Прочитал в сети панегирик фильму Любовь,о том, как муж всецело посвящает себя заботам о жене, больной Альцгаймером, и вспомнил своих родителей. Они последние годы жили в Израиле, в Ришоне, в государственной квартире. Отчиму, как ветерану и инвалиду второй мировой ( точнее - Великой Отечественной ) дали трехкомнатную, на троих с сыном. ( Поздний ребенок, изуродованный судорожной любовью престарелых родителей.) Впрочем, инвалиду Отечественной второй группы, разведчику, воевавшему всего год и за этот год прошедшему путь от рядового до старлея и комвзвода - давали жилье даже в Союзе.
Когда пришел Альцгаймер, мама сказала - Нет!
Не отдам ни в какие больницы, сама буду заботиться. Медсестра, всю жизнь мужа, израненного, вытягивала, - лекарства, уколы, диета, процедуры. Довезла же до Израиля, хоть никто и не верил. Решила, справится. Вот только собственных сил не рассчитала. Это ведь уже была не двадцатилетняя школьная медсестра, влюбившаяся без памяти в своего директора школы - сорокалетнего красавца, фронтовика, коммуниста, орденоносца. В этом костре любви сгорело все - и его семья, жена и дети, и карьера партийная, директорская, и ее муж-электрик, одногодка, еврейский мальчик, ударенный на всю жизнь этим предательством, и сын-детсадовец, покорно переходящий, как вымпел, от родителя к родителю, недавно любимый, а теперь вдруг никому не нужный, обуза, помеха...
Костер этот горел между ними до самой смерти, и даже после. А вот сил - не хватило.
Уже и у самой - возраст, болезни, давление, химиотерапия... Поначалу еще надеялась на чудо (уже ведь сколько раз бывало!). Но на этот раз не получилось. Болезнь прогрессировала, как по учебникам, состояние ухудшалось, личность распадалась, силы таяли. Последний его месяц дома был ужасен, для всех. Надеюсь только, что он этого уже не понял. А она - 24 часа в сутки - рядом, без выходных и смены. Варежки, приматываемые к рукавам пижамы лейкопластырем, чтобы не выколол глаз пальцем - это еще самое безобидное из жалких изобретений - голь на выдумки хитра, да.
Не думаю, что в кино показывают эти клизмы, купания, переодевания, кормления тяжелого бессознательного тела. Да и кому нужны подробности грязной тяжелой непрерывной работы. Как с младенцем, только хуже - нет ни помощи, ни надежды. Есть только любовь и жалость, и усталость безнадежности.
Сломалась мама перед самым концом. Отчима забрала скорая уже в агонии, через несколько дней он ушел, все системы отказали. А мама пережила его на год с небольшим, видно, силы уже не восстановились, хотя, впрочем, там были и другие причины, но сейчас - не об этом.
Так я это к чему все веду? Конечно, фильмы такие имеют право на существование. Горькое лекарство, все правильно, но не каждому оно необходимо. На этот фильм я и в кино не пойду, и скачивать тоже вряд ли буду. Слишком недавно все это было, еще не зарубцевалось. Еще собака жива, забранная из пустой их квартиры.