друг друга?
Кинг и Стокс тоже сошли на берег, чтобы познакомиться с индейцами. Все аборигены были на лошадях. Кинг отметил, что у их вождя были отличное седло, уздечка и тяжёлые медные шпоры. Все индейцы были высокого роста, очень крепкие физически и держались уверенно, спокойно.
Мне сейчас трудно вспомнить, у кого из путешественников я читал о том, как он спросил жителя Огненной Земли, спокойно стоявшего полуголым, в то время как англичане кутались от холода, почему индеец не мёрзнет. Абориген ответил: «Но у тебя тоже лицо открыто. А я весь, как твоё лицо».
Патагонцы, видимо, прокляли всё на свете, когда подошли к острову Элизабет. Они укачались, заболели морской болезнью. Их высадили, когда погода немного улучшилась, и можно было спустить шлюпки.
Кинг выбрал стоянку в бухте Голодной. В этом местечке с таким симпатичным названием он распорядился заняться ремонтом транспорта. На берегу устроили лагерь из палаток. А Стоксу командир отряда приказал подготовить барк для продолжения исследований западной части пролива.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/06/23/1239