Наступил момент, когда я сам стал вести политинформации, потому что был политически грамотным и обладал хорошими ораторскими способностями. Самый памятный случай связан с южнокорейским «Боингом», сбитым на Дальнем Востоке 1 сентября 1983 года.
В тот день Boeing 747, совершавший рейс KE007 по маршруту «Нью-Йорк — Сеул» с промежуточной посадкой в Анкоридже (США), вошёл в закрытое воздушное пространство СССР, пролетел над рядом советских военных объектов и был сбит истребителем-перехватчиком Су-15, после чего упал в океан и затонул к юго-западу от острова Сахалин. Погибли 246 пассажиров и 23 члена экипажа.
На момент катастрофы самолёт отклонился от курса более чем на 500 км. Согласно расследованию, проведённому Международной организацией гражданской авиации (ИКАО), наиболее вероятной причиной отклонения от маршрута полёта было то, что пилоты «Боинга» неправильно настроили автопилот и затем не выполняли надлежащих проверок для уточнения текущих координат.
Происшествие вызвало серьёзное обострение и без того непростых на тот момент отношений между СССР и США. Скудность информации и материальных улик на начальных этапах расследования катастрофы породило альтернативные версии о происшествии. Однако обнародование Российской Федерацией записей бортовых самописцев рейса KE007 подтвердило первоначальную версию ИКАО. В общем, причиной происшествия стало банальное головотяпство корейских пилотов, до последней минуты не подозревавших, что они вторглись в воздушное пространство СССР.
К сожалению, советское правительство выбрало не самую лучшую тактику. Поначалу факт гибели гражданского лайнера вообще отрицался. В заявлении ТАСС было сказано, что иностранный самолёт нарушил воздушное пространство СССР, после чего ушёл в сторону моря и исчез с экранов радаров. Потом СССР таки признал, что «Боинг» сбит советским истребителем.
Подробности происшествия также содержали, мягко говоря, неточности. Например, утверждалось, что советский пилот предварительно дал по ходу самолёта очередь трассирующими снарядами. Позднее лётчик Геннадий Осипович вспоминал, что таких снарядов у него не было, и стрелял он бронебойными (поэтому корейские пилоты предупредительные выстрелы просто не заметили).
Советские власти называли происшествие «провокацией ЦРУ». Моей задачей как политинформатора было доказать:
первое — мы не знали, что самолёт пассажирский
второе — любой гражданский лайнер в своём воздушном пространстве мы имеем право сбить
третье — полёт был не пассажирский, а разведывательный.
Чем я и занялся, отправившись с лекцией по младшим классам. В официальных статьях в центральных советских газетах излагался исчерпывающий перечень доводов. Не оказалось там только одного — простого человеческого сочувствия родным и близким погибших. Таких слов в лексиконе нашей официальной пропаганды не нашлось.
Понятное дело, ситуацию на всю катушку использовала американская пропаганда, заявлявшая, что советская сторона прекрасно знала, что стреляет по пассажирскому самолёту. Через несколько лет наша пропаганда основательно отыгралась на американцах, когда те допустили аналогичную ошибку с иранским «Аэробусом» в Персидском заливе. Американцы заявили, что перепутали пассажирский самолёт с иранским истребителем, а советская пресса утверждала, что спутать гражданский лайнер с военным невозможно. Впрочем, это уже совсем другая история...